Предательство страсти

Когда граф вернулся в свою комнату, то, несмотря на сильнейшую усталость, почувствовал сильную тревогу. Короткие волоски на шее Салтыкова встали дыбом. Он никак не мог понять, в чем дело. Вроде бы все его вещи на месте, комната была заперта на ключ. Все дело в каком-то неуловимом запахе… Кто-то был в спальне. Взгляд графа упал на его дорожный сюртук. Когда Александр уходил — перчатки лежали в правом кармане сюртука, а теперь… Они были на столе! Салтыков усмехнулся. Любопытная прислуга? Воры? Он слишком устал, чтобы разбираться сейчас. Граф скинул сапоги, верхнюю одежду и лег, но заснуть сразу не смог. Чувство опасности, интуиция, которая еще никогда его не подводила. Салтыков еще раз взглянул на перчатки, затем решительно задул свечу и закрыл глаза. По всему телу разлилось блаженство. Нужно поспать. По всей видимости, завтра предстоит очень тяжелый день.

Внимательно осмотрев вещи Салтыкова, Сен-Мартен хотел было уже лечь спать, но услышал крики и беготню.

— Что случилось? — он схватил за локоть служанку, которая бежала в сторону кабинета барона с графином воды.

Но она ничего не смогла сказать, только показывала рукой на шею и плакала.

Клод подумал, что нужно расспросить обо всем Мари.

— Где комната своей госпожи? — спросил он, тряхнув горничную за плечи.

— Наверху. Предпоследняя дверь в коридоре, — ответила девушка. Взгляд ее был стеклянным, как у всех переживших сильное потрясение.

Сен-Мартен решил сначала посмотреть, что происходит в кабинете. Возможная встреча с графом Салтыковым его не пугала. Завтра с утра Александр все равно узнает, что в замке появился гость. Однако Клод напрасно опасался. К этому времени Салтыков уже ушел к себе.

В кабинете изумленному взгляду Сен-Мартена предстало три неподвижных тела. Труп молодой женщины у окна, виконт де Грийе без сознания и мертвецки пьяный барон.

— Кто это? — спросил он у дворецкого, который, как ни в чем не бывало, убирал со стола бокалы.

Это наша экономка, фройляйн Риппельштайн, — невозмутимо ответил слуга. По правде говоря, он никогда не испытывал теплых чувств по отношению к странной, заносчивой и крикливой «подруге» баронессы, которая вела себя как хозяйка, хоть и была такого же низкого происхождения как и все слуги. Дворецкий еще не успел узнать всех подробностей убийства Лизхен.

— Риппельштайн?! — Сен-Мартен бросился к трупу и сорвал с него покрывало. — Как это случилось? Откуда… Расскажите мне о ней все, что знаете! — он вытащил из кармана три золотых и протянул слуге.

— О… — тот поставил поднос на столик и подошел к Клоду. — Конечно, я расскажу все что знаю. Кхм! Эта женщина — Лизхен Риппельштайн. Говорят, что ее мать была гувернанткой у нашей хозяйки и Лизхен выросла вместе с баронессой, которая к ней очень привязана и почитает за сестру. Фройляйн Риппельштайн получила воспитание, как благородная дама. Она прибыла в замок вместе с баронессой и тут же стала нашей экономкой. Она ведала всеми хозяйственными расходами….

— Как звали ее мать?! — нетерпеливо прервал его Сен-Мартен.

— Я точно не знаю… Кажется, Гертруда. Гертруда Риппельштайн.

Дворецкий удивленно наблюдал за гостем, глаза которого засверкали безумием. Слуга подумал, что все происходящее в замке до того странно, что вполне может быть дьявольскими кознями. На всякий случай он быстро перекрестился.

— Кто ее убил? Виконт? — правая рука Сен-Мартена сжалась в кулак, от напряжения он даже скрипнул зубами.

— О нет! Виконт де Грийе, отец нашей госпожи, приехал сегодня вместе с графом Салтыковым и фройляйн Риппельштайн…

— Черт побери!

Гость схватился за голову и быстро-быстро начал ходить между трупом Лизхен и столом.

— Что было дальше?

— Дальше… Я точно не знаю. Произошел страшный скандал! Наш хозяин, господин барон, сломал шею фройляйн Риппельштайн! Баронесса же лишалась чувств и до сих пор не пришла в себя. Говорят также, — дворецкий понизил голос, — что Лизхен была любовницей русского графа.

