Свет любви

— Ты сможешь помочь мне, если захочешь, — ответила Кит. — Ужасно вернуться в этот ад, который я называю своим домом. Поезжай и посмотри, как мне приходится страдать. Помоги мне быть смелой, когда мачеха насмехается надо мной, а вокруг наглые слуги, и ничего другого не остается, кроме как попытаться пробраться в общество людей, которые не хотят меня видеть.

— Но, Кит…

— Не говори, не сочувствуй мне, а сделай что-нибудь, если я тебе не совсем безразлична.

— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — сказала Тэрина.

Кит нетерпеливо топнула ножкой и поднесла носовой платок к глазам.

— У тебя есть прекрасная возможность доказать это, — промолвила она. — А ты предпочитаешь уехать и работать в кафе!..

— Что же ты предлагаешь? — спросила Тэрина.

— Я заплачу тебе столько, сколько ты пожелаешь: десять, двадцать фунтов в неделю, при условии, что ты проведешь каникулы со мной.

— Но я не могу взять твои деньги, — возразила Тэрина.

— Почему? — Кит начинала заводиться. — Ты же берешь деньги у других людей? Разве мои — грязные или заразные?

— Кит… Не говори со мной так.

— Извини, Тэрина, но деньги всегда мешали мне иметь то, что я больше всего хотела, а теперь мешают нам быть вместе.

Кит расплакалась. Слезы ручьями полились из ее глаз.

— Не надо, не надо, — стала просить Тэрина. — Перестань плакать, Кит. Я сделаю все, что ты хочешь, только не плачь так. Я не могу этого вынести.

Слезы прекратились, и Кит слегка дрожащим голосом спросила:

— Ты обещаешь? Обещаешь, что поедешь со мной?

— Попытаюсь, но… Хорошо, обещаю, — быстро ответила Тэрина; ей показалось, что вот-вот снова начнутся рыдания.

В одно мгновение все изменилось, словно солнце вышло из-за туч. Алые губы Кит растянулись в улыбке, и она моргнула, словно пыталась смахнуть с ресниц последние невидимые слезинки. Потом высморкалась и решительно вытерла свой маленький, вздернутый носик.

— Ты обещала! — торжественно произнесла Кит.

— Да, знаю, — печально ответила Тэрина. — Я поеду с тобой, но не возьму твои деньги.

— Нет, возьмешь! — воскликнула Кит. — А если нет, то я истрачу их на покупку бриллиантовой броши или еще на какую-нибудь ерунду!

— Очень хорошо, — безропотно согласилась Тэрина. — Ты заплатишь мне пять фунтов в неделю, я пробуду с тобой три недели, а потом поищу работу.

— Я не позволю тебе. Да и как только ты сама увидишь, что тебе предстоит делать, то поймешь, что не можешь отказаться от этого.

— Ну, там будет видно. Имей в виду, что я еду с тобой не из-за денег.

— Тебе не надо, а твоим родителям надо, да и Дональд, и Эдвина ничего не будут иметь против.

— Не могу этого отрицать. Хорошо, Кит, ты победила. Но полагаю, что твоя мачеха не очень-то рада будет видеть меня.

— Подожди, у меня идея! Превосходная мысль! Скажем мачехе, что ты из знатной семьи, из такой, которую она одобрила бы. Тэрина, не смотри на меня так сурово! Я знаю Ирэн, а ты нет. Это самый большой сноб, который когда-либо жил на земле.

— В таком случае, — улыбнулась Тэрина, — ее не сильно обрадует знакомство с дочерью викария, постоянно ведущей борьбу за выживание.

— Она не узнает, что ты дочь бедного викария, пока мы ей об этом сами не скажем. В конце концов, Грейзбрук — очень звучная фамилия!

Тэрина с гордостью подняла голову, сама не сознавая этого:

— Эта семья внесла немалый вклад в историю Англии.

— Вот я и придумала, — с триумфом воскликнула Кит. — Мы расскажем мачехе о твоей бабушке, в честь которой ты была названа. Графиня Тэрина… Какая у нее была фамилия?

— Павтойская. Но это не произведет сильного впечатления. Русское дворянство обеднело после революции. Моя бабушка приехала в Англию и пыталась найти работу горничной. Она так и работала, когда мой дедушка встретил ее.

— Не раскрывай никому этих секретов, пожалуйста, — сказала Кит улыбаясь. — Мы скажем Ирэн, что твоя бабушка — русская графиня, близкая подруга царя.

— Ее отец был адъютантом, — поправила Тэрина.

— Уже лучше, — одобрила Кит.

