Обещания

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Слишком поздно. Когда-то меня интересовали твои слова.., теперь уже нет.

Ченс тихо засмеялся:

– Не злись, дорогая. Ты имеешь право расстраиваться из-за моего поведения, но я заслуживаю…

– Ты ничего не заслуживаешь, – гневно сказала Лидиан. – И мне плевать на твои объяснения.

– В самом деле? – Заметив румянец на ее щеках, он снова улыбнулся. – Ты ко мне неравнодушна, Лидиан, хотя пытаешься уверить себя в обратном.

– Ты прав. Я неравнодушна. Я ненавижу тебя за то, что ты у меня отнял.

– И что я отнял? – недоуменно спросил Ченс.

Она лишь покачала головой:

– Просто держись от меня подальше. Я не желаю тебя видеть.

– Как ты можешь это говорить? Неужели забыла, что нас связывало в прошлом? Мы ведь любили друг друга, Лидиан.

– И я так думала. – Она вытерла катящуюся по щеке слезинку. – Но оказалось, что мы оба любили тебя.

Ченс ухмыльнулся и шагнул вперед, собираясь обнять ее. Лидиан отшатнулась, чуть не споткнувшись о большую корзину с нитками.

– Не подходи! – крикнула она.

– Позволь напомнить, как все было, а потом мы поговорим. Иди ко мне, дорогая. – Заметив выражение ее лица, он понял, что Лидиан смотрит на кого-то у него за спиной.

Не будь девушка так расстроена, она бы не удержалась от смеха, видя, с каким испугом Ченс повернулся, оказавшись лицом к лицу с Эриком.

– Де Грей, – многозначительно начал он. – Ты видишь, что помешал нам. Мы с этой леди…

– Убирайтесь вон! – с каменным лицом произнес Эрик.

Ченс даже открыл от удивления рот:

– Ты не понял…

– Вон!

Окончательно лишившись присутствия духа, Ченс собрался протестовать и бросал смущенные взгляды на Лидиан. Но та отвернулась, вытирая мокрые щеки. Она слышала, как Спенсер ушел, как щелкнул дверной замок.

Девушка никогда не чувствовала себя такой подавленной.

Возможно, потом ей будет стыдно, ибо Эрик де Грей стал невольным свидетелем неприглядной сцены, но пока в ее душе царила пустота.

– Спасибо, – прошептала она, поворачиваясь к Эрику. – Если не возражаете, я хотела бы побыть несколько минут в одиночестве.

Странно, де Грей, казалось, рассердился на нее.

– Маленькая дурочка, – грубо сказал он, игнорируя ее просьбу. – Вы же знаете, что Спенсер бесполезный ублюдок. Почему вы никак не можете его забыть?

– Ченс появился в сложный момент моей жизни, опутал меня паутиной волшебных слов и заставил в них поверить. А после его предательства все рухнуло, и я осталась в пустоте. Теперь я уже не доверяю самой себе. – Она попыталась унять дрожь, но не смогла. – Я больше не понимаю, что такое любовь… Раньше мне казалось, знаю, и ошиблась. Сейчас я уверена лишь в том, что не желаю новой боли.

– Все испытывают боль, рано или поздно. Вы не настолько слабы, чтобы позволить одному мужчине уничтожить вашу веру. – Лидиан попыталась отвернуться, но Эрик ей не позволил. Он стоял очень близко, и девушка чувствовала на своей щеке его теплое дыхание. Она вдруг осознала, с каким трудом он сдерживается. – Мне ужасно хочется соблазнить вас. Я могу заставить вас испытывать то, о чем вы и не мечтали… Могу заставить вас позабыть обо всем, кроме удовольствия от моих объятий.

Но я не собираюсь пользоваться вашей неопытностью, иначе я ничем не буду отличаться от Спенсера. Вы должны сами прийти ко мне, Лидиан, когда наконец освободитесь от своих иллюзий и решите, чего вы желаете на самом деле.

– Не надо разговаривать со мной как с ребенком!

– Ты во многом осталась ребенком, Лидиан, но это не мешает мне любить тебя. – Эрик видел ее недоумение. – Да, я люблю тебя с нашей первой встречи. Люблю за красоту и ум, даже за упрямство, заботу о своей матери и поместье, за взятую на себя ответственность, от которой сбежала бы любая девушка. Я люблю тебя за это и многое другое, что мне еще предстоит открыть в тебе.

