Остров надежды

— Аквази, побыв здесь некоторое время, стал для меня словно сыном, — тихо сказала королева. — Я видела в нем... Я видела в нем великого воина. Конечно, ему нужно было помочь стать тем, кем он должен был стать по своему предназначению. Я одобряла не все, что он поначалу делал со своей рабыней. — Она посмотрела на Нору, но во взгляде ее не было просьбы о прощении. Воин имеет право держать рабов — королева не подвергала это сомнению. — Но затем он стал лучше, он... Мы все видели в нем будущего короля. Может быть, когда-нибудь в горах мог возникнуть Аквази-Таун, и вдруг... — Нэнни потерла глаза — никому в голову не должна была прийти мысль, что королева может плакать. — И вдруг он стал вести себя, как белый баккра! Они все вели себя, как... как белые!

— Наверное, просто не существует разницы, — спокойно сказала Нора. — Наверное, все люди равны — и черные, и белые. Вопрос только в том, в чьей руке сейчас плеть.

— Но существует же гордость, — настойчиво повторила королева. — Существует достоинство. Есть вещи, которые не должен делать мужчина!

Нора горько засмеялась.

— Есть вещи, которые не должен делать человек, — поправила она ее. — Существует добро и зло, королева, а не черные и белые.

Дуг зашевелился на своей подушке. От неудобной позы у него все болело, и он с удовольствием закончил бы эту дискуссию, хотя Нора и Нэнни, казалось, наслаждались своими философскими дебатами.

— Заключение договора между короной и маронами — это, конечно, очень хорошо, — вмешался он. — А о подробностях вы еще можете подумать.

— Но нельзя допускать, чтобы вы отсылали назад таких людей, как Принцесса! — заволновалась Нора. — Или Маалик, Хадиджа, Алима... Нельзя этого делать, королева!

Нэнни рассмеялась.

— Белая миссис хочет освободить рабов? — резко спросила она. — Кто же тогда будет зашнуровывать ваш корсет, миссис Фортнэм?

— В Лондоне я тоже не бегала голой! — ответила Нора. — От меня еще никогда ни один слуга не сбегал. Кроме... — Она с чувством вины подумала о Маану. Если бы тогда девушка не была такой замкнутой...

Нэнни скривила лицо.

— Маану не в счет, — сказала она затем. — Она и от меня только что сбежала.

— Маану убежала? — испуганно спросила Нора.

Королева кивнула.

— Вслед за своим Аквази. Она выдержала без него целых два дня.

Нора пожала плечами.

— Она любит его.

Дуг потер себе лоб. Он надеялся, что женщины не будут сейчас обсуждать хотя бы это.

— Заключение мира между короной и маронами — в любом случае, только начало, — вернулся он к теме, вспомнив о давно прошедшем времени, когда изучал право. Может быть, сейчас он, наконец, сможет применить эти знания. — Давайте еще раз вернемся к договору. Дайте мне прочитать его текст, королева, я должен просмотреть его. Я уверен, что вопрос с выдачей рабов обратно их хозяевам можно поставить таким образом, что он останется открытым. Я сформулирую этот пункт так, что каждый будет доволен, и при этом никто не сможет возразить, если вы, несмотря ни на что, будете и дальше предоставлять убежище беглым рабам.

Нэнни нахмурилась.

— Но это... Такой договор является чем-то святым. Если что-то написать, если что-то пообещать...

Дуг улыбнулся.

— Весь фокус заключается в том, чтобы не обещать слишком много.

Дуглас и Нора вынуждены были остаться в Нэнни-Тауне еще на два дня, но за это время договор между короной и маронами был четко сформулирован, переписан начисто и предоставлен королеве. Из текста договора следовало, что мароны четко склоняются к мнению о том, что слуга должен верно служить своему хозяину. Они объявляли о своей готовности влиять на беглых рабов, с тем, чтобы те немедленно вернулись на отведенное им Богом место.

— Откуда знать, какое место указал им Бог? — спросила Принцесса удивленно, когда Дуг огласил Норе этот пункт.

Та засмеялась.

— Вот в этом-то все и дело, Принцесса. Нэнни и губернатор могут иметь по этому поводу совершенно разные мнения.

