Таинственный жених

– Так говорит эта женщина. Она держит кур и обещала зарезать для нас одну и приготовить, чтобы завтра мы могли взять ее с собой. Но на это потребуется время.

– Если она держит кур, то у нее должны быть и яйца, – заметила Веста.

– Это неплохая идея.

Граф повернулся к женщине, и Веста по ее кивку поняла, что яйца действительно есть.

– Послушайте, – сказала Веста, – не обижайте эту женщину, просто поинтересуйтесь у нее, не возражает ли она, чтобы яйца приготовила я. Объясните, что я недавно проделала тяжелый путь и желудок мой очень слаб. Я не хочу задеть ее гордость, но уверена, что приготовлю яйца лучше.

– Для вас имеет значение, заденете ли вы ее чувства? – переспросил граф.

– Конечно, имеет! – резко ответила Веста. – Переведите ей то, что я сказала.

Граф перевел, и женщина вяло пожала плечами, словно ей было абсолютно все равно, кто будет готовить.

Она вышла в дверь, которая наверняка вела в кухню. Девушка была права, предположив, что там чудовищно грязно.

На столах застыли пятна жира, в кухне стоял прогорклый запах, а висящие по стенам кастрюли и сковородки были не правдоподобно грязными.

Взяв корзину, хозяйка направилась к выходу из гостиницы, и Веста решила, что та пошла собирать яйца.

Через несколько секунд послышалось отчаянное квохтанье – наверное, хозяйка ловила курицу, которую собиралась зажарить им в дорогу.

Веста огляделась, думая, с чего бы начать. Найдя сковородку, она последовала во двор за хозяйкой.

Ее нигде не было видно, и девушка решила, что женщина побежала в лес за курицей, которая никак не желала быть зажаренной. Как она и ожидала, совсем рядом с гостиницей оказался небольшой, бьющий из скалы ручей.

Наверное, здесь хозяйка и брала воду. Но Веста вдруг поняла, что, хотя у нее и хватит сил поставить ведро на камни, наполненное, оно будет слишком тяжелым для нее.

Она вернулась в дом и увидела, что граф подкладывает дрова в очаг.

– Помогите мне принести ведро, – попросила Веста. Если бы она не ненавидела этого человека, ее позабавило бы выражение его лица в этот момент.

– Ведро? – изумленно переспросил он.

– Прежде чем пользоваться сковородкой, я должна ее вымыть.

Несколько секунд граф непонимающе смотрел на нее, и вдруг лицо его озарилось улыбкой, настоящей дружелюбной, что он впервые перестал казаться Весте таким уж устрашающим.

В кухне Веста дала графу тяжелое деревянное ведро. Она могла бы поклясться, что он поднимает ведро впервые в жизни.

В заднем дворе гостиницы блеял привязанный к столбу козел, и множество цыплят копались в куче дурно пахнущих отбросов.

Рядом кто-то, видимо, хозяин гостиницы, попытался вырастить на крошечном огороде какие-то овощи, но они уныло задыхались от обилия прекрасно чувствующих себя сорняков.

Чтобы хоть как-то скрасить унылое запустение этого места, природа украсила его растущим неподалеку кустом шиповника и разнообразными цветами, которые тянули к солнцу свои желтые, белые и синие лепестки везде, где только могли пробиться.

Веста направилась к ручью.

Граф обратил внимание, что девушка несет сковородку, грязную тряпку и нож, который она взяла с кухонного стола.

– Не могли бы вы наполнить ведро и убрать его от водопада, чтобы я могла помыть все это, – попросила девушка.

Выполнив просьбу Весты, граф с улыбкой наблюдал, как она с серьезным выражением лица упорно терла кастрюлю, пока не отошла какая-то часть глубоко въевшихся жира и грязи. Длинные ресницы девушки тихонько подрагивали на фоне белоснежной кожи, волосы сияли в лучах пробивавшегося сквозь густые ветви заходящего солнца, и легкий ветерок трепал их нежные завитки.

Девушка выглядела почти нереальной, прекрасной нимфой, маленькой богиней, сошедшей с Олимпа, чтобы смущать человеческие существа.

– У вас необычное имя, – заметил граф.

– Веста была греческой богиней домашнего очага.

