Рыцари

Если бы это было не так, как упростилась бы ее жизнь. Девушки пожелали друг другу спокойной ночи, и Мариетта вышла в коридор, где ее ждала преданная Фабриана. Служанка, поддерживая госпожу под руку, повела Мариетту в ее комнату.

Глориана знала, что не сможет уснуть. Она немного вздремнула, вертясь с боку на бок. Но сон ее был чутким, неспокойным, и она проснулась задолго до — первых петухов. Наскоро умывшись, она оделась и выскользнула из дома, через боковую дверь, которой уже давно никто не пользовался.

Колокола звонили к заутрене, собирая верующих на молитву в часовню. Глориана чувствовала себя слегка виноватой из-за того, что придется пропустить утреннюю мессу, но упрямо шагала в противоположном от церкви направлении. Рассвет окрасил все вокруг в нежно-розовые тона. Глориана шла по тропинке, ведущей через сад к боковой калитке. По обе стороны от нее шелестели на ветру яблони. Наконец она выбралась за стены замка и зашагала по лесной тропинке прямиком к аббатству.

К тому моменту, когда Глориана подошла к монастырю и постучала в деревянные ворота, утренняя служба уже давно закончилась. Приоткрылось смотровое окошко, и пара цепких глаз уставились на Глориану. Сестра открыла ворота, чтобы впустить гостью, но взгляд ее был осуждающим.

— Ваша светлость не должны ходить одна через лес, — проворчала женщина. — На дорогах полно разбойников, а в лесу волков и медведей.

Глориана кротко кивнула в ответ.

— Я была очень осторожна, — солгала она. На самом деле мысли ее были далеки от диких животных и грабителей. Всю дорогу она думала о Дэйне. Но все же монахиня права, сейчас в лесу небезопасно. В следующий раз Глориана решила захватить с собой лук.

— Могу я видеть леди Элейну?

— Она на молитве, — ответила сестра, захлопывая ворота и запирая их на засов. — И вам следовало бы в этот час тоже быть на молитве.

Глориана благоразумно промолчала, хотя могла бы упрекнуть сестру в том же самом. Главная часовня аббатства была вдалеке от тех ворот, через которые вошла Глориана.

— Могу я подождать ее? Мне вчера передали, что она хочет меня видеть.

Монахиня вздохнула.

— Конечно, — ответила она, указывая на маленький внутренний дворик — любимое место Элейны, где она проводила весну, лето и почти всю осень. — Сядьте там, у фонтана, и подождите, пока леди Элейна выйдет к вам.

— Спасибо, — поблагодарила Глориана. Но как только добрая женщина повернулась к ней спиной, она скорчила ей вслед гримасу и показала язык.

Ждать пришлось недолго. Элейна подошла неслышно, как всегда. Она похудела, а под глазами у нее залегли тени. Глориана поднялась, чтобы расцеловать ее в щеки, а Элейна взяла ее руки и сердечно пожала их.

— Я так долго не была у тебя, — с сожалением сказала Глориана.

Элейна улыбнулась.

— Ерунда. Дэйн вернулся домой, и ты должна быть с ним.

Они сели на прохладную мраморную скамью, все еще держась за руки. Глориана опустила глаза.

— С Дэйном? Он с презрением оттолкнул меня. Он хочет другую.

— Он глупец и сам не знает, чего хочет, — беззлобно сказала Элейна, но вдруг сжала руки Глорианы, и в ее голосе послышалась тревога: — Ты не должна позволить Дэйну взять в жены другую женщину и оттолкнуть тебя, Глориана. Последствия будут трагичными для нас всех.

У Глорианы похолодело сердце. Все вокруг знали, что Элейна сумасшедшая, но ее сумасшествие принесло с собой несколько странных даров, одним из которых был дар предвидения: Элейна могла точно предсказывать будущее.

— Что же мне делать? — прошептала Глориана. — Она не желает меня.

Элейна дрожащей рукой откинула с лица Глорианы непослушные пряди.

— Впереди великие трудности и опасности, — сказала умалишенная спокойным, но вместе с тем резким голосом. — Но у тебя сердце львицы, моя храбрая Глориана. Следуй туда, куда бы оно ни повело тебя, пусть даже в адское пламя, потому что за ним лежит рай, и к нему нет другого пути.

— Я не понимаю, — воскликнула Глориана.

Элейна поднялась.

— Следуй велению сердца, — нежно повторила она и не прибавила больше ни слова.

ГЛАВА 5

Глориана вернулась в замок Хэдлей на маленьком сером муле, которого ей дала аббатиса. Въехав через главные ворота, она увидела, что во дворе возвели павильон, возле которого устроили площадку, где солдаты Гарета упражнялись сейчас в боевом искусстве. Установили платформу, на которой будут стоять герольды, одетые в цвета Хэдлей — красный и золотой. Посреди площадки был вбит столб с мишенью для метания копья. Мишенью служило облаченное в доспехи чучело.

Сегодня, с грустью подумала Глориана, Эдвард будет официально признан взрослым мужчиной. После праздничного завтрака в большом зале во внутреннем дворе состоится церемония посвящения в рыцари, и Эдвард станет воином. Скоро он познает все опасности этой профессии.

Глориана поехала к конюшням, оставила там своего мула на попечение конюха, распорядившись, чтобы животное отослали потом обратно в аббатство.

Потом она зашла в церковь и вознесла краткую молитву, прося прощения за то, что пропустила утреннюю мессу. Задержавшись у фонтана, чтобы ополоснуть лицо и руки прохладной водой, она вошла затем в большой зал.

Эдвард со своими друзьями, которым предстояло посвящение в рыцари, сидели, за длинным столом, поставленным параллельно помосту. Они были одеты в традиционные шелковые одежды: рубашки, штаны, туники и яркие плащи.

Глориана взглянула на Эдварда. Эта ночь оставила явные следы на его юном лице. После состязания в пьянстве с Дэйном и бессонной ночи в часовне он выглядел бледным и измученным. Все молодые люди накануне церемонии посвящения в рыцари по обычаю должны были бодрствовать, дабы их дух очистился и укрепился перед утренней клятвой. Глориана ободряющее улыбнулась Эдварду.

Его ответная улыбка была слабой, но исполненной гордости и любви.

Только поприветствовав Эдварда, Глориа на взглянула на главный стол и поискала глазами Дэйна. Он уже сидел там рядом с Гаретом, неотразимый в своей бело-зеленой тунике. Глориана тут же заметила отсутствие Мариетты и вздохнула с облегчением. В такой день она ни за что на свете не хотела бы покидать в этот день свое место за главным столом, но ей пришлось бы это сделать, чтобы не сидеть рядом с Кенбруком и его будущей женой.

Гарет, задумчиво хмурясь, смотрел на Глориану. Присев перед ним в глубоком реверансе, она поднялась по ступеням на помост и села рядом с мужем — человеком, которого Элейна наказала отвоевать любой ценой.

Глориана, однако, еще не решила, стоит ли он таких усилий.

Кенбрук поднялся ей навстречу и едва заметно тряхнул своей львиной гривой.

— Ну наконец-то, — сказал он язвительно, но с очаровательной улыбкой на устах. — Где ты была?

Усевшись, Глориана взяла с большого деревянного блюда горбушку хлеба и кусок сыра.

— Леди Элейна хотела увидеться со мной, — нарочито вежливо ответила она, избегая его взгляда. — А так как вы сами передали мне ее просьбу только вчера и так как вы, должно быть, знаете, что она мой ближайший друг во всем свете, не считая Эдварда, то могли бы и без моей помощи догадаться, где я была.

— Ты ушла из замка одна. — Дэйн сказал это ровным, бесцветным голосом.

— Конечно, — ответила Глориана. — Все были слишком заняты, чтобы я могла найти себе провожатого. Сначала над Эдвардом совершали церемониальное омовение, а потом была месса, на которой присутствовали все до единого слуги. Кого же я могла попросить сопровождать меня до аббатства?

— Можно было и подождать, — подчеркнул Дэйн, явно пытаясь держать себя в руках. — Уверен, что леди Элейна не хотела, чтобы ты примчалась в аббатство ни свет ни заря одна, без охраны!

С аппетитом съев сыр, Глориана ответила:

— Так или иначе, я съездила в аббатство и вернулась целой и невредимой на маленьком пони сестры Маргарет.

Дэйн протянул руку к кубку с вином и, залпом осушив его, со стуком поставил на стол. Краем глаза Глориана видела, что отец Крадок и управляющий Эгг наблюдают за происходящим.