Право первой ночи

Нет-нет, этак можно додуматься до чего угодно! Нужно переключиться на другое.

И Эдвина вспомнила о его усах. О том, как мистер Тремор приводит себя в порядок. Приводит по-настоящему, а значит, сбривает и усы. Убаюканная этими приятными мыслями и плеском воды, она впала в легкую дремоту.

Но вскоре что-то нарушило ее покой. Да, ей не послышалось: что-то двигалось по темному, погруженному в ночной покой дому! Кажется, кто-то ходит в отцовском кабинете...

Она быстро встала с кровати и накинула пеньюар. Поправляя сползшие на нос очки и убирая с лица волосы, Эдвина поспешила в другой конец коридора.

Так и есть: дверь приоткрыта, и через щелку в коридор проникает лучик света. Она раздраженно подумала, что это наверняка мистер Тремор решил наложить лапу на фамильное серебро. Однако Эдвина увидела незнакомца, стоявшего вполоборота к двери и разглядывавшего на свет коньяк в хрустальном графине ее отца.

Отблески электрического света, преломляясь через хрустальные призмы, ложились золотистыми бликами на его лицо и грудь. Наверное, эти золотистые блики и превратили Мика в настоящего красавца. Судя по неторопливым движениям, он вовсе не собирался совершить грабеж. В расстегнутой рубашке с закатанными рукавами и небрежно накинутом жилете он походил не на ночного воришку, а скорее на призрак из прошлого, на кого-то из старых друзей ее отца, остановившегося у них в доме.

Эдвине пришлось напомнить себе, что она видит перед собой именно мистера Тремора, а не кого-то другого. Этот человек лишь отдаленно напоминал ее нового ученика. Да, у него были такие же черные, как вороново крыло, густые волосы, но теперь они не болтались грязной копной, а были гладко зачесаны со лба на затылок. Неужели мистер Тремор был наделен идеальной фигурой? Он выглядел широкоплечим и сильным, но в то же время стройным и изящным. Ему удивительно шла простая, но элегантная одежда.

Вот только жилетка... Жилетка почему-то показалась ей смутно знакомой. Так же, как и та часть брюк, что не была закрыта краем письменного стола.

Внезапно он повернулся и опустил графин, обнаружив, что за ним наблюдают. Их взгляды встретились. Его лицо моментально изменилось: угол рта приподнялся в знакомой полуулыбке, на щеке появилась лукавая ямка, а под густыми аккуратно подстриженными усами блеснули ровные белые зубы. Потрясающий контраст. Эдвина на миг почувствовала себя околдованной этой теплой улыбкой: так мелкая зверюшка беспечно замирает на дороге, завороженная ярким блеском фонаря на облучке проезжающего экипажа.

Господь свидетель, он был неотразим! И не просто неотразим: этот культурный, знающий себе цену джентльмен буквально излучал ту утонченность, что способна вскружить голову любой светской даме!

Он почти ничем не напоминал прежнего мистера Тремо-ра, неплохо сложенного и даже привлекательного, но...

Тут он выразительно вскинул руки и спросил:

— Ну, каков я парнишка?

Эдвина с трудом удержалась на ногах, следя за тем, как он медленно поворачивается, демонстрируя себя во всей красе. Наваждение развеялось: конечно, это был он, а кто же еще?

— Мис... мистер Тремор, — с запинкой промямлила она, все еще не смея поверить в такое чудо. — Я... хм... вы... — Она растерянно умолкла, не зная, что сказать.

— Как я теперь выгляжу?

— Невероятно... — Его усы! Кто-то явно пытался их подстричь, придать им более цивилизованный вид, но только напрасно потратил время.

— Дьявольски хорош, да? — Выразительно приподняв брови, Мик расхохотался. — Ни дать ни взять лорд из лордов, верно?

Эдвина откашлялась. Ну, в чем-то он, разумеется, прав. Но это не меняло существа дела: «лорд из лордов» на поверку был всего лишь подобранным на улице крысоловом, отмытым и переодетым в старые брюки, рубашку и жилет ее отца. Мало того, этот самый простолюдин имел наглость слоняться среди ночи по ее дому в надежде поживиться бренди, а заодно и всем прочим, что попадется под руку!

Она постаралась придать лицу как можно более суровое выражение и приказала:

— Поставьте это на место!