И я не собираюсь безучастно смотреть, как ты ломаешь руки из-за ублюдка Спенсера. Он недостойный человек, и тебе это известно лучше, чем другим. Пора быть честной с собой и со мной.

Окончательно сбитая с толку, Лидиан отрыла рот, чтобы оправдаться, но Эрик легонько коснулся пальцем ее губ.

– Я больше не могу оставаться с тобой наедине, – пробормотал он. – Моя выдержка не безгранична.

– Подожди, – тихо сказала Лидиан, но он уже направился к двери.

Неожиданно в комнату ворвалась Долли.

– Лидиан, что ты здесь копаешься? Я иду из детской и… – Она замолчала, увидев брата. – Эрик, а ты почему здесь? Решил присоединиться к нам… – Долли не закончила фразы, очевидно, почувствовав царившее в комнате напряжение. – Боже мой, очень надеюсь, что вы тут не ссорились.

Лидиан заставила себя улыбнуться:

– Я бы назвала это «оживленной дискуссией». Может быть, продолжим поиск браслета?

– Нет необходимости, – ответила Долли. – Охота за сокровищем окончена.

– Разве уже били в колокол?

– Нет.., но сейчас будут. – Долли торжествующе подняла руку. Тяжелое украшение не слишком подходило девушке ее возраста. – Я нашла его в детской. Он был на четвертой кукле. – Она подумала и спросила с надеждой:

– Как вы считаете, мама позволит мне носить его?

– Возможно, когда тебе исполнится двадцать пять лет, – сухо ответил Эрик.

– Давайте спустимся вниз и сообщим о моей победе, – воскликнула Долли, хватая брата за руку. – Идем, Лидиан!

– Я спущусь через несколько минут. Я бы хотела немного побыть здесь и привести свои мысли в порядок.

Долли начала возражать, но Эрик решительно вывел ее, даже не взглянув на Лидиан.

– В чем дело?.. – донесся из коридора голос Долли.

Лидиан закрыла дверь и принялась ходить по комнате. Эрик де Грей сказал, что любит ее. Она почувствовала, сердце забилось от радости, которая тут же уступила место страху.

Она боялась с того времени, как ее покинул Ченс… боялась, что он не любит ее, что она почему-то недостойна любви. Снова рисковать? Опять столкнуться с болью и одиночеством? Лидиан будто стояла на краю бездонной пропасти. Ее так называемая любовь к Ченсу была на самом деле лишь оправданием, своеобразной защитой от сердечных ран. Но она не может позволить этому страху вечно портить ей жизнь.

Сев за маленький столик, Лидиан взяла пустую катушку и задумчиво катала деревянный цилиндр между ладонями. Несколько минут назад Эрик был готов схватить ее в объятия. И ей хотелось, чтобы он поцеловал ее так же страстно, как в прошлый раз. Ничего удивительного, что ее влечет к нему. Ведь он обезоруживающе красивый мужчина. Нет, дело не только в этом. Ее чувства глубже.

Она же видела, как он заботится о семье, они могут во всем на него положиться. Это человек ответственный, бесконечно преданный тем, кого любит. Он помог и ей в ту ночь, когда она ходила к Карвену, превратив мучительное разочарование в волнующее приключение.

«Я никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить», – сказал он тогда, и она ему верила. Лидиан вдруг охватило такое нетерпение, что она до боли сжала в руках катушку. Зачем она отпустила его? Ей хотелось быть с ним, сказать ему… Сказать ему что?

Лидиан рассеянно поправила выбившуюся прядь" Все теперь прояснилось, как будто до сих пор она глядела в воду, покрытую рябью, и вдруг поверхность разгладилась, дав ей возможность увидеть дно.

Она хотела сказать Эрику правду: что мечтает о нем по ночам, а днем не может забыть его ни на минуту, что хочет знать его секреты и рассказывать ему свои. Катушка выпала из ее дрожащих рук. Она любит его.., и в сравнении с этим ее чувства к Спенсеру лишь слабая тень.

Как же она не поняла этого раньше?

Лидиан вскочила, горя желанием найти Эрика и рассказать ему о своих чувствах.

– Господи, не позволяй ему уехать! – С этой молитвой она выбежала из комнаты.

Изумрудный браслет был продемонстрирован гостям, и Долли получила столько комплиментов, что даже покраснела. Заиграл оркестр, Блездейлы первыми начали танец, приглашая всех последовать их примеру. Де Грей решил, что ему пора уходить, ибо не имел желания провести остаток вечера, наблюдая, как Лидиан избегает его.