Цыганская магия

— Любовное заклятие!.. — задумчиво, словно про себя, повторила Летиция.

— Так вот, она говорила, что из-за этого одна понравившаяся ему девушка не приняла его ухаживаний, так как знала, что это бессмысленно.

Усмехнувшись, старушка добавила:

— Должно быть, теперь эта девушка чувствует себя довольно глупо. Ведь он совершенно неожиданно стал королем Звотаны.

— Если этой девице нужно было его положение, а не он сам, — заметила Летиция, — то тогда ему просто повезло, что он ее потерял.

Фрейлейн улыбнулась.

— Рада убедиться, дорогая, что ты осталась той же неисправимо романтичной особой, какой была всегда! Не теряй своих идеалов, и тогда, уверена, ты обязательно найдешь себе столь же обаятельного и знатного мужа, каким был твой покойный отец.

— Да, очень хотелось бы, — ответила Летиция. — Но таких, как папа, совсем немного.

— Вот тут, пожалуй, ты права. Найти второго принца Павла будет трудновато, — вздохнула фрейлейн. — Но как знать, как знать!.. Надеюсь, и милая маленькая принцесса Стефани тоже будет счастлива в браке.

— Я тоже надеюсь, — неуверенно ответила девушка и про себя вознесла молитву, чтоб мужем Стефани стал Кирил.

Когда дневная жара спала и тени удлинились, Летиция попрощалась с фрейлейн Собески и, оседлав Кахо, направилась в горы, к замку.

Отъезжая, она отметила, как величественно и красиво выглядит он, возвышаясь над долиной в обрамлении поросших лесом горных склонов.

К замку вела довольно извилистая дорога, и, глянув вниз с высоты, девушка увидела, что на плоском выступе скалы разместился цыганский табор.

Это была маленькая ровная площадка, окруженная зелеными склонами, и Летиция знала, что на протяжении многих поколений цыгане располагались табором именно здесь.

Остановив Кахо, девушка стала наблюдать, как одна за другой съезжают с извилистой дороги на зеленую лужайку пестрые кибитки.

Кибитки образовали полукруг, а в центре осталось свободное пространство, где вечером цыгане разведут костер.

Потом запоют скрипки, и искрометные и завораживающие мелодии достигнут стен замка, и его обитатели будут слушать, и сердца их замрут от восторга.

Несколько лет назад, приехав в замок Тхор, они не увидели здесь табора.

Причем было это не зимой — зимой цыгане никогда не останавливались в горах, — а весной.

Летиция помнила, как они с Кирилом были разочарованы, когда, доехав до площадки, обнаружили, что она пуста.

Потом отправились домой обедать и уже почти закончили есть, когда мать, приподняв руку, вдруг сказала:

— Послушайте!

Только тут услышали они звуки скрипок, и Кирил с горящими глазами воскликнул:

— Цыгане! Так и знал, что они нас не подведут! Они выбежали на террасу, с которой открывался совершенно восхитительный вид на долину.

Внизу, прямо под ними, они увидели мерцание костра, а слух тут же уловил пение скрипок, звон цимбал и бренчание тамбуринов, напоминавшее звяканье колокольчиков.

От этих звуков Летицию так и подмывало пуститься в пляс, и вот несколько секунд спустя она, Кирил и Мари-Генриетта, настежь распахнув окна, танцевали на натертом до блеска паркете баронского зала.

Отец послал цыганам денег. Получив их, они встали и долго махали ему. А затем заиграли серенаду, а потом народную песню, исполнявшуюся в полку, где служил принц Павел.

Все это было очень трогательно, и Летиция, как и сейчас, подумала тогда, что цыгане — настоящие их друзья и что даже великая герцогиня никогда не сможет помешать любить их.

Теперь же она, пришпоривая Кахо, мчалась по узкой, извилистой дорожке, пока наконец не подъехала к табору.

Воевода уже ждал ее, и Летиция догадалась, что о ее приезде его заранее оповестили востроглазые цыганята.

Она поздоровалась с ним и передала Кахо на попечение молодых парнишек, которые, она знала, будут старательно заботиться о таком замечательном жеребце.

— Я все подготовил, как вы просили, ваше высочество, — сказал воевода.