Тремор глянул на графин с таким видом, будто сам не понимал, как бренди оказался у него в руках.

— Ах это! — Мик залихватски прищелкнул языком и самодовольно улыбнулся, как будто отколол самую остроумную в мире шутку. — Вы не думайте, я не тырить сюда пришел! Мне, понимаете, было не по себе как-то...

— Поставьте это на место!

Он поставил графин с видом оскорбленной невинности.

— Я не тырить сюда пришел, — повторил Мик. — Понимаете, мне иногда снилось...

— Меня не интересуют ваши сны о спиртных напитках, мистер Тремор! В этой комнате вы можете находиться только вместе со мной!

— Ну, — снова ухмыльнулся он, — тогда милости просим, мисс Боллаш!

Однако Эдвина по-прежнему стояла на пороге, и он направился к ней.

Боже милостивый, он даже двигается как положено! Сильный, ловкий, уверенный в себе мужчина. Он наверняка не впервые улыбался даме, следившей за ним из глубины темного коридора.

— Больно хорош на вас наряд, мисс Боллаш!

Эдвина растерянно оглядела себя. Пояс на пеньюаре развязался, и стала видна ночная рубашка. Она торопливо запахнула пеньюар. О нет, Эдвина не опасалась, что ее вид мог спровоцировать мужчину на необдуманные поступки — скорее это был вопрос гордости: никто не должен знать, что показать-то ей, в сущности, нечего.

Мик шагнул вперед, все еще оставаясь в кабинете, а она попятилась.

— Ваши подружки зовут вас Эдвина? — вдруг спросил он. — Или покороче?

Она испуганно застыла, захваченная врасплох.

— У меня нет никаких «подружек», мистер Тремор, и обращение «мисс Боллаш» вполне приемлемо!

Он задумался на несколько мгновений, а потом выдал:

— Винни!

Она так и подскочила.

Мик картинно раскинул руки, опираясь о дверные косяки, и, рассматривая ее в сумрачном коридоре, повторил:

— Винни. Точно. Это же уменьшительное от Эдвины, верно? — Его лукавая полуулыбка говорила о том, что она слишком бурно отреагировала на полузабытое, но, несомненно, знакомое детское прозвище. — Ага. — Он довольно кивнул и добавил: — Так оно милее. Мягче.

Ах этот его бархатный, ласковый тон... Эдвина снова испытала сладкий ужас, смешанный с любопытством. Его голос, его лицо завораживали, заставляя улыбаться в ответ... Только этого ей не хватало! Поддаться на незатейливую уловку какого-то крысолова, пойманного с поличным! Ведь он только что хотел украсть отцовский бренди! А она до сих пор даже не попыталась это пресечь!

— Нет, — решительно заявила она, — Винни мне совсем не нравится. В детстве кузены всегда издевались над этим именем, превращая его в конское ржание. Ви-и-и-н-н-и-и! — повторила она для наглядности. И тут же об этом пожалела.

Потому что он поморщился от обиды. Его непрошеное сочувствие снова выбило Эдвину из колеи. Она потупилась и услышала:

— Стало быть, они как есть круглые болваны, мисс Бол-лаш! Потому как даже я вижу, что вы настоящая красотка!

Эдвина наградила его суровым взглядом: пора положить конец этому безумию!

— Мистер Тремор, я угловатая, костлявая женщина с веснушчатой кожей, я ношу очки, а нос у меня длиннее орлиного клюва. Я выше любого из моих знакомых мужчин, — тут она замялась, не в силах отрицать очевидное, — кроме вас. Но я достаточно разумна и честна по отношению к себе. Поэтому не надейтесь, что я легко поддамся на пьяную ложь какого-то корнуэльского охотника за юбками, застигнутого на воровстве дорогого бренди! Если вам так хочется выпить, отправляйтесь в ближайший трактир на углу и пейте там сколько угодно! Но сюда вы вернетесь только в трезвом виде!

Господи, ей еще ни разу в жизни не приходилось устраивать кому-то такую выволочку! Но с другой стороны, ее еще ни разу в жизни не пытались так глупо обвести вокруг пальца! Да как он посмел? Неужели она начисто лишена других достоинств и он не смог придумать чего-либо более правдоподобного для своей убогой лести?

Мик не спускал с нее глаз, и весь его вид выражал недоумение.