Серж Панин

— Кто знает, — сказал Герцог. — Следовало бы посмотреть, в каком виде будет заключен брачный контракт.

— Но я не желал бы увлечь зятя госпожи Деварен за собой в предприятие! — вскричал живо Кейроль.

— Кто же говорит вам об этом? — возразил холодно Герцог. — Разве я ищу акционеров! У меня денег больше, чем нужно: мне приходится отказываться от миллионов чуть не каждый день.

— О, я знаю, что капиталисты вас преследуют, — сказал Кейроль, смеясь, — а чтобы их привлечь, вы поступаете с ними, как красивая женщина. Пойдемте же поздравим князя.

В то время, как Кейроль и Герцог обменялись этими несколькими словами, которые имели важное значение для будущего Сержа Панина, произошла никем не замеченная, но ужасная по своей содержательности сцена. Мишелина бросилась в порыве нежности в объятия своей матери. Серж присутствовал, растроганный, при этом излиянии чувств, причиной которого была любовь молодой девушки к нему, как вдруг трепещущая ручка дотронулась до его руки. Он повернулся. Жанна Серней была перед ним, бледная, с остро пронизывающим взглядом, со сжатыми губами. Князь при виде ее был смущен. Он бросил беглый взгляд вокруг себя. Никто не наблюдал за ним. Пьер был около Марешаля, который тихо говорил ему такие слова, какие высказывают только истинные друзья в печальные минуты жизни. Госпожа Деварен держала Мишелину в своих объятиях. Серж подошел к Жанне. Последняя посмотрела на него угрожающим взглядом.

Он испугался:

— Будьте осторожны! — сказал он.

— Зачем? — ответила расстроенным голосом молодая девушка. — Чего же бояться теперь?

— Чего вы желаете? — холодно сказал Панин с нетерпеливым жестом.

— Я хочу говорить с вами сейчас.

— Это невозможно, вы хорошо это понимаете.

— Но если это необходимо?

Кейроль и Герцог подошли к князю. Серж улыбнулся Жанне, сделав знак головой, как бы желая сказать: «Да». Молодая девушка молча отвернулась, очевидно, ожидая исполнения сделанного обещания.

Кейроль взял ее за руку с нежной фамильярностью.

— Что скажете вы ему, мадемуазель, этому счастливцу-князю, который достиг уже почти всего, о чем мечтал? Но теперь следует говорить не о нем, а обо мне, чтобы дать мне какую-нибудь надежду. Минута благоприятна: это день помолвки. Вы знаете, как я вас люблю; положите гнев на милость, не отвергайте больше меня, как делали до сих пор, Если бы вы захотели быть доброй, то это было бы очаровательно с вашей стороны. Отпраздновать два брака в один день! Одна церковь, одна церемония и один великолепный праздник соединили бы две пары. Разве подобная картина не соблазняет вас?

— Я не легко поддаюсь соблазну, вы это знаете, — ответила Жанна твердым голосом, стараясь смеяться.

Мишелина и госпожа Деварен подошли.

— Ну, Кейроль, — сказал Серж с притворной веселостью, — я сегодня самый счастливый человек; может быть, мне удастся и для вас устроить то же. Хотите ли вы предоставить мне свое дело с мадемуазель Серней?

— От всего сердца. Я очень нуждаюсь в красноречивом адвокате, — со вздохом сказал банкир, покачав с грустью головой.

— А вы, мадемуазель, позволите ли убедить вас? — спросил князь, обращаясь к Жанне. — Мы всегда были самыми хорошими друзьями, а теперь я становлюсь почти вашим братом. Мне кажется, это дает мне право на ваше расположение и на ваше доверие. Позвольте мне воспользоваться этими правами.

— Начинайте действовать, — ответила холодно Жанна. — Попытка нова. Кто знает, может быть, она и будет иметь успех!

— Дай Бог, чтобы так случилось! — вскричал Кейроль, затем обратился к Панину: — Ах, дорогой князь, как я вам благодарен! Знаете, — прибавил он тихо, — если вам нужны несколько тысяч луидоров для свадебной корзинки…

— Вот, вот! Соблазнитель! — ответил Серж с той же немного натянутой веселостью. — Вы предлагаете мне вперед деньги, но, как видите, не в них сила: вам приходится прибегать к моей слабой помощи. — Обратившись к госпоже Деварен он сказал: — Я прошу только четверть часа.

— Не упорствуй слишком, — сказала Мишелина на ухо своей подруге, нежно ее целуя.

— Побеседуем немного, — сказала Мишелина Пьеру, взяв его за руку, — я хочу быть с тобой одним, в то время как Серж будет убеждать Жанну. Я опять становлюсь твоей сестричкой, как прежде. Если бы ты знал, как я люблю тебя!

