Барабаны осени. Книга 2. Удачный ход

Медовые соты принесла Клэр, и, обладая острым глазом на болезни, тут же заявила, что один из наших гостей нездоров, — глаза у него оплыли, он кашлял и вообще выглядел плохо. Клэр сказала, что у индейца лихорадка, хотя вроде бы даже и не рассматривала его. Индеец, однако, оказался настолько болен, что не смог отправиться дальше со своими товарищами, и нам пришлось устроить ему постель в амбаре.

Свиноматка несколько преждевременно опоросилась прямо в чулане. Она принесла дюжину поросят, и все они оказались здоровенькими и обладают чудовищным аппетитом, за что мы благодарим Господа. Вот только наши собственные аппетиты оказалось трудно удовлетворять, потому что свинья яростно нападает на любого, кто осмеливается заглянуть в чулан, — она тут же начинает рычать и бешено скалить зубы. В результате мне на ужин досталось одно-единственное яйцо вместе с сообщением, что я не получу ничего другого, пока не разрешу возникшую проблему. Продукты-то хранятся как раз в этом чулане!

Суббота, 1 октября.

Сегодня случился немалый сюрприз. К нам явились два гостя…

— Должно быть, там ужасно дикие места.

Брианна вздрогнула от неожиданности и подняла голову, оторвавшись от письма Дженни кивнула, указывая на исписанный лист, но ее глаза при этом не отрывались от Брианны.

— Краснокожие и медведи, да еще огромные ежи и всякое другое. А ведь их дом, вообще-то говоря, — просто хижина, так Джейми мне объяснял. И они там совершенно одни, высоко в горах. Да, там совсем дикие места, необжитые. — Во взгляде Дженни вспыхнула легкая тревога. — Но ты все равно хочешь туда поехать?

Брианна вдруг осознала, что Дженни боится как раз обратного: что девушка передумает ехать к отцу, что она испугалась при мысли о долгом и трудном путешествии, о том, что в итоге она очутится в совершенно первобытных краях. И картина этих чужих мест встала, как наяву, из строчек черных слов, написанных на листе бумаги, который Брианна держала в руке… но не менее реальным предстал перед девушкой и человек, написавший эти слова.

— Я еду, — твердо сказала она, глядя в глаза тетушки. — И как можно скорее.

Лицо Дженни расслабилось.

— Вот и хорошо, — выдохнула она. И на раскрытой ладони протянула Брианне маленький кожаный мешочек, изукрашенный орнаментом из иголок дикобраза, окрашенных красным и черным, — но кое-где иглы сохранили свой естественный цвет, подчеркивавший яркость красок.

— Это он прислал мне в подарок.

Брианна взяла мешочек, восхищаясь сложностью рисунка и мягкостью светлой оленьей кожи с внутренней стороны.

— Прекрасная вещь!

— Да, верно. — Дженни отвернулась, якобы рассматривая и без того хорошо знакомые ей безделушки, стоявшие на книжной полке. Но не успела Брианна вернуться к письму, как Дженни вдруг резко спросила:

— Ты не побудешь у нас немного?

Брианна удивленно посмотрела на тетушку.

— Побыть у вас?

— Всего день-другой, — Дженни повернулась, и свет из окна упал ей в спину, окружив голову женщины нежным ореолом и оставив в тени лицо. — Я знаю, тебе хочется поскорее отправиться к ним, — сказала она. — Но мне бы хотелось поговорить с тобой… о многом.

Брианна недоуменно всмотрелась в Дженни, но ничего не смогла прочесть на бледном спокойном лице, с такими же раскосыми, как у нее самой, глазами.

— Да, — неторопливо ответила девушка. — Да, конечно, я немного побуду здесь.

Улыбка тронула уголки губ Дженни. Волосы у нее были очень черными, и белые полосы седины делали их похожими на крылья сороки.

— Очень хорошо, — мягко сказала она И наконец улыбка осветила ее лицо. — О Господи, как же ты похожа на моего брата!

Оставшись одна, Брианна снова принялась читать письмо, но сначала перечитала первые строки, — и тихая комната, в которой она сидела, словно растаяла, а Джейми Фрезер ожил перед ней, и внутренним слухом она услышала его голос — как будто он стоял прямо вот тут, рядом с ней, и лучи солнца, падавшие в окно, золотили его рыжие волосы…

Суббота, 1 октября.

Сегодня случился немалый сюрприз. К нам явились( два гостя из Кросскрика. Думаю, ты помнишь то, что я писал тебе о лорде Джоне Грэе, с которым я познакомился в Ардсмуре. Но я не упоминал о том, что встречался с ним и позже — на Ямайке, где он был губернатором, представляя собой королевскую власть.

Он, пожалуй, последний человек, которого я ожидал бы увидеть в нашем медвежьем углу, вдали от малейших признаков цивилизации, да еще и без привычной ему свиты блестящих офицеров и без кучи багажа. Можешь не сомневаться, мы все были просто ошеломлены его появлением, — однако он вдруг возник перед нашим порогом, и мне поневоле пришлось оказать ему гостеприимство.

К сожалению, его привело в наши края весьма печальное событие. Его жена, отправившаяся на корабле из Англии вместе со своим сыном, во время путешествия подхватила лихорадку и скончалась посреди океана. Боясь, что удушливая атмосфера тропиков окажется столь же фатальной для мальчика, как и для его матери, лорд Джон решил, что парнишку следует отвезти в Вирджинию, где у семьи лорда имеется большое поместье, и сам отправился с мальчиком, видя, что тот слишком сильно тоскует по матери.

Я выразил некоторое удивление, но равно и благодарность, поскольку им пришлось сделать довольно большой крюк, чтобы навестить нас в нашем уединении, — но его лордство отмел мои любезности, заявив, что он хотел показать мальчику, каковы на самом деле английские колонии, чтобы тот смог по достоинству оценить богатство и разнообразие этой страны. Мальчику ужасно хотелось увидеть настоящих краснокожих — и этим он напомнил, как горел таким же желанием Ян, совсем недавно.

Мальчик очень приветливый, высокий для своего роста и довольно крепкий, хотя ему, как мне кажется, еще и двенадцати не исполнилось. Он все еще грустит из-за смерти матери, но умеет вести беседу и обладает хорошими манерами, всеми своими жестами демонстрируя, что он не кто-нибудь, а граф (лорд Джон его отчим, насколько мне известно, а настоящим отцом мальчишки был граф Эллесмерский). Зовут юного графа Вильямом.

Брианна перевернула страницу, ожидая найти продолжение, но запись на этом оборвалась. Далее следовал перерыв в несколько дней, прежде чем Джейми снова принялся за письмо, и следующей датой оказалось четвертое октября.

Вторник, 4 октября.

Тот индеец, что лежал в нашем амбаре, умер сегодня рано утром, несмотря на все усилия Клэр спасти его. Его лицо, тело и конечности сплошь покрыты какой-то ужасной сыпью, так что смотреть на него просто страшно.

Клэр думает, что он был болен корью, и это ее очень беспокоит, потому что корь — очень опасная болезнь, заразная и распространяется быстро. Она никому не позволила приблизиться к телу, только сама им занималась, — говорит, для нее это не опасно, потому что на нее еще в юности наложили чары от кори, — но мы все около полудня собрались возле амбара, и я прочитал кое-какие подходящие к случаю молитвы, а потом мы все вместе помолились о спасении его души, потому что я уверен, что даже некрещеные индейцы вполне могут надеяться на милость Господа нашего.

Но мы в некоторой растерянности относительно того, как следует распорядиться бренными останками краснокожего. Случись его смерть по другой причине, я бы тут же отправил Яна к друзьям индейца, чтобы они могли похоронить умершего по своим собственным правилам, как это принято в их племени.

Но Клэр говорит, что мы не должны этого делать, потому что сам по себе труп тоже может распространить демонов болезни среди соплеменников умершего краснокожего, а он-то уж наверняка не хотел бы этого. Клэр считает, что мы должны сами похоронить или сжечь покойного, но я лично против этого, потому что друзья индейца могут нас неправильно понять — им ничего не стоит подумать, что мы просто выдумали какую-то болезнь, чтобы скрыть истинную причину смерти индейца.

Я ничего не сказал нашим гостям о своих сомнениях. Поскольку опасность выглядит слишком серьезной, я должен просто поскорее отослать их отсюда. Мне слишком неприятно думать о том, что мы здесь полностью изолированы, да нам и вообще ни к чему чье-либо общество. Но пока мы положили тело покойного в маленькую сухую пещеру в верхней части склона, над нашим домом, — я предполагал устроить в ней небольшую конюшню или хранить там припасы.