Невеста-сорванец

Дуглас понял, что Джеймс сейчас выбежит из комнаты, но в этот момент снова заговорил Саймон:

— Видишь ли, Корри, Джеймс не так уж и хорош собой. Человек, разбирающийся в законах Кеплера, не обязательно должен быть красавцем, хотя лично я не могу припомнить третий закон. Кроме того, Джеймс унаследовал подбородок отца, самый упрямый во всей Англии. Да и эта крошечная ямочка на подбородке тоже отцовская.

«Верно, — втайне обрадовался Дуглас, — К счастью, мы не все унаследовали от Мелисанды!»

Саймон нагнулся и, порывшись в груде журналов, лежавших у его ног, выудил один, заложенный на странице со статьей «Движение черного воздуха во время солнечного затмения».

— Корри, — вмешался Дуглас, поднимаясь, — я точно знаю, какие фасоны и цвета пойдут тебе. Мисс Джейн Плак, дочь миссис Энн Плак, — превосходная портниха. Она сошьет тебе несколько платьев. А потом, как только ты устроишься в Лондоне, я отвезу тебя к мадам Журден.

— Но горничная Корри тоже неплохо шьет, — возразила Мейбелла. — Все мои наряды и тот, что сейчас на Корри, — ее произведения. Она, разумеется…

— Ты только сейчас съела два последних кусочка коричного хлеба, дорогая, — перебил раздосадованный Саймон, — а теперь желаешь доверить горничной дорогую ткань.

Не забудь, Корри должна одеться, как подобает молодой богатой леди. Где мне раздобыть материи, Дуглас?

— Не волнуйтесь, Саймон, я попрошу мисс Плак доставить ткани и различные выкройки, после чего сам выберу лучшие. Согласна, Корри?

Ей отчаянно хотелось спросить, каким термином мужчины заменяют слово «бюст».

— Благодарю, милорд.

— Вот и хорошо, — кивнул Дуглас, — Так и знал, что ты далеко не дурочка.

— Невежественна, как придорожный столб, — согласился Джеймс, — но совсем не дуреха.

Корри открыла было рот, чтобы осыпать его проклятиями, но Дуглас оказался проворнее:

— Джеймс, не считаешь, что нам пора?

— Сейчас велю привести лошадей, сэр.

Попрощавшись с хозяевами и окинув Корри тем же снисходительным взглядом, который обычно приберегал для бабкиного мопса, Джеймс вышел во двор, где принялся осматривать каждый куст и даже сунул голову в бочку для дождевой воды.

— Он беспокоится, — пояснил Дуглас и, приблизившись к Корри, приподнял ее подбородок и стал внимательно изучать лицо. — Сойдет, — улыбнулся он девушке.

Глава 7

— Корри — ошибка природы, оборванка и позор своего рода, — объявила вдовствующая графиня Нортклифф. — Холлис, где мое блюдо с черносливом?

— Я часто замечал, миледи, — почтительно ответил Холлис, — что даже колоколам церкви в Нью-Ромни, чей звон так прекрасен, требуется немного ухода и полировки.

— Корри Тайборн-Барретт не какой-нибудь старый колокол, а новый, но уже успевший покрыться ржавчиной, что для меня неприемлемо. Я не потерплю в своем доме ничего ржавого. Да что это с вами, Холлис? Вы совершенно не уделяете внимания таким важным деталям, как мое блюдо с черносливом!

Холлис молча улыбнулся и отошел к буфету за вышеупомянутым блюдом. Мало того, наливая Дугласу чай, он что-то мурлыкал себе под нос.

— Хорошо, что ты согласился помочь ей одеться как следует! Это, несомненно, пойдет на пользу делу.

— Обязательно, — кивнул Дуглас. — Кто знает, что обнаружится под этими абсурдными лохмотьями, которые она предпочитает носить. — Просто удивляюсь Мейбелле и Саймону, — фыркнула вдова, помахивая кусочком тоста. — Почему они позволяют девчонке бегать по всей округе в мужских штанах, как дешевой шлюхе?

Дуглас вдруг сообразил, что теперь знает ответ, но, не вдаваясь в подробности, просто покачал головой и улыбнулся. Стратегия лорда и леди Монтегю сработала: ни один охотник за приданым — ни опытный, ни начинающий — не посмотрит в ее сторону, но чего это стоило и еще будет стоить молодой леди, которая никогда не была девушкой, поскольку бегала по округе одетой как уличный мальчишка?