Сен-Мартен опустился в кресло и закрыл лицо руками. Скорее всего, он опоздал.

— Спасибо, любезный.

Клод поднялся к себе. Ему было не до сна. Тяжелые раздумья одолели Сен-Мартена. Если Салтыков получил то, за чем они оба охотятся, почему он до сих пор здесь? Почему не уехал? Зачем вернулся в замок? А старый виконт? Знает ли он о намерениях Александра?

— Нужно навестить Мари, — сказал вслух Сен-Мартен.

Поднявшись наверх, он без труда нашел спальню баронессы. Из-под двери пробивалась полоска света. Клод подкрался поближе и прислушался. Тишина. Он тихонечко приоткрыл дверь и увидел, что возле постели Мари спит служанка, а сама она лежит неподвижно. Лицо баронессы было таким же белым как простыни. Сен-Мартен вошел внутрь. Постояв несколько секунд рядом со своей «Изольдой», он невольно улыбнулся, вспомнив, как тогда, в детстве, забирался ночью к ней в постель и клал между ними деревянный меч, как в легенде. История ведь гласила, что рыцарь Тристан, которому было приказано охранять и беречь королеву Изольду, не мог ни уронить своей чести, ни сдержать страсти, потому спал в одной постели с возлюбленной, но клал свой меч посередине, как свидетельство невозможности их любви.

Мари тогда приезжала к ним со своим отцом, Лизхен Риппельштайн не было с ними. Сегодня Клод впервые узнал о ее существовании. Сен-Мартен потер лоб левой рукой. Еще раз взглянув на бледное лицо баронессы, он сделал несколько бесшумных шагов назад и вышел так же тихо, как и вошел.

Вернувшись в свою спальню, Клод ощутил сильнейшую тревогу. Он никак не мог понять, что именно происходит в замке, какую роль во всем этом играет граф Салтыков, что делать с Мари? Сен-Мартен не верил в простые совпадения. Он во всем видел Божий промысел, который нужно только распознать, угадать. Клод молился, чтобы Бог открыл ему истину, указал правильный путь.

Утром в замке появился префект, который выслушал внимательно сбивчивые объяснения барона о том, что фройляйн Риппельштайн помутилась в рассудке и стала опасна. Рихард рассказал о смерти своей тещи, которая наступила в результате, как он выразился «злонамеренной клеветы» со стороны Лизхен. Барону, который только что проснулся, все происходящее вначале показалось продолжением кошмарного сна. У фон Штерна затекло все тело от спанья в кресле, голова болела и он морщился от каждого звука, потому что любой шум тут же напоминал ему хруст шейных позвонков Лизхен.

Граф Салтыков сидел в халате на диванчике, ждал свой завтрак, и поглядывал на виконта. Де Грийе спал. Утренний свет делал его лицо совсем старческим. Салтыков впервые в жизни почувствовал себя виноватым. До вчерашнего дня он считал происходящее не более чем забавной игрой, что-то вроде шахмат. Однако Мари тронула его сердце. Еще никогда Александру не приходилось видеть женщины, которая бы столько страдала, и причем, незаслуженно. Ее чистота, природный ум, старомодные понятия о долге, честности, стремление вновь завоевать охладевшего мужа. Непостижимо, чтобы в испорченном либертинажем, философией разврата, XVIII веке существовала женщина, добровольно ограничившая себя только собственным мужем! Салтыкова поразило изумительное сочетание красоты и добродетели, дьявольской прелести и ангельского терпения, страсти и скромности, словно вода и огонь соединились в Мари. Александр с удивлением заметил, что когда он думает о баронессе фон Штерн, глаза его заволакивает полупрозрачной дымкой, а все происходящее перестает существовать. Это было новое, странное и очень волнующее чувство. Ранее он считал, что мужчины не могут испытывать ничего подобного к женщине. Однако встреча с Мари фон Штерн все изменила.

Рихард тем временем, заикаясь, рассказал о том, как был вынужден остановить Лизхен Риппельштайн, которая накинулась на его жену. Префект выслушивал все это без особого участия. Еще ночью, когда ему сообщили о произошедшем, он подумал, что, скорее всего, фройляйн Риппельштайн была любовницей барона и позволила себе лишнее в присутствии жены фон Штерна. Никому и в голову не придет судить барона за убийство. В худшем случае он заплатит небольшой штраф. Однако закон требует, чтобы префект «разобрался».