Наследница (СИ)

— И станет замечательной женой? — улыбнулся Ален.

— И станет замечательной женой, — без тени улыбки серьёзно подтвердил Юзеф.

— Что ж, раз ты так хорошо знаешь её, посоветуй, как мне с ней говорить? Как вести себя?

— Думаю, как с той самой младшей сестрой, с которой вы сбегали из дома к ребятам в деревню.

— Она рассказала?

— Ещё бы! Да так живо, что мне показалось, я сам там был!.. Ален, она очень любит тебя, помоги ей снова ощутить себя девочкой, пусть она вспомнит то время, когда была беззаботна. Мне это не удастся, как бы я ни старался, ведь я узнал её уже другой. И полюбил такой.

— А вдруг разлюбишь, если она изменится? — Ален улыбался.

— Нет, — на этот раз улыбнулся и Юзеф, — не разлюблю. Я так много раз видел её всё новой и новой, что ещё один образ меня уже не удивит. Не сомневайся, твоя сестра для меня — самая большая ценность в мире, какой бы она ни стала.

С этого дня Ален стал чаще бывать с сестрой вдвоём. Они уходили в лес, а Юзеф частенько находил причину не сопровождать их. Постепенно Элен как будто просыпалась. Несмотря на мужское платье, брат всё яснее видел в ней ту самую младшую сестрёнку, которая бесконечными шалостями сводила с ума пожилую няньку и всех остальных домашних слуг.

В этот раз они вновь ушли прогуляться вдвоём. День выдался ветреный, но в лесу ветер почти не ощущался, лишь шумели вершины деревьев, заглушая все остальные тихие звуки. Элен смеялась и всё норовила сдёрнуть с брата треуголку. Он делал вид, что сердится, пытался поймать её, но она всякий раз ускользала. Наконец, они пошли рядом, устав прыгать по лесным кочкам.

— А помнишь, как мы играли в детстве? — спросил вдруг Ален. — Кто-то прятался и подавал знак свистом, а второй его искал в лесу.

— Помню, конечно.

— Может, поиграем снова?

— А не боишься, что теперь я выиграю? Тогда-то ты вечно меня находил. Мне даже казалось, что ты подглядывал, как я прячусь.

— Ты так топала и пыхтела, что найти тебя было несложно.

— Ну, теперь-то я не буду ни топать, ни пыхтеть! Да и ветер шумит, так что… Не найдёшь!

— Найду! — уверенно заявил Ален. — Это мой лес, я знаю здесь каждый куст. Найду. А ты свистеть-то не разучилась? Помнишь, как у тебя всё никак не получалось?

Вместо ответа Элен заливисто свистнула, совсем как мальчишка.

— Ну, как? Не разучилась?

— Нет, теперь свист даже лучше стал! Ну, что? Играем?

— Чур, прячусь я!

— Естественно… Куда мне встать?

— М-м… Вот сюда, к этому дереву. И не подглядывать!

— Не буду.

Элен унеслась куда-то в лес, а брат стоял, улыбался и, ожидая сигнала, думал: как в его сестре помещаются все эти разные женщины? Ну, что в ней сейчас общего с той девушкой, которую он видел весной идущей по дороге с развивающимся за плечами шлейфом, грозную в своей решимости идти до конца. А сейчас рядом с ним весёлая, подвижная девушка с лёгким, почти детским характером.

Сигнала всё не было. Ален решил было пойти искать, не ожидая больше, подумав, что за шумом деревьев просто не услышал свиста, как вдруг всё исчезло… Всё произошло так быстро и неожиданно, что он даже не успел схватиться за шпагу, которую тотчас кто-то забрал. Ему заткнули рот, руки ловко завели назад и связали. Ален успел мельком увидеть какого-то человека, и тут же ему на голову набросили мешок. Но кто его захватил, он гадал недолго. Рядом раздался знакомый голос:

— Молодцы. Тащите его к лошадям, и уходим! Быстро! — Алексей говорил отрывисто, чётко.

Ален почувствовал, как его тащат куда-то, ему оставалось только шагать. Шли быстро. Несколько раз он, оступаясь, падал, его с бранью рывком ставили на ноги и тянули дальше. Наконец, вместо пружинистой лесной почвы он ощутил под ногами твёрдую дорогу. Послышалось фырканье лошадей. Он слышал и ещё какой-то звук, который вначале принял за приглушённый визг большой кошки, и подумал, что где-то рядом пойманная рысь. И только потом понял, что слышит голос женщины, которой, как и ему, заткнули рот.

— Что, так и продолжает брыкаться? — раздался голос Алексея. — Ну-ну, пусть порезвится. — Этого тоже привяжите к лошади, и — вперёд! Нам ещё ехать и ехать!

Алена взвалили на спину лошади, привязали, чтобы не упал во время скачки, и погнали коней. Дорога заняла примерно час. Пока ехали, Ален прикидывал, в каком направлении они движутся. Но из этого ничего не получилось. Единственное, в чём он не сомневался, что ехали они не по дороге, а пользовались какими-то тропами. Часто сворачивали — солнце грело то с одной стороны, то с другой. Создалось впечатление, что они кружат по окрестностям, то ли запутывая возможных преследователей, то ли пытаясь избежать любопытных глаз. А может, и то и другое. Спустившись с высокого берега, перешли реку вброд. И тут Ален внезапно понял, где они. Река в здешних краях была лишь одна — Неручь, если не считать ручьёв и речушек в неё впадающих. И брод через Неручь тоже был один — примерно в версте от сгоревшей усадьбы. Значит…

Наконец, послышался скрип открываемых ворот, затем новые голоса. Тут же Алена стащили с лошади и, не снимая мешка с головы, повели в дом. Там его силой усадили на пол. Ещё через несколько минут мешок сняли, и он смог оглядеться. Он сидел лицом к дверям в просторной комнате, видимо, гостиной. Здесь находилось человек семь-восемь, судя по одежде — слуги. Напротив него, рядом с дверью, так же на полу, тоже со связанными за спиной руками и завязанным ртом сидела Элен: голова наклонена вперёд, но не в жесте покорности. Весь её вид говорил о ярости и упорном нежелании признавать себя проигравшей. Ален вспомнил, как ему показалось, что он слышит визг пойманной рыси. Глядя сейчас в глаза сестре, он подумал, что уж лучше бы они поймали рысь, им же было бы безопаснее…

В этот момент в комнату со шпагой в руках шагнул Алексей. Улыбаясь, осмотрелся.

— Так-так, эта картинка мне что-то напоминает… Дайте подумать… Ах, да! Зал. Семейство Кречетовых. Как видите, всё повторяется. Ваша судьба опять в моих руках. Как быстро может измениться ситуация. Только недавно я был вашим пленником, и вы диктовали мне ваши условия, а теперь всё наоборот. Только вот требовать от вас я ничего не собираюсь. Кстати, великолепное оружие, — кивнул он на шпагу, которую держал в руке. — Я не встречал такого изящного и одновременно дорогого эфеса. И клинок хорош. Я сохраню, пожалуй, эту шпагу в качестве воспоминания о вас и вашем батюшке. Ведь, как я полагаю, это его вещь?.. Да-да, теперь я вижу, что прав, — хохотнул он, заметив взгляды, которыми его одарили брат с сестрой. И продолжил: — Но я отвлёкся, простите. Вас, конечно, интересует ваша дальнейшая судьба, — Алексей положил шпагу на стол у стены рядом с несколькими бутылками вина и бокалами. Вновь повернулся к ним, присев на край стола, и обратился к Алену: — Помнится, вы обещали, что убьёте меня, если я не выполню ваших условий, а ваши люди закопают моё тело. Я же, как уже говорил, не имею никаких условий, поэтому просто убью вас. И даже не буду играть в благородство и предлагать вам поединок. Но вот ваша сестра…

Он подошёл ближе к Элен и с улыбкой посмотрел на неё сверху вниз. Она ответила ему взглядом, полным ненависти. Алексей поднял брови:

— Какой взгляд! Хорошо, что вы не ведьма, сударыня, а то испепелили бы меня на месте. И всё же вы прекрасны. Не так ли? — обратился он к своим людям. — Просто взять и уничтожить такую красоту — кощунство. Я имею в виду, уничтожить, не воспользовавшись.

Алексей сделал знак слугам, и они подняли Элен на ноги. Он провёл рукой по её голове и схватил сзади за волосы, удерживая так, не давая отклониться.

— Не будьте дикаркой, кузина, — тихо произнёс он, нежно скользя другой рукой по её груди. — Вполне вероятно, если вы мне понравитесь, я сохраню вам жизнь…

Не имея возможности оттолкнуть его руками, Элен ударила коленом. Алексей охнул, сразу отпустив её, согнулся и несколько секунд не мог ничего сказать. Но замахнувшегося ударить девушку слугу он остановил, схватив за руку: