Я - твое поражение (СИ)

— Не спи! — раздалось над ухом, и я повернулся лицом к новому бойцу, едва не поразившему меня топором в спину.

С тех пор я никогда не смотрел на лица убитых мною людей, потому что знал: за плечами всегда стоит новый враг! Несмотря на упорство македонцев, защитники теснили нас, их силы только нарастали в ходе боя, и когда нам казалось, что они готовы отступить, на места убитых вставали свежие, отлично обученные солдаты. Не получая подпитки, наши ряды сильно уменьшались. Рядом со мной бился неизвестный македонец в чёрном шлеме, отражая раз за разом удары, направленные на двоих. Я старался не отставать от него, во всём подражая, даже имел некий успех. Голова на тот момент не работала. Словно механическая кукла моей сестры, я совершал выпады и уходил в глубокую оборону, прикрываясь щитом, молниеносно выбрасывал руку, как учили в дворике Ареса.

— Назад! — раздался в отдалении голос отца.

Походная медная труба сыграла отступление!

Мой первый бой и проигрыш!

Не делая и шага назад, я продолжал рубиться как бешеный, желая только победы и вскоре понял, что остался один. Все македонцы, верные приказу командующего, отошли, оставив меня наедине с двумя десятками врагов.

— Пришёл твой конец. — Только и сказал себе, как вдруг ко мне пробился Полидевк с длинной секирой в руках. Действуя как опытный дровосек, он прорубил просеку из вражьих тел, помогая отступить. Как же в тот момент я любил брата, какие только клятвы не шептал! Мы выскочили на землю, занятую македонцами, и точно мальчишки побежали наперегонки к отцу. Ещё разгорячённые после боя, нашли его, и увидели, как он пылал от гнева.

— Глупцы! — гремел благородный Аминтор. — Один забывает об обязанности слушаться командира, другой же презирает их! Вас обоих ждут сегодня палки, а пока… — и гнев отца словно испарился. Он подошёл к нам и крепко обнял обеими руками, — я рад, что вы живы. Впредь не забывайтесь.

Через час мы уже перекидывались шутками, подсчитывая синяки и порезы. У брата оказалось сильно растянуто плечо и отшиблена правая нога; я отделался очень легко. Конечно, это даже боем нельзя было назвать, просто короткая стычка, ради изматывания противника, но для желторотых мальчишек она равнялась по значению чуть ли не битве титанов. Усталый отец вошёл в палатку. Он находился с войском, и пока последний солдат не устроился на отдых, не покинул своих людей. Мы к тому времени успели отмыться, поливая друг друга из большого глиняного кувшина, и натёрлись оливковым маслом для предотвращения гниения ран. Старый раб Эсдрас, прикрикнув на нас, велел сбегать за водой для отца и принять его грязные одежды. Тогда я впервые понял, насколько прекрасен наш отец. Тело атлета с гармонично развитыми мышцами, имело, по меньшей мере, полсотни шрамов, которые смотрелись, скорее, как боевые награды, нежели как уродующие отметины. Он позвал меня и велел, взяв губку, омыть себя. Украдкой я поцеловал его в плечо, восторгаясь и задыхаясь от благоговения.

Как и обещал, дав нам отдохнуть, отец честно взгрел обоих, при этом приговаривая:

— Дурной солдат ищет славы для себя, хороший — думает о доблести командира.

Ночью я спросил Полидевка, сказал ли брат о моём возвращении, он шлёпнул себя ладонью по лбу и честно признался, что совершенно забыл о данном обещании.

— Видишь ли, Гефестион, — доверительно зашептал Полидевк, — мы тут поспорили, с кем царевич потеряет девственность. Поговаривают, будто бы он не особо жалует женский пол.

Хорошо, что в палатке было достаточно темно, и Полидевк не заметил, как окрасились румянцем мои щёки.

— Одно время сплетничали о вас, но никто в это не верил, зная нашего папашу. Тот скорее убьёт тебя, чем позволит баловаться подобными глупостями. Филипп иногда любит пошутить над его спесью, недавно у них такое было, чуть не всерьёз разодрались на пире.

— Брат, может это и к лучшему, что ты забыл. Мне действительно лучше держаться подальше, хочу научиться у отца сдержанности.

