Пропавшая леди (Побег, Пламя соблазна, Фонтан желаний)

— Это, должно быть, стоило Трэвису немалых денег, — наконец прошептала она.

Риган почувствовала себя виноватой, вспомнив, как умышленно выбрала такое количество тканей, чтобы привести Трэвиса в замешательство, когда он поймет, что не сможет оплатить счет. Однако он, судя по всему, счет оплатил, и теперь ей было любопытно узнать, каким образом он это сделал. Наверное, ему пришлось заложить или продать свою собственность.

— Вы что-то снова побледнели. Вы уверены, что качка не беспокоит вас?

— Нет, со мной все в порядке.

— Это хорошо, — сказала Сара, вновь взглянув на сундук. — Трэвис не преувеличивал, когда говорил, что работы хватит на несколько месяцев. Как вы думаете, второй сундук так же полон, как этот?

Судорожно глотнув воздух, Риган взглянула на закрытую крышку.

— Боюсь, что да.

— Боюсь! — рассмеялась Сара, доставая из сундука кожаную папку. — Взгляните на это! — сказала она, вытряхивая ее содержимое на колени. Оттуда выпали несколько листов плотной бумаги, на каждом из которых было по четыре акварельных рисунка женских платьев. — Это те платья, которые вы выбрали?

Взяв их в руки, Риган улыбнулась. Платья были великолепные, и наброски были сделаны мастерски. Сара и Риган принялись разглядывать их и обнаружили, что для каждого платья и пальто там имелась точная выкройка и прилагались все необходимые отделочные материалы.

— Похоже, что для меня мою работу уже выкроили, — сказала Сара и рассмеялась собственному каламбуру. Собирая выкройки и ткани, она заявила, что ей не терпится приступить к работе, и вышла из каюты.

Риган некоторое время сидела на банкетке у окна, размышляя о том, какие приключения ее ждут впереди. Она вспомнила о Фарреле, и ей захотелось, чтобы он узнал, что она находится на корабле, отправляющемся в Америку, и что для нее шьют гардероб, достойный принцессы.

Она понятия не имела, сколько времени просидела неподвижно на банкетке, но мало-помалу стала слышать звуки, доносившиеся из-за двери. Всю свою жизнь она была вынуждена находиться на очень ограниченной территории, а все, что происходило за ее пределами, могла лишь воображать. Теперь же она поняла, что имеет возможность увидеть и сделать все, что пожелает, что дверь ее каюты не заперта и достаточно лишь подняться по нескольким ступенькам лестницы, как она окажется на палубе настоящего корабля.

Чувствуя себя как птица, выпущенная из клетки, Риган вышла из каюты и остановилась на мгновение внизу темной лестничной клетки. Когда рядом открылась дверь, она вздрогнула от неожиданности.

— Прошу прощения, — вежливо произнес мужской голос. — Я не знал, что здесь кто-то есть. — Риган не ответила, и он продолжил: — Наверное, мне следует представиться, потому что мы, кажется, будем соседями. Или я веду себя слишком бесцеремонно? Возможно, капитан мог бы представить нас друг другу?

Официальные манеры молодого человека были приятным контрастом полному отсутствию учтивости у людей, которых Риган пришлось встретить за последние несколько дней.

— Мы будем соседями, — улыбнулась она, — так что, наверное, можем, учитывая обстоятельства, обойтись без формальностей.

— В таком случае позвольте представиться: меня зовут Дэвид Уэйнрайт.

— А я Риган Элина… Стэнфорд, — сказала она, несколько замявшись, не желая то ли выдавать свое настоящее имя, то ли сообщать этому человеку правду о своих подлинных отношениях с Трэвисом.

Дэвид Уэйнрайт осторожно пожал ей руку и спросил, не желает ли она вместе с ним подняться на верхнюю палубу.

— Они все еще не закончили погрузку. Возможно, было бы забавно понаблюдать, как эти американцы общаются друг с другом, хотя, должен признаться, иногда я с трудом понимаю их диалект.

