После полуночи

— Как они могут это узнать, если никто не осмеливается говорить об этом?

Миссис Харрис криво улыбнулась.

— Мартиника, умоляю, не стоит разыгрывать передо мной наивную юную мисс, — заявила она. — Тебе уже девятнадцать, и, как ты недавно заметила, ты намного более искушена, чем подобает леди такого возраста. Теперь, перед тем, как мы спустимся вниз, расскажи мне о своей тете. Мне бы она понравилась? Она похожа на своего брата, лорда Ротуэлла?

Мартиника неуверенно заморгала.

— Я… я почти не знаю ее, — призналась она. — Я помню, что тетя Ксантия была очень стройной и очень красивой. И она всегда была добра к маман.

— Она добросовестно писала тебе каждый месяц, — напомнила девушке миссис Харрис. — Неужели за все это время она ни разу не намекнула на свои чувства или интересы? Она молода, не так ли?

— Полагаю, что так, — Мартиника пожала плечами. — Но мне она никогда такой не казалась.

— Моя дорогая, ей не может быть больше тридцати лет, — воскликнула миссис Харрис. — Или значительно меньше, как я себе представляю. Возможно, она приедет с Барбадоса, чтобы тоже выйти замуж?

Мартиника рассмеялась.

— О, я так не думаю, — ответила она. — В этом отношении она напоминает своего брата. Они думают только о работе и бизнесе и — ну, о тех ужасных вещах, о которых мы не должны говорить, — о деньгах. Maisoui [2], я буду очень рада снова увидеть ее.

Миссис Харрис отошла обратно к окну. Склонив голову, она уставилась на блестящую черную дорожную карету внизу.

— Что ж, время пришло, Мартиника, — тихо произнесла она. — Все твои вещи погрузили.

— Неужели? — голос Мартиники оставался обманчиво спокойным.

Миссис Харрис быстрыми шагами снова пересекла комнату и обняла Мартинику.

— О, моя дорогая девочка! — прошептала она возле ее щеки. — Ступай и будь счастлива. Будь счастлива, но будь и мудра. Помни все, чему я учила тебя — особенно в отношении того, что нужно ценить себя. — Она выпустила девушку из объятий и решительно заглянула ей в глаза.

— Oui, madame, — прошептала Мартиника, подавляя волну страха. — Я не могу больше откладывать это, не так ли?

Миссис Харрис печально покачала головой.

— Нет, моя дорогая. Мы не осмелимся заставлять лорда Ротуэлла ждать.

— Trèsbien [3], — проговорила Мартиника. — Пойдемте, мадам, и встретим льва в вашем логове [4].

Леди Шарп была заботливой, исполнительной женщиной, которая за двенадцать лет брака научилась ценить добрый совет Барда: взамен отсутствующего стыда усвойте выдуманную стыдливость [5]. К счастью для леди Шарп — и для его сиятельства — она в изобилии обладала подобающими жене качествами. Милосердие, честность, покорность и бережливость; все это было свойственно ей по природе. Терпение, однако… ну что ж. Леди Шарп утешала себя тем, что никто не совершенен.

В отличие от большинства жен, ее терпение испытывал вовсе не муж. А вот его родственники… хм, ее многочисленные добродетели запрещали ей открыто высказываться в их отношении. Тем не менее, после стольких лет, на протяжении которых они жестоко донимали ее выдуманное терпение, леди Шарп практически обрела это достоинство на самом деле — доказав таким образом мудрость изречения Шекспира. Иногда смысл жизни состоит всего лишь в том, что нужно притворяться.

Именно в этот день октябрьское солнце ярко светило над Линкольнширом, а день стоял не по сезону теплым; идеальная возможность для долгой уединенной прогулки верхом по сельской местности. К сожалению, леди Шарп была вынуждена провести день, развлекая сводную сестру мужа, которая потворствовала своим желаниям и страдала от беспрестанного плохого настроения, осложняемого недавней вспышкой смертельной тоски. Кристина жаловалась всем, кто готов был слушать ее, что медленно умирает со скуки.

