Внебрачный ребенок

— Ты что, серьезно? Я боялся ее матери. А что? — Он недоверчиво посмотрел на Элфа. — А ты?

— Однажды почти сделал. Когда мне было шестнадцать. — Элф закрыл глаза. — Я сидел и смотрел, как она ловит рыбу, а у нее губы… ну ты знаешь, как бывает, когда она задумалась…

— Да уж конечно, черт возьми. — Джордж скрестил руки на спинке стула. — Словно херес, которого хочется выпить.

— Точно. И я подумал: «Черт, почему нет? Я люблю ее столько лет. Я не сделаю ей плохого, если поцелую украдкой». Поэтому я положил руки ей на плечо… так, и если бы это была Шарлотта, она сразу бы догадалась, что я задумал, и застыла бы, как палка… но Люси просто доверчиво улыбнулась мне.

— Боже, она так доверяла тебе, что ты должен был смутиться.

— Так и вышло. Но я был во власти похоти, как бывает в шестнадцать лет. Поэтому я сказал: «Как ты думаешь, при такой погоде каких мне лучше взять червей для наживки? Навозных червей, личинок мух, лиственных гусениц? И если я хочу поймать лосося, может, лучше попробовать лопастного червя?» — И будь я проклят, если она не вытащила из кармана комок мха с целой коллекцией червей… только подумай, из кармана юбки… и сунула мне под нос со словами: «Бери, какие тебе нравятся».

Джордж поморщился.

— О Боже! Я ненавижу, когда она так делает. Это как ушат холодной воды. Что? Ты смеешься? Что еще?

— Когда я ветал, — сказал Элф, — оказалось, что один из ее крючков для мух впился почти на дюйм мне в задницу.

Это откровение было прервано большим глотком портера, но поскольку Джордж не мог смеяться и глотать одновременно, то половину он выплюнул, а половина попала не в то горло.

Элф вскочил, чтобы похлопать друга по спине, и когда тот пришел в себя, поднял бокал и произнес тост:

— За Генри Лэмба, который всю жизнь будет вытаскивать рыболовные крючки из задницы.

Глава 15

После свадьбы Генри Лэмб повез Люси к озеру, и там, в загородной гостинице, увитой розовыми цветками винограда, они лежали на пахнущих травой простынях, и он целовал и ласкал каждый дюйм ее тела, даря наслаждение снова и снова. А когда она успокоилась, он лег рядом, нежно обнял ее разгоряченное взмокшее тело и спросил:

— Тебе пока нравится замужняя жизнь?

— У меня такое чувство, словно я слетала к звездам и обратно, — пробормотала она, глядя ему в глаза. — А что я могу сделать для тебя?

— Все, что ты можешь для меня сделать, — сказал он, — это улыбнуться.

Люси улыбнулась.

Глава 16

В ту же минуту, когда Люси вернулась с озера, она решила избавиться от бутылочки.

Мать застала дочь в саду вместе с молодым мужем, когда Люси копала такую глубокую яму, что виднелось только ее перепачканное лицо.

— Люси, — сказала Лаура, — ради Бога, что…

Лэмб, выглядевший как всегда ошеломительно, живописно раскинулся на траве и, приподнявшись на локтях, наблюдал за женой.

— Она сказала, что хочет похоронить бутылочку, — улыбаясь объяснил он теще и спокойно показал рукой на предмет обсуждения.. — Она ничего не хочет говорить, кроме того, что бутылка опасна. Даже не позволяет мне прикоснуться к ней. И не разрешает помочь ей копать. — Генри Лэмб приподнял наполненную мхом корзинку. — Моя обязанность — приглядывать за червяками, которых она выкопала.

Лаура покачала головой.

— Она всегда отличалась причудами.

В это время появились Рупа, Шарлотта, Джордж и Элф с семенившим позади Мистером Фрогом, которые прибыли как всегда точно за два часа до обеда, на который их пригласили.

— Привет, Лэмб, — весело сказал Элф и обратился к Люси: — Эй, Люси, зачем тебе такая большая нора в земле?

Приподняв брови, мать Люси указала на сверкающий в траве предмет.

— Она хоронит бутылочку.

— Зачем? — спросил Джордж. — Ей конец?

— Может, она хочет вырастить бутылочное дерево? — предположила Шарлотта.

И только Рупа загадочно и проницательно посмотрела на Люси.

— Самое время похоронить ее, — сказала она. — Бутылочка очень опасна. На ней можно загадывать желания.

Лаура с удивлением взяла бутылочку в руки, повертела ее и сказала:

— Тогда расскажи, Люси, что ты имеешь против нее.

Люси в ужасе посмотрела на мать, на любимых друзей детства, на улыбающегося мужа. На бутылочку.

И твердо сказала:

— Ни за что.