– То есть богиней огня?

Девушка ничего не отвечала, и граф продолжал:

– В вашей крови есть огонь, Веста? Большинство английских женщин холодны, как снег в горах.

– И много английских женщин вы знали? Если англичане кажутся холодными и сдержанными, то лишь потому, что у нас есть гордость и… достоинство.

– Я не говорил об англичанах как о расе. А лишь о женщинах, и в частности о вас.

– Почему вас интересуют мои чувства? – настороженно спросила Веста, словно подозревая, что у графа есть какие-то тайные мотивы говорить с ней в подобной манере.

– Ну конечно же, меня интересует жена моего повелителя, – ответил граф.

– Да… конечно.

– Но вы не ответили на мой вопрос. Так вы оправдываете свое имя? В вас действительно есть огонь?

– Не думаю… что понимаю… что вы… имеете в виду, – запинаясь, проговорила Веста.

– А я думаю, что понимаете. Успели ли вы научиться любить и быть любимой? Может ли мужчина заставить участиться ваше дыхание? Бывают ли ваши глаза полными желания?

На секунду Веста усомнилась, что верно расслышала графа. Щеки ее залил яркий румянец, и она сухо произнесла:

– Я отказываюсь отвечать на ваш вопрос, граф, даже если бы признала за вами право его задать.

Граф тихо рассмеялся.

Покончив со сковородкой. Веста принялась за тряпку, которую мыла и отжимала до тех пор, пока она не стала достаточно чистой, чтобы начать полировать ею вымытую посуду.

– А теперь не могли бы вы снова наполнить ведро, – сухо попросила Веста. – Я хотела бы помыться, прежде чем лягу спать.

– Чистота – залог здоровья, – поддразнил ее граф.

– И удобства, – не осталась в долгу Веста.

– Конечно, мисс.

Не было никаких сомнений, что он смеется над усилиями Весты состряпать для них хоть какой-то обед.

– Вы наверняка не ожидали, что вам самой придется готовить свой первый обед в Катонии, – сказал граф.

Веста подумала, что он пытается сделать беседу более непринужденной и загладить неловкость, возникшую после его бестактных вопросов.

– Конечно, нет! – ответила девушка. – Я ожидала, что меня примут со всеми церемониями в прекрасном замке.

– И вам бы это понравилось?

– Всегда очень приятно… ощущать свою значимость. Граф удивленно поднял брови, и Веста поспешила объясниться:

– У меня пять старших сестер. Мне все время приходилось донашивать за ними платья, сидеть в экипаже спиной к лошадям и делать то, что не хотел делать никто другой.

Граф рассмеялся.

– И вы решили, что, став членом королевской семьи, получите все внимание и восхищение, о котором мечтали?

– Что-то в этом роде.

Веста была поглощена полировкой сковороды.

– Когда это произойдет, вы, вероятно, будете разочарованы, – предупредил ее граф.

– Но почему же? – поинтересовалась Веста.

– Возможно, ожидание покажется вам более волнующим, чем реальность. – Сделав короткую паузу, граф продолжал:

– У нас в Катонии есть легенда о принцессе, которая заснула на сто лет и была разбужена поцелуем прекрасного принца.

– Это сказка о Спящей красавице, и написал ее француз. – Веста рада была возможности продемонстрировать свою начитанность.

– Так вот, я часто думаю, что принцессе, возможно, вовсе не понравилось то, что она увидела, и бедняжка пожалела об утраченных снах.

– Но она же влюбилась в принца, – возразила Веста.

– Во французской версии? Видимо, у катонийской истории другой конец.

Веста застыла неподвижно.

– Неужели принц… не захотел ее поцеловать? – спросила она.

Щеки ее вдруг залил румянец. И как она могла заговорить с графом о столь интимных вещах!

Веста отвернулась, сердясь на себя за подобную импульсивность, и снова выполоскала и почти с остервенением отжала тряпку.

Почувствовав ее напряжение, граф поинтересовался:

– Вы действительно умеете готовить?

– Ответите на этот вопрос после обеда, – выдавила из себя Веста. – Должна признаться, я предпочла бы использовать для этого лучшую посуду.

Граф поднял тяжелое ведро, которое текло при каждом шаге, и понес его к гостинице.