Затаенная страсть

– Что же теперь будет с вами, малышка Шарлотта? – осведомилась Сара, располагаясь на шезлонге, невероятно элегантная, неотразимо прекрасная.

– Вернусь в Англию.

Тонкие брови Сары исчезли под массой золотисто-рыжих волос.

– В Англию? Там так холодно и сыро! – Она вздрогнула.

Впервые с момента смерти княгини Шарлотта улыбнулась.

– Это мой дом, мадемуазель.

– Сара, – поправила актриса, взмахнув изящной белой рукой. – Наш дом тот, который мы выбираем сами, маленькая Шарлотта. Есть дом, где мы родились, и есть наш духовный дом.

Горничная поставила на стол серебряный поднос с кофе и теплыми бриошами.

– Мой духовный дом – театр «Комеди Франсез», для вас…

Влажные озера ее глаз вопросительно смотрели на Шарлотту. Девушка подумала о золотом Мавританском зале, о публике приватного салона. В глубине души она точно знала, где ее духовный дом, и все же это совершенно неподходящее место для дочери священника. То самое, о котором она не могла сказать вслух даже себе.

– Не думаю, что я уже нашла свой духовный дом.

– Он там, где тепло, моя отважная, прекрасная Шарлотта! Не в серой унылой Англии!

Сара с аппетитом съела бриошь и потребовала, чтобы горничная унесла тарелку и скормила остальное волкодаву, несправедливо оставленному в экипаже.

– Князю Виктору уже сообщили о кончине матери?

– Да, это любезно сделал еще вчера граф Шандор Кароли.

– А, граф Кароли… – Кошачьи глаза Сары заволокло мечтательной дымкой. – Так высок, так красив… так опасен…

Шарлотта дрожащей рукой поставила фарфоровую чашку с блюдечком на хрупкий низкий столик. Она не желала обсуждать графа Кароли. Не желала думать о нем. И все же придется. Она не поблагодарила его как следует за доброту и помощь, за любезность, с которой он снял с нее бремя забот о похоронах княгини.

Сара поспешно поднялась.

– Не слишком скорбите о княгине, Шарлотта. Она прекрасно прожила жизнь. До последней капли. И умерла без страданий и боли. Всем нам остается лишь надеяться на нечто подобное.

Она поцеловала Шарлотту в щеку, обдала экзотическим ароматом духов и, волоча меха по полу, вышла.

Из открытого окна доносился ее голос, ласково бранивший залаявшую собаку и обещавший ей лучший бифштекс, который только сможет предложить шеф-повар «Отеля де Пари».

Шарлотта вернулась к себе. Оказалось, ей нечего надеть. Княгиня, заявляя, что Шарлотта слишком молода, чтобы одеваться в черное, не позволила ей заказать траурный наряд. Оставалось простое платье из тяжелого перламутрово-серого шелка. Шарлотта переоделась и застегнула крохотные перламутровые пуговки на лифе и манжетах.

Все утро к вилле тянулись экипажи визитеров, оставлявших карточки с соболезнованиями для все еще отсутствующего князя Виктора. Лорд и леди Пителбридж, графиня Бексхолл, княгиня Елена, турецкий паша… И ни тени вчерашнего дружелюбия по отношению к Шарлотте. Она снова стала мисс Грейнджер. Платной компаньонкой. Никто не удостоил ее доброго слова или сочувствия.

Гроб с телом княгини, привезенным из дома доктора, был выставлен в парадной гостиной. Цветы прибывали нескончаемым потоком, так что усопшая буквально в них утопала. Шарлотта, у которой не было средств состязаться с роскошными подношениями королей Сербии, Швеции или Испании, оставила на атласной подушечке маленький венок незабудок и вложила в руки княгини букетик ее любимых пармских фиалок.

Лицо княгини, при жизни морщинистое, сейчас Чрловно разгладилось, было спокойным и безмятежным.

День тянулся, а процессия пришедших отдать последний долг не уменьшалась. Князь так и не приехал.

Пришли даже месье Бертора и управляющий «Отеля де Пари». Явились великие князья.

Когда солнце стало клониться к закату, Шарлотте пришлось искать убежища на террасе.

Массивные купола Дворца дьявола мягко отсвечивали в последних золотистых лучах. Княгиня больше никогда не войдет в эти стены.

