Несравненная

Бокалы снова были наполнены. Приятели Ройдина сидели в своих креслах, подавшись вперед, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Я полагаю, вы бы хотели узнать, каковы мои намерения теперь, когда я стал богат. Слушайте же: я хочу самых красивых киприоток Лондона, я хочу самых лучших лошадей, и я хочу, друзья мои, устроить для вас небывалую вечеринку в моем замке, куда вы все и приглашаетесь!

Последовали бурные изъявления восторга, кто-то даже захлопал в ладоши.

— Ну, имея такое состояние, с первым у тебя проблем не будет, — заметил кто-то, намекая на киприоток.

— Поскольку мне нужно подготовить замок, у меня не будет времени лично заниматься поиском девиц. Это — ваша работа.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Чарли.

— Сегодня понедельник, — сказал граф. — Я предлагаю вам приехать ко мне в пятницу. Пусть каждый из вас приведет с собой киприотку, которую считает самой красивой в Лондоне.

— Это, бесспорно, Дэйзи, — сообщил Джимми.

— Наоборот, — запротестовал Чарли, чуть ли не набрасываясь на него. — Лу-Лу обставит ее как нечего делать!

Он был настроен весьма агрессивно. Потом и другие присоединились к нему.

— Мэвис просто великолепна, с ней никто не сравнится!

Упоминались еще Милли, Эми и Дорис. Неизвестно, сколько бы продолжался спор, если бы Ройдин не сказал:

— Послушайте, я предлагаю решить эту проблему по-другому.

— Что ты еще придумал, Ройдин? — поинтересовался Чарли.

— А вот что: я хочу, чтобы каждый из вас привел с собой киприотку, которую считает самой красивой, и мы устроим между ними конкурс — своего рода соревнование. Тот из вас, кто приведет девушку, набравшую наибольшее число голосов, получит приз в тысячу фунтов.

— Тысячу фунтов? — присвистнул Джимми.

— Да, тысячу фунтов, — подтвердил граф. — А победившая девушка получит в подарок роскошную сверкающую вещицу.

Воцарилась тишина, удивлению присутствующих не было предела, и граф продолжал:

— Будут назначены также второй и третий призы — так же, как и на скачках.

— На каких еще скачках? — спросил кто-то.

— Одной из самых экстравагантных выходок моего отца было строительство ипподрома, который долгое время никто не использовал. Сейчас это небольшое поле с беговыми дорожками. Но к субботе там будет все готово для проведения настоящих скачек. Вы можете соревноваться на своих лошадях, а можете взять одну из моих. Надеюсь, к тому времени мне удастся найти несколько отличных скакунов для моей конюшни, — объяснил граф.

— И каковы же ставки? — спросил один из друзей.

— Такие же, как и на киприоток — тысяча фунтов победителю каждого заезда, а их будет всего четыре. Пятьсот фунтов пришедшему вторым и триста пятьдесят — третьему.

— Звучит заманчиво! — Джимми потер руки. — Хочу сказать, Ройдин, что жизнь в деревне не повлияла на твои мозги. В Итоне ты всегда был заводилой во всех наших проказах и шалостях.

— И в Оксфорде, между прочим, тоже, — подхватил Чарли.

— Я думал, вас это развлечет, — улыбнулся граф. — Теперь, перед тем, как я отправлюсь делать приготовления, помогите найти несколько приличных лошадей персонально для меня.

Опять все заговорили хором. Из общей суматохи Ройдин смог уловить, что некий маркиз Монтепарт, помешанный на лошадях, занимался их разведением и продавал племенных жеребцов. Кто-то упомянул также распродажу, которая происходила как раз в этот день в Тэттерсолл.

Граф поднялся.

— Мы отправимся в Тэттерсолл, — объявил он. — Поэтому чем быстрее мы пообедаем, тем лучше. Надеюсь, вы составите мне компанию.

Он улыбнулся своим друзьям и добавил:

— В былые времена вы давали мне есть и пить, когда приходилось совсем туго. Сейчас я с огромным удовольствием хочу отплатить вам таким же радушием и пригласить вас разделить со мной трапезу.

Смеясь и перешучиваясь, они перешли в столовую. Граф послал записку шеф-повару, заказав все самое лучшее и дорогое, что только может быть.

Это был восхитительный обед, где все смеялись, веселились и перекрикивали друг друга, чтобы быть услышанными.

Затем, рассевшись по разным фаэтонам, молодые люди направились в аукционные залы Тэттерсолл. Здесь граф приобрел шесть великолепных скакунов. Потом он попросил Чарли на следующий день купить ему еще несколько, если он сочтет их достойными занимать место в графской конюшне.

— Ты знаком с Монтепартом, — сказал Ройдин. — Посмотри, есть ли у него стоящие лошади. Если есть, я куплю их у него за любую цену, какую он назовет.

— Хорошо, я съезжу к нему, — пообещал Чарли.

Чарли, или лорд Чарльз Рэйнем, был его близким другом. Он был членом жокейского клуба и пользовался большим авторитетом среди любителей скачек.

— Я всецело полагаюсь на тебя, ведь наши вкусы на лошадей совпадают, — сказал ему граф, доверяя сделать выбор. — Чтобы подготовить все к пятнице, я должен немедленно отправляться в замок.

Он посмотрел на своих друзей и сказал:

— Думаю, дорогу к замку вы все знаете. Я буду ждать вас в пятницу днем и, конечно же, буду готов встретить очаровательных дам, которые будут вас сопровождать.

— Полагаю, это обязательное условие нашего присутствия на вечеринке? — осведомился кто-то.

— Безусловно! — ответил, смеясь, граф. — И без девиц я вас просто не впущу!

Раздался дружный смех. Затем двое его приятелей поспорили, кто пойдет на вечер с красоткой по имени Молли. Оба они были уверены, что «несравненной» станет именно она.

Граф повернулся, чтобы идти к воротам, и увидел Гарри Хау, стоящего позади него.

— Я поставлю на тебя, Гарри, — тихо сказал он другу. — Уверен, ты выиграешь один из заездов. Ты был лучшим наездником, каких я только видел, если только время не изменило тебя.

— Спасибо, Ройдин. Но мне уже довольно давно не приходилось ездить ни на чем мало-мальски приличном.

— Все мои лошади в твоем распоряжении, — пообещал ему граф и положил руку на плечо друга. — Никогда не забуду, как мы веселились в Оксфорде. Мы нарушали все запреты, но всегда умудрялись выходить сухими из воды.

Гарри рассмеялся:

— Я часто спрашиваю себя, как это нам так везло, что нас не отчислили за отвратительное поведение?

— Мы умеем выживать и бороться, — тихо ответил Ройдин.

Он замолчал, так как к ним подошел сэр Мортимер Мартин.

— Примите мои поздравления, Ройдин! Вы, как никто, заслуживаете ласки фортуны.

— Спасибо за теплые слова, — ответил граф. — Знаете, я бесконечно благодарен богам и той неведомой силе, которая заботится обо мне.

Сэр Мортимер ничего не ответил, но Гарри, наблюдавший за ним, успел заметить в его глазах вспышку зависти — так по крайней мере ему показалось.

Однако граф уже садился в свой фаэтон, на котором приехал на распродажу. Фаэтон этот, как заметили приятели, был довольно стареньким и нуждался в покраске. Две запряженные в него лошади в дни своей молодости, наверное, выглядели гораздо лучше, но эти дни остались в далеком прошлом.

Все, разумеется, ничуть не сомневались, что в следующий раз увидят Ройдина в совсем ином экипаже.

Граф натянул поводья и помахал рукой. Друзья проводили его громкими возгласами, подбрасывая шляпы в воздух.

— Надо же, ему чертовски повезло, — процедил сквозь зубы сэр Мортимер, пока все наблюдали за фаэтоном, через мгновение скрывшимся из виду.

— Никто не заслужил такой удачи больше, чем Ройдин, — резко ответил Чарли. — Да будет вам известно, любезнейший, что весь этот год граф не мог позволить себе приехать в Лондон даже на несколько дней. Но теперь, хвала небесам, мы будем видеть его чаще, как и в былые времена.

В ответ послышались одобрительные возгласы.

Затем Чарли присоединился к Джимми, направившемуся к своему фаэтону.

— Если и есть человек, которого я на дух не переношу, так это Мортимер Мартин, — признался Джимми, когда они отошли на достаточное расстояние. — Ума не приложу, как так вышло, что он оказался в числе приглашенных?