— Да перестань молоть чепуху. — Полидевку, как и мне, не спалось и потому его потянуло на откровения. — Ты молод и природа берёт своё. Я удивлюсь, если ты скажешь, что ещё не обрюхатил ни одну девушку. Вот взять к примеру меня: в Пелле уже плачут в колыбелях пять крепеньких малышей, от Филандера у нас на заднем дворе воспитываются с десяток бастардов. Девчонкам нравятся парни нашего рода, поговаривают, что в своё время, наш папочка….

На своём ложе заворочался предмет разговора, и Полидевк замолчал, прислушиваясь к шорохам.

— Давай спать, — предложил я, так и не узнав историю похождений благородного Аминтора.

Жизнь лагеря шла своим чередом. Соблюдая очерёдность, все новые отряды подъезжали к стенам Перинфа, ввязываясь в кратковременные потасовки. Филипп рассчитывал упорством непрерывных бомбардировок и стычек сломить жителей, и это у него бы получилось, если не помощь со стороны моря. Персидский царь Артаксеркс прислал в Перинф наёмников во главе с Апполондором. Греки, забыв многолетнюю вражду, снабдили защитников деньгами, из Египта приплыли галеры с зерном и другим продовольствием, с соседнего Византия непрерывной чередой доставляли оружие и доспехи. Подобно Антею, который получал силу от соприкосновения с матерью-землёй, город жил и держался только благодаря ежедневной помощи союзников. Казалось, весь мир задался целью поддерживать осаждённый Перинф, вливая в него, как кровь в израненного воина, мощь и надежду остальных. Наши орудия уже испытывали недостаток в снарядах, ядра приходилось подвозить чуть ли не из Македонии, стрелы тоже подходили к концу. Осадные башни требовали ремонта. В лагере ходили слухи о скором снятии осады. Мы, по приказу отца, не вступали в опасные разговоры, сторонились бурных попоек, время от времени устраиваемых Филиппом, ещё дважды участвовали в стычках, но безрезультатно, если не считать погибших с обоих сторон. Брат, после моего приезда, больше не ходил на твои вечеринки, возможно, об этом его попросил отец. Но слухи, которые приносили рабы, распространялись мгновенно, из них я узнал об истории с Феломеной, женой Приамуса.

Напоив тебя до бесчувствия, друзья с хохотом и шутками подло втолкнули в шатёр одного из гетайров, там, ничего не подозревая о их сговоре, готовилась ко сну прекрасная Феломена. Женщина смекнула, что не просто так царевич топчется у входа, и, даже не прикрывшись, будучи обнажённой, (вот бесстыдница!), предложила возлечь с ней! Позор её роду, бесчестье мужу — ничто не остановило вероломную жену Приамуса. Она обняла тебя, целуя и шепча всякие непристойности. Говорят, эти руки знавали немало македонских юношей, и неопытными их назвать было трудно, но, как потом рассказывал Неарх, карауливший у шатра, ты выскочил оттуда очень скоро и притом совершено трезвый.

— Кажется я перепутал палатку, — только и сказал, прежде чем быстрым шагом пойти в нужном направлении.

Будучи так близко, я не переставал быть для тебя далёким, мог лишь издали смотреть, как ты водил свой отряд, как возвращался покрытый грязью и кровью, а я не смел к тебе подойти, перевязать раны, прошептать на ухо: «Александр». Надо мной довлело звание дезертира, и пока я не смыл позора, не имел права даже приближаться к тебе. Вскоре такой случай представился. Филипп решил устроить хитроумный манёвр и, желая почтить богов, заручившись их поддержкой, устроил грандиозный пир, на который были приглашены все: от первых военачальников до простых воинов. Для важных гостей в самой большой палатке было поставлено несколько богато украшенных лож, гости рангом пониже располагались на подушках и толстых покрывалах, постеленных прямо на траву. Отец наказал нам не лезть в первые ряды молодёжи и довольствоваться скромным положением сыновей потомственного аристократа, коих, к слову сказать, было великое множество. Полидевк, как только отец отошёл от нас, исчез, погнавшись за одной из девушек, и вскоре я потерял его из виду. Бродя среди веселящейся, толпы неожиданно столкнулся с Филотой. Вот что я хотел увидеть меньше всего, так это его ухмыляющуюся морду.