Укрытые любовью

— Теперь отвернитесь и закройте глаза, пока я умоюсь, — попросил Лайл. — Потом я устроюсь поудобнее. У вас два одеяла, и я уверен, что в такую жару вы поделитесь со мной одним из них.

— Возьмите оба, — предложила Надин.

— Одного достаточно. А теперь будьте хорошей девочкой и закройте глазки.

Она повиновалась и услышала, как он наливает в раковину воду. Мылся он долго и, видимо, тщательно и наконец произнес:

— Можете повернуться, хотя зрелище вас ожидает не слишком эстетичное.

Надин открыла глаза. На Лайле остались только черные брюки, стянутые на талии ремнем.

На ремне болтался револьвер.

— Вы... вы всегда носите с собой... это? — нерешительно спросила Надин.

— С моей стороны было бы глупо поступить иначе, если я должен охранять прекрасную принцессу от кровожадного дракона.

Надин ответила тоже полушутя:

— Принцесса очень, очень благодарна рыцарю, который... спасает ее.

Лайл взял с кровати подушку, положил ее на два одеяла, брошенных на пол, и сказал:

— Спокойной ночи, Надин. Задуй свечу, и пусть тебе приснится прекрасная Англия, которую ты увидишь в первый раз.

— Спокойной ночи... Лайл. Бог да благословит... тебя.

Она закрыла глаза и уснула с мыслью о том, как чудесно будет путешествовать вместе с Лайлом на крейсере.

Внезапно Надин проснулась.

Сначала ей показалось, что уже утро, однако вокруг было темно. Она услышала ровное дыхание Лайла на полу у кровати и подумала, как ей повезло, что он рядом. Будь она одна, ей было бы куда страшнее.

Затем она почувствовала укол в сердце и поняла, что они в опасности. Она осознала это так ясно, что ее охватила дрожь.

Этот нюх на опасность она унаследовала от отца. Он не раз совершенно неожиданно говорил:

— Мы немедленно уезжаем!

— Уезжаем? — удивлялась поначалу мать. — Но почему, дорогой? Нам ведь здесь так хорошо!

— Мы в опасности, — отвечал отец. — Быстрее собирай вещи, а я разведаю, как еще до заката уехать отсюда.

Он всегда оказывался прав. Позже Талботы узнавали, что после их отъезда в дом являлись русские. С тех пор Надин и ее мать беспрекословно повиновались отцу.

Иногда приходилось даже бросать дорогие им вещи.

— Поторапливайтесь, — говорил отец, — у нас нет времени!

Теперь Надин почувствовала, что отец указывает ей на опасность. Она даже слышала его голос:

— Торопитесь! Торопитесь! Немедленно уходите!

Не медля больше ни секунды, она стала будить своего спутника.

— Лайл! Лайл! Проснись!

Он пробудился моментально — сказалась привычка к опасности.

— Что случилось? — спросил он.

— Можешь считать, что это смешно, но я знаю, как всегда знал папенька, что мы в опасности и немедленно должны уходить!

Она глубоко вдохнула.

— Я чувствую, как опасность приближается... она все ближе!

Лайл встал.

— Прекрасно, — произнес он, — быстро одевайся, и мы спустимся на берег, туда, где я нашел стоянку.

Он быстро надел рубашку.

Надин оставила свою одежду аккуратно сложенной на стуле в другом конце комнаты. Ощупью нашла дорогу к ней и стала одеваться. Она слышала за спиной, как движется Лайл, но не обернулась. Застегнув платье, она спросила:

— Мне надевать парик?

— Не нужно. Нас никто не увидит. Мы останемся на берегу до зари. Потом, если ты решишь, что опасность миновала, вернемся сюда.

Действительно, только отец так понимал ее.

— Готова? — спросил Лайл.

— Да, — ответила девушка.

Они говорили очень тихо, чтобы не услышали жильцы соседних комнат.

Лайл бесшумно открыл дверь. В гостинице стояла тишина. Надин подошла к нему и взяла за руку.

Они на цыпочках спускались по лестнице. В темноте приходилось идти на ощупь.

Лайл шел впереди, и Надин поняла, что он ведет ее в кухню. Девушка почувствовала жар от печи и увидела отблески огня.

Лайл добрался до задней двери, и они вышли на улицу.