— Вы очень добры, — ответила Летиция по-цыгански.

Улыбнувшись, воевода подвел ее к красиво расписанной кибитке.

— Она в полном вашем распоряжении, — сказал он, — и вы можете пользоваться ею сколько угодно, ваше высочество.

Летиция еще раз поблагодарила его и, войдя в кибитку, убедилась, что внутри она тоже украшена.

Стены были расписаны орнаментом с цветами и птицами, окна занавешены пестрой тканью, а на полу лежал ковер ручной работы, достойный украсить любые дворцовые покои.

Одна из цыганок принесла Летиции ее сверток. Летиция развернула его и достала свой цыганский наряд.

Женщина так и ахнула от восторга:

— Ну и красота! Любая благородная дама вроде вас будет выглядеть в нем в точности, как одна из нас! Нет, скорее как какая-нибудь из наших русских сестер!..

— Именно так мне и хотелось бы выглядеть, — заметила Летиция. — Танцовщицей!

Она захватила и пышную нижнюю юбку, которую собиралась надеть под более длинную верхнюю.

К счастью, обе они были куплены в те дни, когда семья их еще не знала нужды, и были просто восхитительны.

Летиция сняла костюм для верховой езды и с помощью цыганки облачилась в нижнюю юбку, блузку с длинными рукавами и красную шелковую верхнюю юбку, расшитую бесчисленными сверкающими блестками.

Ее тонкую талию обхватил черный корсаж, и цыганка выпустила из-под выреза пышные оборки блузки, отчего девушка стала казаться еще изящнее и элегантнее.

Цыганка вынула у нее из прически шпильки, и волосы тяжелой темной волной упали на плечи.

Она расчесывала их до тех пор, пока, казалось, каждый волосок не затрещал от электричества и не зажил какой-то своей, отдельной жизнью.

Потом цыганка обвязала волну черных волос красными лентами и покрыла голову Летиции красным платком с пришитыми к нему по краям золотыми монетками.

Может, от возбуждения, а возможно, от того, что этот красный платок необыкновенно шел ей, глаза девушки стали казаться просто огромными на узком личике, а кожа — ослепительно белой, особенно рядом со смуглокожей цыганкой.

Наконец Летиция надела крохотные красные туфельки с завязками, украшенными золотыми монетками, и браслеты на запястья и щиколотки.

Цыганка отступила на шаг и захлопала в ладоши.

— О, такая благородная дама, а в точности похожа на цыганку!

— Ты уверена?

— Да. И очень красивая. Цыганка, но только не венгерская, а русская!

— Этого я и добивалась, — пробормотала Летиция.

Одевалась она довольно долго и, выйдя из кибитки, увидела, что воевода ждет ее.

— Его величество прибыл, — сказал он. Летиция наряжалась столь самозабвенно, что почти уже забыла о короле.

— Так он уже в замке? — воскликнула она.

— Да. И встречен двумя джентльменами, с которыми еще трое слуг. Сам его величество прибыл в сопровождении лишь двоих людей.

Летиция улыбнулась. На это она и рассчитывала. Чем меньше людей будет в замке, тем проще ей привести в исполнение свой план.

— Мои мальчики наблюдают за замком, — сказал воевода. — За всем, что там происходит. Они доложили, что через несколько минут его величество сядет обедать.

Летиции было известно — хотя воевода ей об этом не говорил, — что принц Кловики в замке не останется, а возвратится домой.

А это означало, что выехать ему придется пораньше, так как путь предстоит не близкий. И тогда король останется один.

Она также знала, что лорд-канцлер терпеть не мог засиживаться допоздна, к тому же завтра его ждал довольно утомительный день. Так что он наверняка отправится отдыхать пораньше и вряд ли станет докучать королю беседами.

Итак, все складывалось самым благоприятным для нее образом. Несмотря на это, она нервничала и боялась.

Очевидно, это отражалось на ее лице, потому что воевода, окинув ее испытующим взором, заметил:

— Страх всегда разрушителен. Верьте в себя и ничего не бойтесь!

— Постараюсь, — пробормотала Летиция.

— Если судьба будет к нам благосклонна, все получится. Все-все сбудется…