Сердце Шарлотты сжалось. Ей тоже там не бывать. Когда приедет князь Виктор и отдаст ей деньги, она в последний раз посмотрит на Дворец дьявола и сверкающее синее море.

Сквозь деревья на склоне холма виднелась дорога, ведущая к порту.

Она сразу узнала ландо и белых скакунов графа Кароли. Как и золотисто-рыжую копну волос его спутницы.

Шарлотта отвернулась, стараясь подавить ураган противоречивых эмоций, обуревавших ее. Когда приедет князь, она найдет время лично, по всем правилам поблагодарить графа Кароли и навсегда выбросит его из головы.

Только поздно вечером наконец появился князь, в виктории, [2] запряженной парой серых. За ним следовали экипажи с камердинером и остальными слугами. Приземистый, плотный, краснолицый, щегольски одетый, граф не обладал и каплей язвительного обаяния матери.

Шарлотта почти терялась в тускло освещенной передней. Дождавшись, пока камердинер снимет с князя плащ, она со страхом выступила вперед.

– Мисс Шарлотта Грейнджер, ваша светлость. Я была компаньонкой княгини Яковлевой.

Маленький, похожий на женский, рот недовольно сжался.

– А где… княгиня Яковлева?

Похоже, он ничуть не скорбит. Скорее уж раздражен и утомлен после не слишком долгой поездки.

Шарлотта послушно повела его по роскошно меблированным комнатам в наполненную цветами гостиную, где лежала усопшая, в головах и ногах которой горели свечи.

Князь даже не вошел в комнату. Несколько раз хлопнув по ладони перчатками из оленьей кожи, он отвернулся и потребовал бренди и сигару.

Потрясенная Шарлотта осталась стоять в дверях гостиной. Да, она знала, что отношения княгини с сыном оставляют желать лучшего, но тот по крайней мере мог бы провести пять минут в молчании и молитвах.

Князь тем временем разговаривал со скромно одетым джентльменом, как полагала Шарлотта, секретарем.

– Тело при первой же возможности нужно переправить в Петербург в спальном вагоне.

Именно шок побудил ее действовать. Она тихо закрыла за собой дверь гостиной и поспешила к мужчинам.

– Прошу простить, ваша светлость, но княгиня выражала желание быть похороненной в Монте-Карло…

Князь с такой яростью обернулся, что Шарлотта потеряла дар речи. В бледно-голубых глазах стыл лед.

– Не помню, мадемуазель, чтобы я обращался к вам, – уничтожающе бросил он.

От столь незаслуженного упрека щеки Шарлотты вспыхнули.

– Но, ваша светлость…

Князь Виктор уже отвернулся. Неужели последние желания княгини Яковлевой не будут исполнены?

Шарлотта вызывающе вздернула подбородок.

– Желания княгини были выражены как письменно, так и словесно, – процедила она в спину, на которой едва не лопался фрак.

Князь Виктор на секунду застыл, но счел ниже своего достоинства снова повернуться.

– Уберите ее отсюда, – велел он побледневшему секретарю.

У ног Шарлотты словно разверзлась зияющая пропасть. Всего за несколько минут она ухитрилась нажить врага в единственном человеке, от которого зависело ее будущее. Правда, княгиня тщательно записывала все свои долги компаньонке в личном гроссбухе. Но без денег Шарлотта не сможет вернуться в Англию. И только от доброй воли князя зависело, получит ли она деньги.

– Ваша светлость, позвольте мне поговорить с вами.

В голосе девушки звенело едва скрытое отчаяние. Секретарь буквально затрясся от ужаса, но князь Виктор медленно повернулся и задумчиво оглядел Шарлотту. До этой секунды он почти не обращал на нее внимания. Мысли его были заняты другим: мать в очередной раз выказала дурной вкус, испустив дух едва ли не на пороге Дворца дьявола, а содержанка устроила сцену, узнав, что он больше не вернется к ней. А что, если мать оставила завещание, в котором не упомянула единственного сына?

Но тут, к его немалому изумлению, оказалось, что последняя компаньонка матери поразительно отличается от своих предшественниц. Редкая красавица. И хотя платье было совсем скромным, с высоким воротом, застегнутым на множество маленьких пуговиц, восхитительно округлая грудь натягивала серый шелк лифа. Невероятно тонкая талия, изящно изогнутые бедра.