Было темно, но при свете звезд вполне можно было различить дорогу. К удивлению Надин, Лайл не сразу повел ее к берегу. Они немного отошли от него и сделали крюк через рощу. Наконец Лайл повернул к морю.

Теперь стало ясно, для чего он это делает. Они подходили к берегу с другой стороны — не от гостиницы.

Лайл был не в рясе, а в черной куртке; если рядом и были шпионы, они ни за что не опознали бы в них мужчину и женщину, сошедших с парома.

Впрочем, грустно подумала Надин, в этом нет никакой уверенности.

Лайл помог ей спуститься на берег в том самом месте, о котором рассказывал накануне. Это был довольно большой пляж с несколькими лодками, вытащенными с песка на гальку. По обе стороны пляжа берег поднимался до уровня домов.

Они прошли по гальке. В углу пляжа обнаружились заросли цветущих кустов с резким запахом. Надин поняла, что это то самое укрытие, которое нашел Лайл.

Он раздвинул ветки, и девушка, не дожидаясь команды, нырнула туда. В середине зарослей находился песчаный пятачок, на котором вполне можно было сидеть. Она опустилась на землю, и Лайл сел рядом, отпустив ветки, с тихим шорохом сомкнувшиеся над их головами. Теперь они были окружены стеной из зеленых листьев и белых цветов.

Лайл обнял Надин за плечи, и она облокотилась на него. Впервые с момента бегства из гостиницы девушка заговорила.

— Как ты... умно поступил!

— Когда я впервые увидел эти кусты, мне почему-то пришло в голову, что они Могут пригодиться.

— А вдруг я... ошиблась... и нам нечего бояться?

— Мы поступили правильно, ни к чему рисковать, — ответил Лайл. — Я тоже чувствовал опасность, но не хотел покидать гостиницу до прибытия крейсера.

— А что, если он опоздает? — с дрожью в голосе спросила Надин. — Мы же не можем... оставаться здесь... весь день.

— Не будем беспокоиться заранее. Ты молодец, что предупредила меня об опасности. Я тебе верю. Теперь нам остается только молиться, чтобы крейсер пришел поскорее.

— Понимаешь... — нерешительно молвила девушка, — я знаю только одного человека... похожего на папеньку... он мог бы понять ощущения... над которыми многие... посмеялись бы.

— Мы будем смеяться, когда окажемся в Англии, — тихо ответил Лайл.

Надин положила голову ему на плечо и почувствовала себя невероятно счастливой.

Но тут она вспомнила грека и вздрогнула.

Лайл крепче обнял ее за плечи.

— Все в порядке, — сказал он. — Ты чувствуешь опасность, ну а я чувствую, что мы победим!

Он едва не добавил: «Потому что я люблю тебя!» — но сказал себе, что Надин полагается на него, как ребенок полагается на отца. Сейчас надо развеять все ее страхи, а эмоции отложить на потом. И все же какой сладкой мукой была эта необходимость лишь вежливо поддерживать ее, когда на самом деле хотелось сжать ее в объятиях и целовать, целовать, пока она не ответит на его поцелуи!

«Сейчас важно только одно, — думал он, — доставить ее в безопасное место, даже если для этого придется умереть!»

Надин закрыла глаза, молясь о том, чтобы крейсер прибыл поскорее. Кроме того, ее клонило ко сну, но и в таком состоянии она осознавала существующую реальность.

Надин открыла глаза. На востоке занималась заря, и небо начинало розоветь.

Она взглянула на Лайла.

Он немного раздвинул ветви кустов и смотрел сквозь них на море. Надин тоже посмотрела туда и едва поверила глазам: там стоял крейсер.

— Он пришел! — прошептала она.

— Не двигайся! — предупредил Лайл. — Молчи!

Это прозвучало как приказ, и Надин удивленно посмотрела на него. Ей хотелось бежать к воде, изо всех сил размахивая руками, чтобы привлечь внимание людей на крейсере. Однако ее спутник не шевелился, и ей оставалось только молча наблюдать за происходящим.

Прошло не более пятнадцати минут. Солнце светило ярче, а на небосклоне поблекли последние звезды.

Надин увидела, как от корабля отошла шлюпка с восемью матросами. Они гребли к берегу. Однако Лайл по-прежнему не пошевелился и не произнес ни звука, поэтому она только вопросительно посмотрела на него.