Обещанный рай

Гленна встала с постели, томясь от неутоленного желания, и подошла к окну. Полная луна поднялась над речным берегом, заливая уснувшую землю серебряным светом. Мягкий, теплый ветерок коснулся своими нежными пальцами обнаженной шеи Гленны и полетел дальше, к тихим струям речного потока. Движимая неведомым чувством, Гленна вышла за дверь и оказалась посреди ночной тишины, под бездонным, усыпанным яркими звездами небом.

Обманчивый лунный свет бросал призрачные тени, до неузнаваемости изменяя весь мир, окружавший Гленну. Она пошла к реке и брела по берегу до тех пор, пока дом почти не исчез из виду. Только тогда она остановилась и уставилась на воду, задумчиво следя за тем, как сверкают серебряные лунные светлячки, отражаясь от лежащего на речной отмели камешка.

Гленна простояла неподвижно несколько минут и только тогда поняла, что же, собственно говоря, она видит перед собой, а поняв, вздрогнула, словно от удара электрического тока.

Такие обломки кварца старатели называли «поплавками». Это были камешки, отколовшиеся от жилы в результате подземных толчков и вымытые наружу речным потоком. Теперь, для того, чтобы напасть на золотую жилу, им с Кейном нужно перебраться сюда, выше по течению, и начать промывать породу из той части подножия холма, которая вплотную опускается к речной отмели.

«Удалось ли отцу набрести на этот камень или другой „поплавок“? — подумала Гленна. — Успел ли он, хотя бы перед самой смертью, понять, что нашел свою заветную золотую жилу? Должно быть, он и просил Патрика Моргана дать ему в долг сумму, необходимую для обустройства новой шахты?»

Гленна знала, что если действительно напасть на золотую жилу, то все затраты быстро окупятся — и наемные рабочие, и могучая новейшая техника, позволяющая пробивать глубокие тоннели даже в самой твердой скальной породе.

Не обращая ни на что внимания, двигаясь словно во сне, Гленна скинула ночную сорочку и, совершенно обнаженная, ступила в реку. Вода была ледяной, но течение — спокойным, и Гленна безо всяких приключений добралась до отмели. Здесь она опустилась на колени перед «поплавком», желая убедиться в том. что ее глаза не обманулись в призрачном лунном свете. Сердце радостно забилось, когда она рассмотрела палево-желтые полосы, вкрапленные в серо-голубое тело камня. Она вынула камень из воды, погладила рукой разводы на его поверхности, потом быстро вернулась на берег и поспешила к дому, сжимая в руке заветный камень и выкрикивая на каждом шагу имя Кейна.

Крик Гленны разбудил Кейна. Он, не раздумывая, вскочил с постели, быстро натянул на себя брюки и выбежал за дверь, не забыв прихватить на ходу свой верный «винчестер».

Он был готов ко всему — к тому, чтобы отбить Гленну от напавших на нее диких зверей или вытащить ее из ямы, куда она могла свалиться в ночной темноте, но только не к тому, что увидели его глаза.

Она появилась на берегу, быстро ступая по кромке песка, — обнаженная, залитая лунным светом. Серебряные лучи мерцали на высокой, тугой груди Гленны, прятались в мягких изгибах ее бедер, искрились в распущенных, летящих локонах.

«Богиня!» — подумал Кейн, не в силах отвести взгляд от темного треугольника волос, притаившегося между ее бедрами — треугольника, который притягивал его, словно магнит. Зачарованный, Кейн двинулся вперед, навстречу Гленне, передвигаясь медленно, словно во сне.

В следующую секунду до него долетели слова Гленны, и они заставили Кейна мгновенно забыть про колдовские лунные чары.

— Кейн, я нашла «поплавок»! Прииск вовсе не истощился, как все полагали. Посмотри! Это же золото! Ты понимаешь, что значит этот камень? Он же из золотой жилы, Кейн, я это знаю.

— Гленна, что ты делаешь здесь одна и при этом совершенно голая? Ты так кричала, что я едва не поседел.

— Взгляни, — выдохнула Гленна, протягивая Кейну раскрытую ладонь с лежащим на ней камнем. — Я нашла его на отмели. Видишь светлые разводы? Это золото. Ты понимаешь, что это означает, Кейн?

Она говорила возбужденно и быстро.

Кейн взял с ладони Гленны камень и внимательно рассмотрел его при лунном свете.

— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросила его Гленна. Кейн окинул ее взглядом с ног до головы, криво усмехнулся и ответил:

— Я думаю, что сейчас тебе лучше всего пойти в дом и что-нибудь на себя накинуть, если, конечно, не хочешь подцепить воспаление легких. Ты же вся мокрая.

— Будь ты проклят, Кейн! — разочарованно воскликнула Гленна. — Ты же все прекрасно понимаешь. Эти желтые разводы — золото. А значит, нет никакой необходимости избавляться от «Золотой Надежды».

— Послушай, Гленна, — перебил ее Кейн. — Один обломок камня еще ничего не доказывает. Да, я допускаю, что где-то здесь проходит золотая жила, но где именно? Ведь можно потратить еще двадцать лет, но так и не найти ее.

— Я найду ее, — упрямо заявила Гленна. — С твоей помощью или без.

Она повернулась и пошла назад, к реке, дав Кейну возможность полюбоваться собой сзади.

— Куда ты? — спросил он вслед.

— Туда, где нашла этот камень. Я уверена в том, что там должны найтись и другие.

— Нет, нет, — запротестовал Кейн. — Оставь это до завтра, а сейчас иди и ложись в постель. Лучше — в мою.

— Что? — возмутилась было Гленна, но в ту же минуту ее подхватили сильные мужские руки.

Гленна не сопротивлялась. Напротив, ей вдруг стало удивительно спокойно и тепло в надежных руках Кейна.

«Проклятие! — с неожиданным раздражением подумала про себя Гленна. — И почему только Кейн уродился таким красивым? Нет, нужно издать закон, запрещающий мужчинам быть такими сильными и неотразимыми».

Кейн, в свою очередь, догадался о том, что Гленна сдалась на волю победителя, и без лишних слов понес добычу в свою постель. Уложив Гленну, он припал к ее губам и был вознагражден пылкими ласками.

Их поцелуй длился долго, бесконечно долго. Бедра Гленны медленно раздвинулись, словно открывая путь желанному гостю. Она глубоко вздохнула, опустила ресницы и запрокинула голову, чувствуя, как наполняется ее влажное, готовое к любви лоно. Он входил в нее медленно — слишком медленно, и Гленна страстно обхватила Кейна за плечи, заставляя его погружаться быстрее и глубже, до самого дна. В крови ее заполыхал пожар, и, теряя контроль над собой, она еще успела с сожалением подумать о том, как много времени было понапрасну потеряно ею в ожидании Кейна Моргана.

Кейн ушел, когда она еще спала. На середине кухонного стола белела записка, прижатая тем самым вчерашним камнем. Гленна взяла листок и стала читать, живо вспоминая при этом все, что произошло вчерашней ночью:

«Дорогая Гленна!

У меня не хватило духа разбудить тебя, и я ушел, не попрощавшись. После вчерашней находки нет необходимости лишний раз напоминать о том, что я постараюсь вернуться как можно скорее. Зачем я уехал в город, ты тоже знаешь, мы не раз говорили с тобой об этом. Я знаю, как тебя взволновал «поплавок», но, честно говоря, не думаю, что эта находка способна что-либо изменить. Впрочем, обо всем этом мы поговорим, когда я вернусь. Всегда держи под рукой винтовку и помни, как много ты значишь для меня».

Гленна перечитала записку Кейна несколько раз, пытаясь найти в ней что-нибудь, притаившееся между строк. Разумеется, Кейн не писал впрямую ни о том, что любит ее, ни о том, что не собирается немедленно вернуться в свою Филадельфию. И все же он думает о ней, заботится о ней. «Впрочем, при чем тут любовь? — неожиданно подумала Гленна. — Заботиться можно и о лошади, и о собаке. Лучше мне забыть на время о своих чувствах к Кейну и заняться поисками золотой жилы. И если я не нужна мужчине, то зачем он нужен мне?»

В город Кейн вернулся еще до наступления вечерних сумерек. Он очень рано выехал с прииска, и потому у него оставалось время на то, чтобы немного отдохнуть с дороги, принять ванну и пообедать в ресторане.

На протяжении двадцати миль, отделявших «Золотую Надежду» от Денвера, у Кейна было достаточно времени на то, чтобы хорошенько подумать обо всем, что с ним случилось за последние дни. Перед его мысленным взором постоянно вставала обнаженная фигура Гленны, посеребренная лунным светом, и Кейн знал, что этот образ пребудет с ним до самой его смерти.