— А «влиять» может обозначать все что угодно — от уговоров до заковывания в цепи, — объяснил Дуг. — Я боюсь, что Кудойе предпочтет последнее. Однако Нэнни сможет предоставлять убежище стольким рабам, скольким захочет.

Нора выслушала измененный проект договора с прояснившимся лицом.

— Ты умеешь колдовать словами, — сказала она с явным уважением.

Дуг пожал плечами.

— Это искусство, которому я обучался. И Аквази, и я принесли для этого свои жертвы... Я могу предоставить губернатору договор в таком виде?

Нэнни кивнула.

— Скажи ему, что мы придем в Спэниш-Таун, чтобы подписать его. Заключение мира требует праздника.

Дуг засмеялся. Он чувствовал себя намного лучше.

— Мы в порту Кингстона организуем салют! — пообещал он.

Нэнни повернулась к Норе.

— Мы еще должны поговорить о детях, — спокойно сказала она.

Нора сердито посмотрела на нее.

— Я не уйду без Дэдэ, а губернатор...

— Разве мы только что не заключили мир? — устало спросила Нэнни. — Мы говорим не только о твоей дочери, белая женщина. Мы говорим также о твоем сыне Джефе.

— Но ведь Джеф сын Маану! — удивилась Нора.

— После того, как Маану сбежала, он теперь считается твоим ребенком. Ты ведь также была женой его отца. Итак, что же мы будем делать с детьми, белая миссис? Ты знаешь, что будет с ними, если ты возьмешь их с собой. Белые будут называть их ниггерами.

— У Дэдэ очень светлая кожа, — пробормотала Нора.

Королева фыркнула.

— Это ей не поможет. И, кроме того, Джеф черный, как ночь. Итак, что ты будешь делать?

— Мы возьмем обоих детей с собой! — сказал Дуг. — Может быть, воспитывая Джефа, я искуплю то, что случилось с Аквази.

Нэнни на какой-то момент закрыла глаза.

— Или повторишь эту историю, — сказала она затем. — Ну, меня это не касается. Это — твои дети, белая женщина. Я надеюсь, что боги будут руководить тобой.

Она величественно встала и жестом дала понять, что им пора оставить ее хижину. И Дуг вдруг понял, почему мароны называют эту маленькую невзрачную женщину своей королевой.

Глава 10

Норе и Дугу понадобилось четыре дня для возвращения в Кингстон. Дуг тащился на двух костылях, потому что Нора запретила ему становиться на раненую ногу. Таким образом, ему нужно было много передышек, да и дети тоже замедляли путь. Дэдэ и Джеф поначалу были вне себя от счастья, радуясь долгой совместной прогулке, но потом быстро устали, а Нора могла нести на руках только дочку, но не мальчика, который был намного крупнее и тяжелее. При этом Джеф жаловался и ныл больше, чем его сестра, которая, хоть и родилась на три месяца раньше, но была намного изящней. Маану и Аквази безбожно баловали его, он быстро терял терпение, если что-то происходило вопреки его желаниям.

— Мама Адве вправит ему мозги, — сердито сказал Дуг, после того как малыш несколько часов подряд жаловался и хныкал. — Она будет очень счастлива, что ее снова окружат дети. Детей ей всегда не хватало. Но я все еще хорошо припоминаю свои ощущения, когда моей самой драгоценной части тела перепадало от ее половника. Это было не очень приятно!

— А разве мы не хотели забрать у надсмотрщиков их плети? — с улыбкой спросила Нора.

Дуг ухмыльнулся.

— И заменить их половниками? Хорошая идея, надо будет добавить к условиям чернокожих в договоре о мире.

Норе хотелось привести себя в порядок и освежиться прежде, чем попасть на глаза Трелони, но они не нашли в Кингстоне ни единой гостиницы, по крайней мере, пристойной. В городском же доме Холлистеров Дуг появляться не хотел. Таким образом, оставался только торговый дом Берфута, но вот найдется ли там приличная одежда? В конце концов, Дуг протащился последние мили до Спэниш-Тауна и привел всю процессию к дому губернатора. Ему уже было все равно, он устал до смерти, и все его тело ужасно болело после нескольких дней ходьбы по неровным дорогам.