Подождав, пока мать полностью сосредоточится на своем черносливе, Дуглас тихо спросил:

— Холлис, что это за неземное существо, которое, по словам Александры, вы целовали в буфетной?

— А… недаром мне привиделась какая-то тень. И легчайший аромат духов тоже не померещился.

— Да. Это была ее сиятельство, твердо решившая узнать, что стряслось со мной. Вы ее потрясли.

— Очень скоро я представлю вам Аннабел, милорд, — Аннабел?

Холлис кивнул и подвинул кувшинчик с молоком поближе к локтю его сиятельства.

— Аннабел Трелони, милорд. Прекрасная молодая леди, обладающая не только всеми добродетелями, но и хорошим вкусом.

— Почему бы вам не привести ее сегодня днем? Насколько я знаю, матушка отправится с визитами к своим приятельницам.

— Пожалуй, это несколько преждевременно, милорд. Аннабел еще не согласилась стать моей женой.

Можете себе представить"" Боюсь, мне придется прибегнуть к обольщению, чтобы она пожелала пойти со мной к алтарю Левая щека Дугласа едва заметно дернулась.

— К обольщению, Холлис?

— Да, милорд. Понимаю, что это очень серьезный и не слишком порядочный, но единственно возможный поступок.

— Желаю удачи.

— Спасибо, милорд.

— Вы никогда не были женаты, Холлис, а мой отец как-то обмолвился, что вы жертва трагической любви.

Он был прав, или вы до сих пор питали равнодушие к прекрасному полу?

.Прежде чем ответить, Холлис удостоверился, что вдовствующая графиня по-прежнему занята своим черносливом, но все же на всякий случай подвинулся к графу поближе.

— Это печальная история, милорд. Ее звали мисс Друсилла Плимптон, и я боготворил самый воздух, которым она дышала. По удивительному стечению обстоятельств оказалось, что Аннабел знала мою дорогую мисс Плимптон. Ах, с тех пор прошло столько лет… Милорд, я всегда высоко ценил прекрасный пол, но, потеряв мисс Плимптон, стал смотреть на брак, как на тюрьму, выбраться из которой невозможно.

— Неудивительно, Холлис, после того, что вы видели в этом доме.

— Именно, милорд. Однако думаю, что брак с Аннабел будет не только удачным, но и крайне занимательным. Она вспомнила так много историй о мисс Плимптон, хотя намного моложе Друсиллы. Насколько я понял, Друсилла была очень добра к ней: учила шить, исправляла манеры. Кроме того, удивительно, но Аннабел помнит и меня. Особенно мои прекрасные волосы.

— Они и сейчас неплохи. Холлис, вы уверены, что это не моя матушка удерживала вас от брака?

— Разумеется, милорд. — Холлис украдкой взглянул на вдову, нагнулся пониже и добавил:

— Хотя идея о капкане… но не важно. Робби сообщил, что мастер Джейсон ждет вас у конюшни.

— Хорошо, пропади он пропадом. Однако Джеймс вместе с Денверсом сидят в конторе.

— Бедный молодой человек! Денвере будет терзать мастера Джеймса, пока его голова не превратится в пустую тыкву.

Дуглас поднес к губам чашку с чаем. Если бы только Холлис знал! Джеймс с ранней юности, еще до того, как понял, что когда-нибудь Нортклифф будет принадлежать ему, увлекался не только небесными телами и законами Кеплера, но и всеми аспектами управления имением. Скорее уж именно Джеймс доведет Денверса до полного истощения.

Допив чай, Дуглас встал, бросил салфетку на тарелку и пошел к выходу. Но в спину ударил голос матери:

— Мне необходимы новые образцы обоев, Дуглас. Александра не способна выбрать те, которые могут понравиться особе, обладающей таким изысканным вкусом, как я.

— Я позабочусь об этом, матушка, — пообещал Дуглас, прикидывая, остались ли какие-то образцы на складах Истбурна. Что же, возможно, что-то найдется в Нью-Ромни, хотя весьма сомнительно.

Он нашел Джейсона в деннике, где Генрих VIII от души развлекался, пытаясь прикончить Забияку. Лавджой делал все возможное, чтобы спасти своего любимца, но Генри не сдавался. Дуглас подошел к ограде и свистнул. Генри подозрительно оглядел Забияку, развернулся и рысцой подбежал к хозяину, высоко задрав голову и помахивая хвостом. Дуглас погладил блестящую черную холку, а конь тем временем преданно тыкался мордой в его плечо. Дуглас протянул руку. Уэйр, главный конюх, уронил ему на ладонь две морковки и, не будучи глупцом, поспешно отступил.