Последствия: Древо жизни (ЛП)

"Да, вижу. Пойдем", - приказным тоном потребовала Зена и, повернувшись, покинула гостиницу, заставляя Габриэль поспешить, чтобы нагнать ее.

Используя посох, как средство для придания себе дополнительной устойчивости и ускорения, Габриэль постаралась не отставать от Завоевателя. "Я могу спросить, куда мы идем?"

"Ты можешь спросить", - немедленно слетела с губ Зены излюбленная фраза, которой она обычно отвечала Лайкусу. Ее острый слух поймал едва слышный вздох за спиной. Борясь со смехом, она сумела ответить: "Я хочу осмотреть город. Мне не часто приходиться бывать в этой области".

"Хорошо". - Габриэль удивилась, почему Завоеватель взяла ее с собой. Но, поразмыслив, решила, что причина должно быть в том, чтобы удержать ее от побега. "Я не убежала бы, вы знаете".

Завоеватель нахмурилась и остановилась. Она думает, что она - рабыня. А ты принимаешь ее за младшую сестренку. Великолепно. Перестань обманывать себя. Она такая же, как все… никакого различия. "Я не беспокоюсь об этом, Габриэль. Если ты не обратила внимания, тебя никто не охраняет. Возвращайся в гостиницу". - Завоеватель резко развернулась на каблуках и быстро зашагала прочь, не смешиваясь с уличной толпой.

Габриэль снова глубоко вздохнула и, постучав себя по лбу, пробормотала: "Замечательно. Думаю, я задела ее чувства".

Рынок жил своей чрезвычайно оживленной жизнью. Недавно прибывший в город караван привез новые товары. Слух о предстоящем прибытии Завоевателя быстро распространился по округе, и это привело к дополнительному притоку динаров, поскольку солдаты пили, ели и веселились от души перед тем как продолжить путешествие.

Как и большинство рынков, этот располагался в центре города. Повозки с товаром плотными рядами окружали центральную площадь, каждой из которых заведовал, по крайней мере, один шумный торговец. Чтобы привлечь внимание многие из них взбирались на корзины рядом со своим товаром и оттуда зазывно выкрикивали цены, успевая при этом торговаться с покупателями и собирать динары.

Казалось, рынок был разбит на участки по типам товаров. Бытовая утварь и продовольствие располагались по одну сторону, металлические и кожаные изделия - по другую. Остальное можно было купить в центральной части рынка. Исключение составляли лишь животные, распродажа которых велась возле конюшен. Город явно процветал, извлекая выгоду, как от богатой морской торговли, так и от плодородных угодий.

Зене вспомнила, как вела переговоры, которые позволили Афону неограниченно торговать с островом Хиос. Это было чисто символическое соглашение: она ставила условия, противная сторона соглашалась или сталкивалась с возможностью уничтожения. Интересно, как поживает Хиос после нашего соглашения. Надеюсь не слишком хорошо. Или придется заново обсудить условия сделки. Мне не престало казаться мягкой.

Завоеватель праздно рассматривала новый повод и удила для Арго, когда к ней приблизилась Сэфан. "Моя Госпожа", - обратилась она, приложив правый кулак к сердцу и почтительно поклонившись.

Зена заметила, как часто вздымается грудь лейтенанта после небольшой пробежки. "В чем дело?"

"Моя Госпожа, один человек из Македонского полка мертв, а в северном квартале назревает бунт".

"Гвардейцы там?" - Гнев подымался в теле Зены словно вода во время прилива. Кто бы ни был виновен в этом, он должен умереть. Медленно.

"Палаемон пошел за ними, чтобы прекратить беспорядки, а меня послал за вами".

"Отведи меня туда, Сэфан. Не позволим моему Капитану развлекаться самому".

Габриэль решила сама обустроить комнату Завоевателя. Владелец гостиницы постарался и проделал хорошую работу по уборке помещений, но даже не попытался создать в них уютную обстановку. Габриэль не знала в каком настроении будет Завоеватель, поэтому не хотела рисковать и выводить ее из себя еще больше. Узнав одного из офицеров, который часто слушал ее рассказы у костра, она заставила его пойти с собой на рынок. Используя свое очарование и суровую решимость, написанную на лице своего провожатого, она очень быстро договорилась об отправке в гостиницу персидских ковров, египетского полотна, вавилонской стеклянной посуды и турецкого масла. Сначала – куплю только лучшее. Надеюсь, Завоевателю понравится.