Палуба была залита ярким солнечным светом. Вокруг суетились занятые погрузкой люди, и Риган заразилась общим волнением. Поняв, что они мешают, Риган и Дэвид поднялись по ступенькам на верхнюю часть юта. Отсюда можно было наблюдать за всем, что происходит на судне, а также на причале. И здесь она наконец смогла разглядеть Дэвида Уэйнрайта. Это был субтильный молодой мужчина с невыразительной физиономией и волосами соломенного цвета. Одежда на нем была из шерсти хорошего качества, галстук безупречной белизны, на ногах лайковые туфли. Он относился к тому типу джентльменов, к которому она привыкла: руки его предназначались для того, чтобы прикасаться к клавишам фортепьяно или задумчиво покачивать бокал бренди. Глядя на его длинные тонкие пальцы, Риган с усмешкой подумала, что огромные пальцы такого великана, как Трэвис, наверное, стали бы ударять по двум клавишам сразу. Однако она не могла не признать, что иногда эти мощные пальцы могли творить чудеса, заставляя звучать нежные струны в ее душе.

Она чуть заметно улыбнулась своим мыслям и, отвернувшись от Дэвида, объяснявшего, зачем он едет в такую варварскую страну, как Америка, поискала взглядом Трэвиса.

— Вы не представляете, как я рад, что путешествую с английской леди, — говорил Дэвид. — Когда отец предложил мне поехать в эту глушь и посмотреть, как там обстоят дела с его собственностью, я с ужасом думал об этой поездке. Я уже наслушался историй об этой стране, но когда увидишь американца своими глазами, неприязнь к этой стране может навсегда укорениться в сознании. Посмотрите-ка туда! — охнув, сказал он. — Вот вам пример, подтверждающий справедливость моих слов.

Внизу двое матросов сбросили с плеч поклажу, которую они складывали в центре, откуда третий матрос перетаскивал груз вниз, и принялись толкать друг друга. Потасовка моментально перешла в драку, и один из них ударил другого кулаком в челюсть, но промахнулся, и не успел он ударить еще раз, как второй стукнул его кулаком в нос. Моментально брызнула кровь, и первый, рассвирепев от боли, начал бешено размахивать кулаками.

Откуда ни возьмись появился Трэвис и, схватив за шиворот обоих драчунов, которые были гораздо меньше его ростом, приподнял их над палубой. Было хорошо слышно, как Трэвис сказал матросам все, что он думает об их поведении и что он с ними сделает, если они не угомонятся. Встряхнув, как щенков, он швырнул их в разные стороны, приказав немедленно возобновить работу, а сам, взвалив на плечо поклажи их обоих, отнес их к поджидавшему моряку.

— Именно это я и имел в виду: американцы не знают, что такое дисциплина, — сказал Дэвид. — Это английское судно с английским капитаном, однако эта… американская деревенщина считает себя вправе навязывать экипажу свою волю. Кстати, матросам нельзя было позволять так легко отделаться. Их надо было примерно наказать за плохое поведение. Каждому капитану известно, что единственный способ заставить подчиняться — это не допускать неподчинения с самого начала.

Риган, конечно, согласилась с ним. Она не раз слышала, как дядюшка говорил то же самое, но то, как Трэвис обошелся с разъяренными мужчинами, показалось ей эффективным и разумным. Она озадаченно нахмурила лоб, не зная, кто же все-таки прав.

Погрузившись в свои мысли, она не сразу заметила, что Трэвис ей машет.

— Кажется, этот человек хочет привлечь ваше внимание, — удивленно сказал Дэвид.

Риган вежливо помахала ему в ответ и отвела взгляд. Она не желала устраивать спектакль, как это только что сделал он.

— Похоже, он не удовлетворен, — с удивлением заметил Дэвид. — Кажется, он идет сюда. Может быть, мне следует позвать капитана?

— Не надо! — взмолилась Риган. Взглянув на Трэвиса, она, сама того не желая, улыбнулась.

— Ты соскучилась по мне? — спросил Трэвис и, рассмеявшись, сгреб ее в охапку и покружил.

— Отпусти меня сейчас же! — сердито сказала Риган, но ее тон противоречил удовольствию, отразившемуся на ее лице. — От тебя пахнет как от садовника.

— Откуда, интересно, тебе известно, как пахнет садовник? — поддразнил ее он.

За спиной Риган громко откашлялся Дэвид. Покраснев, Риган попробовала оттолкнуть руки Трэвиса.

— Мистер Уэйнрайт, это Трэвис Стэнфорд. — Она бросила на Трэвиса умоляющий взгляд. — Мой… муж, — шепотом добавила она.