Хозяйка Фалкохерста

– Кэти приготовила ужин для работников? – спросила она, заранее зная ответ, просто опять соскучившись по звуку собственного голоса.

Далила утвердительно кивнула:

– Приготовила. Большой Джем понес еду в поле. Сегодня за столом белые говорили насчет того, что пора навести порядок с кормежкой работников. Те, кто живет в хижинах, недополучают еды. Теперь готовить будут прямо в хижинах, после возвращения работников с поля. Ну, а неженатые пускай едят с женатыми. Мистер Маклин говорит, так будет проще. Пускай сами кашеварят! Да и вообще, на плантации не хватает негров, чтобы выполнять всю работу, а те, что есть, дряхлеют на глазах.

Все опять надолго примолкли. Наконец Лукреция Борджиа не выдержала и спросила:

– Где сейчас миссис Маклин?

– Сидит на передней веранде, беседует с мистером Маклином. Он говорит, сильно вымотался за день и будет теперь до вечера отдыхать. А тебя хотел попросить сходить к амбарам после того, как ты управишься с посудой. Надо взглянуть, все ли там в порядке.

– За кого он меня принимает? За надсмотрщицу? Да, без управляющего нам теперь не обойтись. С мистера Маклина какой спрос? Нам нужен надсмотрщик.

– Он всегда на тебя полагается, – ответила Далила. – Ты сама знаешь, Лукреция Борджиа, что в твоем присутствии все становятся шелковыми. Хозяин велел, чтобы ты побыстрей управилась на кухне и заглянула к нему на веранду.

– То одно, то другое! – Лукреция Борджиа обожала поворчать, однако на самом деле ей льстила мысль, что мистер Маклин ей доверяет. Она знала, он с радостью возложил бы на нее еще множество обязанностей на плантации, помимо приготовления еды трижды в день.

– Куда он без тебя денется? – кротко проверещала Далила, разглаживая складки на черном ситцевом платьице и поправляя крохотный белый передник. Это было даже не лестью, а констатацией факта.

– Ладно, иду. – Лукреция Борджиа оглянулась на бедняжку Эмми. – Гляди, когда я вернусь, чтобы повсюду была безукоризненная чистота, не то ты у меня узнаешь, почем фунт лиха. Не забудь отскрести чайник с песочком. Чистый песок найдешь в бочонке вон там, у дверей. Чтобы к моему приходу чайник сверкал и ни пятнышка копоти!

Лукреция Борджиа вытерла руки о фартук, критически оценила его состояние и достала из шкафа новый, накрахмаленный до хруста. Спрятавшись от служанок за дверцей шкафа, она размотала свой простой головной платок и снова завязала его на голове, только уже аккуратнее. Она стыдилась волос – единственной неудачной детали своей внешности. Волосы у нее были короткие и отказывались отрастать, сколько она их ни расчесывала. По этой причине она никогда не появлялась на людях без платка.

Кивнув Далиле и сделав прощальный выговор Эмми, она зашагала по галерее, связывающей кухню со столовой, где на ходу проверила, есть ли на мебели пыль. Проверка оставила ее неудовлетворенной. Хмурясь, она подумала, что, если бы на нее возложили обязанности следить за чистотой в доме, она бы добилась, чтобы нигде не было ни пылинки. Миновав столовую, она прошла холл, служивший при необходимости гостиной, и очутилась на передней веранде, где восседали супруги Маклин.

В былые времена плантация Элм Гроув кичилась своей внушительной господской усадьбой, однако с тех пор все пришло в упадок. Из двух высоких колонн с ионическими капителями, обрамлявших парадный вход на веранду, сохранилась лишь одна – другую, давно сгнившую, заменило гладкообструганное бревно. Колонна и бревно были выкрашены белой краской, однако краска местами облупилась, местами выцвела. Сам дом, сложенный из недолговечного рыжего кирпича, давно требовал ремонта, белые наличники окон и дверей находились в не менее плачевном состоянии, чем колонны. Усадьбу связывала с дорогой аллея, обсаженная не вязами, как следовало бы ожидать, учитывая название плантации, [1] а деревьями с сильным дурманящим запахом.

Тощий мистер Маклин мирно полеживал в плетеном кресле-качалке. Высокий воротник почти полностью закрывал его впалые щеки, но был не в силах спрятать великолепные усы, на рост которых уходили, казалось, все силы, еще теплившиеся в этом тщедушном теле. Худые, восковые руки с трудом справлялись со сломанным веером из пальмового листа, жара вынуждала его постоянно обмахиваться. Миссис Маклин была полной противоположностью супругу: она выглядела настоящим воплощением доброго здравия, ее пухлое тело до отказа заполняло ситцевое платье, натянутое на ней, как на барабане.

– Вы хотели меня видеть, масса Маклин, сэр?

При обращении к белым голос Лукреции Борджиа всегда звучал на октаву ниже и приобретал необходимую почтительность.

– Еще как хотел! Где ты пропадала все это время?

– Мне пришлось самой мыть посуду после ужина, масса Маклин, сэр. Эмми – страшная лентяйка, ее ни за что не загонишь на кухню.

– Ручаюсь, что ты прекрасно загнала ее туда. В твоих руках всегда спорится любая работа.

– Это верно, сэр, масса Маклин, сэр. Уж я-то не ленива!

– Вот я и хочу поручить тебе сходить в конюшню и посмотреть, прибрался ли там Джубо. Сам я сегодня туда не дойду, а этот парень – лентяй, за ним нужен глаз да глаз. Если он отлынивает от работы, заставь его сделать все как следует. Скажи, что я нагряну с утра пораньше, чтобы проверить, как он там справляется. Что-то мне сегодня нездоровится, вот мы с миссис Маклин и вылезли под вечер на веранду. Когда разделаешься с Джубо и конюшней, сбегай к Беделии, посмотри, спит ли Летти с Дейдом. После ее последних родов прошло уже больше года. Пора бы ей снова разродиться. Я не могу себе позволить держать на плантации негритянок, которые не дают приплода. Беда в том, что они стареют, да и негров у меня на всех не хватает. Скоро я и тебя запущу в дело, Лукреция Борджиа. Пора и от тебя получить сосунка. Вопрос в том, с кем бы тебя спарить…

– Мне бы хотелось, чтобы вы отдали меня Большому Джему. Он, конечно, не красавец, но мне нравится.

Мистер Маклин погрозил ей пальцем:

– Нравится тебе кто-то или нет, не имеет ни малейшего значения! Я вот подумываю, не отдать ли тебя Альберту. Он еще не стар и мужчина что надо: у него всякий раз получается по сосунку.

– Как же не стар? Как раз стар, масса Маклин, сэр! Альберту, наверное, уже тридцать с лишним, а хилый-то какой! Разве у такого получится приплод?

– Лукреция Борджиа! – прикрикнула миссис Маклин, впервые подавая голос. – Ты горазда препираться. Забыла, что я не терплю сварливости в слугах? Если мистер Маклин отдает тебя Альберту, то так тому и быть. Он сможет спать с тобой на твоей подстилке, прямо на кухне. Тоже мне – хочу, не хочу! Прекрати препирательства и поторопись исполнить приказания твоего хозяина. Когда выполнишь все поручения мистера Маклина, то замесишь тесто. У нас вышел хлеб. Придешь ко мне, и я отопру кладовую, чтобы ты взяла оттуда муки. Беги, живо!

Лукреция Борджиа удалилась, бормоча про себя:

– Меси хлеб, готовь обед, мой посуду, надзирай за неграми вместо мистера Маклина!.. Ни минуты для себя! Ничего, я все равно наведаюсь к роднику. Большой Джем обещал прийти туда. Уж не думают ли они, что я все еще девица? На такой плантации, как эта, где столько негров и негритянок, ни одна девушка моего возраста не остается девицей. Хорошо бы мне достался Большой Джем! Тогда я рожу для мистера Маклина хорошего сосунка. На что мне этот плюгавый Альберт? Джубо и то лучше его. На Джубо стоит обратить внимание. Плохо только, что он – настоящий дикарь, недавно из Африки, да и внешностью не вышел.

Не хватало только, чтобы мой сосунок получился похожим на него! Джубо – мужчина крепкий, но с Большим Джемом ему ни за что не сравниться.

Она резво зашагала в сторону хозяйственных построек, похрустывая накрахмаленным фартуком. Джубо валялся на полу конюшни.

– Гляди-ка, как ты принарядилась, Лукреция Борджиа! – Конюх встал и шагнул к ней. – Ох и хороша же ты!

Он было схватил ее за руку, но девушка отпрянула. Ее глаза привыкли к полутьме, и она произнесла: