Ненавистный брак (ЛП)

Полковник лежал в кровати, положив голову на огромные подушки, на фоне которых четко выделялось его бледное, как мел, лицо. Он с благодарностью посмотрел на жену, принимая ее помощь. Через несколько минут все нерешенные вопросы были улажены. Когда они добрались до отправки офицеров с новобранцами на полевые учения, Керлов заметил, что подполковник мог бы сам решить этот вопрос, и ограничился диктовкой списка офицеров, которым надлежало отправиться в поля. Павла Петровна без лишних вопросов, не дрогнув лицом, вписала в него вместо одного из офицеров Лаврецкого. Керлов подписал бумагу, и Дмитрий вызвался передать бумаги ординарцу подполковника.

Мать с сыном довольно улыбнулись, глядя на удаляющегося ординарца, везущего Лаврецкому приговор…

Федор в отчаянии встал со скамейки, сидя на которой безуспешно поджидал Лизу вот уже несколько часов. Он достал из кармашка серебряные часы и, взглянув на циферблат, понял, что пора возвращаться в казарму. Приближалось время заступать в караул. В то время как его лошадь шагала по аллее, все больше удаляясь от дома, с противоположной стороны по широкой дорожке прямо к двери тоже верхом подъехал другой человек. Его лошадь была самой красивой из тех, что когда-либо видел поручик. Федор заметил, как высокий, крепко сбитый мужчина спешился, передал поводья первому подбежавшему к нему слуге и, по-хозяйски уверенно ступая, исчез за большой дверью.

- Карелин, – тоскливо прошептал Лаврецкий. – Он пришел сюда, как к себе домой!

Горький привкус ревности, сомнений и недоверия наполнил сердце Федора. Он развернул коня и остановился прямо перед дверью лизиного дома. Борис вышел ему навстречу, и Лаврецкий спросил его о девушке. Дворецкий ответил, что Елизавета Ивановна “отдыхать изволят”. Федор справился о здоровье полковника и уехал, передав Лизе простую записку, как долг вежливости.

Узнав об этом, Надя набросилась на брата.

- Ты непременно должен был увидеться с ней или хотя бы карточку свою послать! – горячо втолковывала она незадачливому горе-жениху.

- Слова Павлы Петровны, поведение Дмитрия, холодность слуг, да и сама манера полковника избегать меня – не слишком ли это явное доказательство того, что вся семья отвергает меня?

- Но Лиза-то не отвергает, и это самое главное.

- Только Лиза может спасти семью от разорения, – дрожащим от боли и гнева голосом вяло продолжил Федор. – Князь Карелин входил к ним в дом, когда я уезжал оттуда, и вошел он туда, как к себе домой. В то время как мне не дали даже подняться по лестнице, он спокойно, как родственник, вошел в спальню полковника. Разве я могу сравниться с таким человеком, как он?

- Никто тебя с ним не сравнивал, и Лиза всем предпочитала именно тебя.

- Пока не познакомилась с ним, Надя.

- С чего ты взял, что князь заинтересовался Лизой? К тому же, она его ненавидит.

- Не знаю, но Лиза, так же как и ты, может выйти замуж за Карелина и без любви, лишь бы папá не страдал. Ты же согласилась выйти за Кумазина по расчету! Мне думается, Павла Петровна уже знала, что князь заинтересовался ее дочерью, потому и разговаривала со мной в подобном тоне. Да и Лиза вчера вела себя со мной не так, как всегда… Она говорила со мной так холодно… И сейчас не пришла на свидание. Конечно, она устала, но при других обстоятельствах она всегда встречалась со мной.

- Нелегки твои дела, Феденька, ох, нелегки, – грустно признала Надя. – Мне тоже знакомо, что значит, чувствовать себя униженной, когда ты другим не ровня, хотя Фридрих никогда не позволял мне усомниться в нем. Я снова дам тебе тот же совет – найди способ поговорить с Лизой наедине… чтобы быть уверенным в ее чувствах.

- А если она откажется говорить со мной?

- Не выноси раньше времени приговор, Федор. Порою, твое слабодушие просто невыносимо. Ступай спокойно в свой полк и заступай в караул. Если Лиза придет ко мне на чай или пришлет какую-нибудь записку, что ее отцу все так же плохо, тогда я сама поговорю с ней, чтобы она назначила время и место для разговора с тобой.

- Спасибо, Надя. Ты – единственный человек, кому я могу доверять.

***

Дмитрий со свойственной ему ловкостью, убеждал Карелина пойти вместе с ним в кабак Лемма.

Лиза все еще спала, и Павла Петровна, наскоро перемолвившись несколькими словами с сыном, снова пристроилась подле больного мужа.

Дмитрий стоически вытерпел разглагольствования Александра об окончании посевной на недавно купленных у Кумазина землях. Князь по-дружески приветливо улыбнулся молодому аристократу и положил свою сильную руку ему на плечо. Несмотря на то, что Карелин слегка презирал Дмитрия, его почти непреодолимо тянуло к нему. В своей беззаботной болтовне Дмитрий практически постоянно говорил о Лизе, и его не нужно было расспрашивать о сестре. К тому же, они с сестрой были похожи, и черты его лица напоминали князю Лизу, как будто природа хотела помочь Дмитрию в его хитроумном, корыстном деле.

Когда Дмитрий с князем вошли в кабак, до угодливости любезный кабатчик раболепно склонился перед ними, поднимая красную штору, открывающую вход в маленький полуприватный зал, в центре которого под люстрой стоял игровой стол. Через боковую арку полностью просматривалась небольшая сцена. Этот уголок кабачка предназначался только для знатных гостей. По выразительному взгляду Дмитрия к ним подскочил половой, неся бокалы и шампанское. К неописуемой радости приятеля Карелин согласился сыграть в карты. Лемм воспользовался этим обстоятельством и предложил сыграть вместе с ним. Князь отодвинул от себя бокал с шампанским и заказал водку. Дмитрий последовал его примеру и в несколько глотков осушил свой стакан. Лемм выигрывал, а Александр проигрывал деньги с легкой беспечностью. В какой-то момент Дмитрию повезло, и он разом отыграл почти весь свой долг.

- Браво, Дмитрий Иванович, браво... – весело воскликнул князь. – Полагаю, нам пора уходить.

- Когда только начало везти? – возразил Керлов-младший. – Еще водки! И испытаем удачу по новой. Я проигрываю в этом доме ночь за ночью, и сейчас самое время отыграться.

- Или увеличить свои долги, – с улыбкой закончил Лемм.

- Я выплачу тебе все до последнего гроша, Лемм, и я не намерен терпеть твои шутки о моих долгах, – гневно выкрикнул Дмитрий. – Ты стараешься оскорбить меня или покрасоваться?

- Успокойтесь, Дмитрий Иванович, – посоветовал Карелин.

- Лемм думает, что перед Вами я буду сдерживаться, но он ошибается. Ставлю весь свой выигрыш против того, что должен. – Дмитрий высокомерно швырнул деньги в центр стола.

- Вы должны мне почти десять тысяч рублей, – возразил Лемм и, улыбнувшись, повернулся к князю, – но, в конце концов, у нас есть важный свидетель... На остальные деньги я согласен сыграть под честное слово, если Вы проиграете. Здесь почти восемь тысяч рублей... проигравший теряет двадцать тысяч... По рукам?

- Согласен! – крикнул Дмитрий.

Кто-то оставил дверь открытой, и теперь из основной залы в этот закуток начали приходить любопытствующие зеваки. Заинтересованные происходящим, они окружили стол, чтобы поглазеть на игру. Александр Карелин поднялся из-за стола, желая прекратить игру, но не двинулся с места, загипнотизированный картами, одна за другой выпавшими из рук Дмитрия.

- Три короля! Я выиграл! – в дикой радости воскликнул Лемм. – Теперь Вы должны мне двадцать тысяч рублей. Вам не расплатиться со мной, даже продав свою развалюху.

Вконец опьяневший Дмитрий ухватился за стол и с трудом выпрямился.

- У меня есть на что купить твой мерзкий, вонючий кабак. Дай мне реванш!

- А под какой залог?

- Сестра!.. – начал Дмитрий, но не успел договорить.

- Что ты говоришь, подлец? – со всей силой тряхнул его взбешенный Карелин. – Тебя не оправдывает даже то, что ты пьян! Идем немедленно отсюда!

- Минуточку! – в свою очередь запротестовал Лемм, тоже вставая. – Дмитрий Иванович должен мне сорок тысяч рублей, и я хочу получить честно выигранный должок.