— Но даже это не поможет мне стать девушкой из высшего света!

— Еще как поможет, — заверила Кит. — Я собираюсь рассказать Ирэн, что ты очень богата, что твоя семья живет в Канаде, во всяком случае, это избавит нас от необходимости знакомить наших родных, и что ты приехала в Кембридж от нечего делать, просто чтобы провести время перед тем, как начнешь тратить свои миллионы.

— Какая ты смешная! — улыбнулась Тэрина. — Как будто кто-нибудь поверит этому!

— А почему бы и нет? Между прочим, Ирэн ужасно глупа.

— Даже если она настолько глупа, все равно поймет, что я небогата, когда увидит мою одежду, — усмехнулась Тэрина.

Кит прикусила губу:

— Ой, я даже не подумала об этом. Как же это глупо с моей стороны! Это правда. Ирэн и ее горничная, возомнившая о себе невесть что, будут разглядывать этикетки на твоих костюмах, как только ты войдешь в дом.

— Вот ты и попадешься!

— Нет, подожди! — не сдавалась Кит. — Я расскажу Ирэн, что ты собиралась плыть на корабле в Канаду и твой багаж отправлен вперед. Но я остановила тебя и заставила приехать к нам.

— Думаешь, это поможет? — с сарказмом заметила Тэрина. — Костюм, который на мне, три года тому назад стоил чуть больше пяти фунтов.

— Тот костюм, в котором ты предстанешь перед ней, будет великолепен. Я сама куплю его тебе в доме моделей.

— Но… — начала было Тэрина.

Кит прервала ее:

— Ты не поняла: если твоя одежда отправлена в Канаду, то ты должна носить мою. У нас один и тот же размер, и на самом деле, у меня так много вещей, которых Ирэн никогда в глаза не видела, что мы вполне сможем набрать тебе хотя бы один чемодан — обычные вещи, которые ты берешь с собой всегда. О, Тэрина! Это все так просто! Все продумано и решено! Возражения бесполезны!

— Я не хочу так! Не буду я обманывать твою мачеху!

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, — стала просить Кит. — Ради меня! Просто чтобы облегчить все дело. Если я скажу, что привезла свою подругу из Кембриджа, мачеха сразу же начнет задавать вопросы: «Кто она? Откуда родом?» Узнав правду, станет смотреть на тебя свысока, задирать нос и относиться к тебе с презрением. А наедине скажет мне, что это напрасная трата денег — принимать тебя у нас дома. И что неужели я не могу завести себе достойных друзей.

Кит протянула руки.

— Тэрина, спаси меня! Я всего наслушалась в прошлые каникулы, и это заставляло меня страдать. Я ужасно не хочу домой. Но мне больше некуда ехать!

Тэрина молчала, и голубые глаза Кит наполнились слезами.

— Когда мама была жива, все было по-другому. Отец был тогда более понимающим, более добрым. Я даже любила его, хотя и боялась. Все это не имело значения, пока мама была жива!

Кит тяжело вздохнула.

— И потом, — продолжала она, — когда она умерла, все изменилось. Отец работал, работал и становился все богаче и богаче, а я оставалась одна все дни напролет, только со слугами. У меня были няни, гувернантки, учителя и тренеры, но ни один из них не смог заставить меня забыть о своем одиночестве! Я не могла не думать о том, что потеряла все в этой жизни, когда умерла мама! Она — единственный человек, который для меня столько значил…

Слезы потекли по щекам Кит. Она продолжала говорить, не обращая на них внимания:

— Разве не обидно? Хочешь быть со своей семьей, но это невозможно. Я могу позволить себе все, что угодно, в этом мире, но за деньги я не могу вернуть обратно маму…

Тэрина обняла подругу.

— Я поеду с тобой, — сказала она, успокаивая ее. — Наверно, это глупо и эгоистично, что я не могу решиться. Попытайся стать счастливой, Кит. Твоя мама не хотела бы видеть тебя такой несчастной, когда в мире столько радости.

Кит крепко обняла подругу и вытерла глаза.

— Итак, мы должны разработать план, — сказала она со свойственной ей практичностью. — Ты должна сделать так, как я говорю. Ты — дочь богатого канадца. Твоя мама может быть англичанкой, чтобы объяснить твой акцент. Мой отец часто бывает в Америке, но я никогда не слышала, чтобы он ездил в Канаду. Мы должны исключить любую возможность его встречи с твоим отцом. Ты приехала в Англию, потому что хочешь получить степень. Ну, конечно, ты не собираешься работать врачом или кем-то вроде. Просто приехала, чтобы повеселиться.