Быстро бросив взгляд через плечо, леди Шарп направила свою лошадь вокруг лужи, держась по травяному краю верховой тропы. Зевс уже один раз взметнул грязь сегодня днем, заляпав подол Кристины и заставив ее хрипло закричать.

— Боже, еще одна лужа, — пожаловалась сзади ее невестка. — Памела, поаккуратнее с грязью. Дженкс так сильно бранится, когда ей приходится отчищать ее от моей амазонки.

Леди Шарп снова посмотрела назад. Горничная Кристины не осмеливалась даже пикнуть в знак протеста, и они обе знали об этом. Но ее невестка улыбалась той непроницаемой идеальной улыбкой и невинно хлопала глазами.

Терпение. Терпение. Терпение.

— Не хочешь ли ты ехать впереди, Кристина? — любезно предложила леди Шарп. — Я с радостью осажу Зевса назад.

Кристина слегка надула губы.

— Ты знаешь, как я теряю направление в сельской местности, — заявила она, неловко ерзая в дамском седле. — Ей-богу, Памела, неужели ты не считаешь, что это просто ужасно — застрять в Линкольншире? Почему Регги не может отвезти нас в город?

Леди Шарп подавила вздох раздражения. Ее муж оставался в деревне, потому что был нужен здесь. Остатки урожая будут собраны в течение нескольких недель, а последующий месяц необходимо провести за приготовлением поместья к зиме. Но сестра Регги не имела понятия о таких обязанностях. Ее покойный супруг был избалованным младшим сыном, который жил на выплачиваемое содержание — или, по крайней мере, на ожидание этого содержания со стороны своих кредиторов.

— В это время года в городе никого нет, Кристина, — успокаивающе проговорила леди Шарп. — В самом деле, моя дорогая, ты должна найти что-то, чтобы развлечь себя.

Теперь они добрались до подножия холма. Леди Шарп посмотрела на бурлящий ручей, поднявшийся из-за внесезонных дождей, и задумалась, как лучше пересечь его.

Кристина ничего не замечала.

— Тогда, может быть, званый обед, Памела? — залебезила она, словно ей было не тридцать с чем-то лет, а вполовину меньше. — Или бал? Давай что-нибудь устроим прежде, чем я стану буйно помешанной.

Леди Шарп поджала губы.

— Может быть — когда через несколько недель прибудет Ротуэлл.

— Да уж, стоит только заговорить о буйно помешанных, — мрачным тоном вполголоса проговорила Кристина.

Леди Шарп проигнорировала ее и мягко тронула своего коня, направив его в воду.

— В самом деле, Памела, ты ничего не знаешь об этих так называемых кузенах, за исключением репутации Ротуэлла, — продолжала Кристина. — Ты не видела их с тех пор, как вы были детьми. И потом, есть еще эта девица. — Последнее слово было сказано тоном, который предполагал, что лорд Ротуэлл привезет с собой нагноившуюся бубонную чуму. — Она вовсе не родня тебе. Девчонку удочерил брат Ротуэлла — а затем он имел наглость умереть! Это совсем не одно и то же, что кровные родственники.

— Это почти одно и тоже, — спокойно заметила леди Шарп. — Она была всего лишь ребенком, когда кузен Люк женился на ее матери. И если он посчитал девочку достойной того, чтобы дать ей свое имя, то на этом можно остановиться.

— Ну, — проговорила Кристина, понизив голос, словно для мрачного предположения. — Я слышала кое-какие слухи.

— Неужели? — сурово ответила леди Шарп. — Тогда я умоляю тебя не повторять их мне.

Они пересекли несущийся поток, вода доходила лошадям до колен, без единого жалобного вскрика со стороны Кристины.

— Регги не может быть доволен тем, что они собираются провести месяц под его крышей, — вместо этого заметила она.

— Регги просто счастлив разделить с ними свой дом, — парировала леди Шарп, направляя лошадь влево, чтобы они могли последовать вдоль ручья к старому мельничному пруду вниз по течению. — Как и я, Регги знает свой долг перед семьей, и выполняет его вне зависимости от личных желаний.

— Что ж! — Тонкий выпад не прошел незаметным для Кристины. — Мне жаль, что я являюсь бременем для те…