При покупке их последнего приобретения, Габриэль и ее сопровождающий услышали крики, доносящиеся из северного квартала. Отчетливый лязг металла о металл эхом отражался от каменных улиц, призывая белокурую женщину двигаться в том направлении.

Вскоре толпа людей, убегающих от конфликта, настигла ее и дважды чуть не сбила с ног. Только благодаря посоху, за который она крепко держалась руками, ей удалось устоять вертикально. Толпа разделила ее с офицером, который громко кричал ей, прося повернуть назад. Ему не хотелось, чтобы с ней что-то случилось; он любил ее рассказы, и боялся Завоевателя.

Когда Габриэль, наконец, достигла места событий, открывшееся зрелище встревожило ее. В одном конце небольшого внутреннего дворика с зияющей раной в груди, все еще влажной от крови, лежал мертвый солдат Македонского полка. В нескольких шагах от него, на пороге дома, сидела молодая девушка, свернувшись в тугой клубок и раскачиваясь при этом взад-вперед. Почти пол лица ее закрывали волосы, но Габриэль все же смогла разглядеть, как сильно она избита.

С внешней стороны дворика, за аркой, можно было увидеть близившееся к концу сражение. Среди дерущихся Габриэль узнала Палаемона и Сэфан, которые усмиряли любого, кто оказывал им сопротивление. Лишь очень немногие оказывались в действительности настолько безрассудны.

Габриэль подошла к девушке со спины, и осторожно положила свой посох на землю, стараясь не испугать ее неожиданным шумом. Опустившись рядом с ней, она не смогла сдержать стона, когда ее ноги выразили протест по этому поводу. От звука, девушка дико выпучила глаза и бросилась на нее.

Сначала Габриэль была уверена, что на нее напали. Но затем почувствовала, как тонкие руки обхватили ее за плечи, а лицо девушки уткнулось ей в шею. Волна сострадания накрыла сказительницу, и она обвила руками рыдающую фигуру, плотнее прижимая ее к себе. Поглаживая спутанные от крови волосы, Габриэль стала успокаивать ее, пытаясь передать несчастной часть своих сил.

Поверх ее головы, Габриэль могла видеть труп солдата. Ее глаза наткнулись на еще одну лужу крови у его тела, и она поняла, что случилось. "Шшш, ш-ш. Он не сможет навредить тебе больше. Все будет хорошо". - И Габриэль попросила Афину, чтобы ее слова оказались правдой.

"Убейте их!"

"Избейте их до бесчувствия!"

"Пустите им кишки так же, как они это сделали с Нилосом!"

Внезапно заполнился дикими криками внутренний дворик, как предзнаменование для появления Завоевателя на месте преступления, в сопровождении своих солдат и трех связанных мужчин. Прежде чем обернуться к мужчинам, доставленным к ней для наказания, она подошла к трупу и встала перед ним. Палаемон и Сэфан подтолкнули провинившихся вперед, опуская их на колени перед Зеной. Брюки мужчин моментально стали мокрыми от крови убитого. Завоеватель нехорошо сощурилась, поскольку уже придумала им наказание. Ее верхняя губа поднялась, обнажая белые зубы, когда она прорычала: "Вы осмелились поднять руку на человека из моего войска?" - Медленно, вкушая страх, который прочитала в их глазах, она достала из ножен меч. Отполированный до зеркального блеска металл так и сверкал в солнечном свете. - "Вытяните ваши руки".

Один из мужчин побледнел и вырвал, поняв значение ее слов. Другой - начал рыдать горючими слезами. Но третий, самый старший из мужчин, смело встретился взглядом с Завоевателем и вытянул руки вперед.

Палаемон обхватил человека, который закончил рвать, и, грубо схватив его за руки, постарался подальше отвести их от тела, вытягивая вперед. Благодарю богов, что Завоеватель имеет твердую руку или мне стоило бы волноваться.