Громадная дверь, ведущая в сад, была отворена Марешалем, и теплый воздух прекрасной весенней ночи наполнил зал благоуханием. Они сошли на площадку зеленой лужайки. Тысячи звезд блестели в небе. Глаза Мишелины и Пьера обратились к своду темной лазури, стараясь найти звезду, руководившую их судьбой: она — чтобы знать, будет ли ее жизнь длинной поэмой любви, о которой она мечтала, а он — чтобы узнать, может ли слава, такая требовательная властительница, для которой он принес столько жертв, хоть отчасти заменить ему потерянную Любовь.

VII

Жанна и Серж остались в зале, стоя друг против друга. Маска упала с их лица; притворная улыбка исчезла. Они смотрели друг на друга, как два дуэлиста, которые только и думали, как бы отразить смертельный удар и в свою очередь нанести окончательный удар противнику. Жанна первая начала атаку.

— Зачем вы уехали в Англию три недели тому назад, не повидавшись со мною и не предупредив меня?

— Что же я мог бы вам сказать? — ответил князь с видом усталости и глубокого уныния.

Жанна бросила на него молниеносный взгляд.

— Вы могли бы сообщить мне, что просили руки Мишелины.

— Это было бы так грубо!

— Но зато честно! Тогда вам пришлось бы только все объяснить мне, а этого вы не захотели сделать. Вы предпочли заставить меня угадать эту новость из молчания окружающих меня лиц и из шушуканья посторонних. Действительно, это гораздо проще и гораздо удобнее для вас!

Все эти слова были сказаны Жанной с лихорадочной живостью. Фразы ее свистели и резали, как удары бича. Волнение молодой девушки было очень сильно: лицо ее пылало, а дыхание, стесненное волнением, задерживалось в горле. Она на минуту остановилась, затем, повернувшись к князю и глядя ему прямо в глаза, сказала:

— Итак, этот брак решен?

Серж ответил едва слышно:

— Да.

Жанна как будто не могла этому поверить и повторила снова:

— Так вы женитесь на Мишелине?

Как только Панин более твердым голосом ответил: «Да!», молодая девушка быстро сделала два шага и, приблизивши свое возбужденное лицо к лицу князя, сказала с гневом, не в состоянии более сдерживаться:

— А как же я?

Серж сделал движение. Дверь в зал была еще открыта, и их могли услышать.

— Жанна, ради Бога, успокойтесь! — сказал он. — Вы в таком страшном волнении.

— Ах, и вы также беспокоитесь! — перебила молодая девушка насмешливо.

— Да, но только за вас, — сказал холодно князь.

— За меня?

— Конечно. Я боюсь, чтобы вы не поступили неосторожно. Ведь это может погубить вас безвозвратно.

— Да, но и вас вместе со мной. Вот единственно, чего вы боитесь.

Князь посмотрел с улыбкой на мадемуазель Серней. Переменив тон и протягивая ей руку, он сказал:

— Как же вы сердиты сегодня вечером! И сколько гнева против бедного Сержа! Какое понятие он составит о своем достоинстве, видя, что вы устраиваете ему такую привлекательную сцену ревности!

Жанна резко остановила его:

— Ах, бросьте шутки! Теперь не время, клянусь в том. Кажется, вы вовсе не отдаете себе точного отчета в своем положении. Разве не понимаете, что я готова все рассказать госпоже Деварен?..

— Все? — сказал князь. — Но ведь вы не можете сообщить ей ничего особенного. Вы расскажете, что я с вами встретился в Англии, что я за вами ухаживал, и что вы находили мое ухаживание очень приятным. А затем?.. Вам желательно придать трагический вид этому сну в летнюю ночь, проведенному под большим деревом Черчиль-Кестля, и вы теперь упрекаете меня в моей вине! Но в чем она? Серьезно, я ее не вижу. Мы находились в шумном светском кругу, где пользовались свободой, которую английские нравы дозволяют молодежи. Ваша тетка не находила ничего предосудительного в этом очаровательном ухаживании, которое наши соседи называют флиртом. Я говорил вам, что люблю вас, а вы ни словом не обмолвились, что это вам неприятно. Благодаря взаимному соглашению, мы провели очаровательное лето. Почему же вы не хотите более вспоминать об этой маленькой милой поездке, выходящей из границ, установленных нашим слишком строгим парижским светом, как его называют все? Это неблагоразумно и очень неосторожно. Если вы приведете в исполнение свои угрозы и возьмете в судьи мою будущую тещу для рассмотрения ваших прав, на которые вы ссылаетесь, то, конечно, решение будет не в вашу пользу. Ее интересы прямо противоположны вашим. Разве она может колебаться между своей дочерью и вами?