Экзамен для мужа

Граф, обернувшись, заметил ее приближение и, махнув рукой в сторону валунов, приказал идти туда.

— Никогда за всю свою жизнь я не видела такого пренебрежения к судьбе людей! — гневно выпалила Элоиза.

— Но мы справились, разве нет? — сердито буркнул он.

— Чуть не утонув!

— Я же сказал, что поклялся вас оберегать и всегда держу слово. Разве я не поймал вас, когда вы катились по палубе?

— Вы ожидаете за это хвалебных псалмов, хотя сами же и подвергли нас такой опасности?

— Вам бы ничто не угрожало, если бы вы сидели там, где было приказано. Какого дьявола вам пришло в голову встать с места и разгуливать при такой качке по палубе?

— Я не разгуливала. Увидев, где вы и что собираетесь делать, я захотела вам помочь…

— Мне не требуется ничья помощь. — В его глазах плескалась ярость. — И уж тем более я не нуждаюсь в вашей помощи.

— Смею вас заверить, — процедила Элоиза, чувствуя, как у нее сдавило горло от унижения, — что это больше не повторится.

— Прекрасно. — Граф отвел взгляд и показал на большие камни, разбросанные по берегу. — А теперь будьте любезны сделать все, что требуется женщине, и приготовьтесь сесть на лошадь.

— Сесть на лошадь?!

— Повозку мы потеряли. Одна из вас поедет на осле. Проклятая скотина вынесет это без труда. — Он посмотрел в сторону животного, которое стоически переносило общество лошадей. — Вторая поедет вместе с моим капитаном или со мной. По крайней мере до тех пор, пока мы не найдем деревню и не достанем еще одну лошадь.

— Ехать? Сейчас? — Элоиза окинула взглядом его людей, которым не нужно было сушиться, поэтому они седлали коней, готовясь к отъезду. Наконец до нее дошло: он рассчитывает, что они с Мэри-Клематис влезут на четвероногих тварей, будто им мало уже полученных телесных повреждений? — Но ведь уже наступила ночь!

— Скоро взойдет полная луна, и света нам хватит. Мы должны отправляться, если хотим найти ближайшую деревню, запастись провизией и выехать на рассвете.

Ее недоверие вылилось в новую вспышку гнева.

— После дождичка в четверг! — заявила она с твердостью, которая сделала бы честь любой аббатисе. — Сестра Мэри-Клематис продрогла до костей, и я тоже дрожу от холода. Мы должны согреться и высушить одежду, пока одна из нас или мы обе не заболели.

Губы графа, изучавшего ее мокрую одежду, сжались в тонкую линию.

— Ну хорошо. — Это прозвучало как большая уступка. — Мы договоримся об огне и ночлеге для вас, когда приедем в деревню. Даннолт! — крикнул он своему заместителю.

— Да, милорд? — Из гущи воинов и лошадей выбрался приятный человек средних лет с большими залысинами.

— Принеси дамам попоны.

Элоиза не верила своим ушам. Попоны? Только и всего?

— Мы не «дамы», ваше сиятельство, мы сестры Ордена Добродетельных невест, и наша задача, если вы помните, оценить вашу пригодность как мужа. Так что мы не двинемся с этого места, пока не согреемся и не высушим нашу одежду.

— Возможно, я не очень ясно выразился, — начал граф примирительным тоном.

— К несчастью для вас, сэр, с этого момента вы для меня больше не представляете загадки. Идем, сестра. — Элоиза взяла подругу за руку, и они направились к берегу, чувствуя на себе сердитый взгляд графа.

Через минуту баркас доставил священника, и отец Бас-сет сразу начал оглядываться в поисках монахинь. Не увидев их среди воинов, седлавших коней, он бросился к Перилу, чтобы узнать, остались ли сестры в живых, когда судно чуть не опрокинулось.

— Они замерзли и вымокли, а в остальном ничего страшного, — раздраженно буркнул граф. — Они пошли на берег, чтобы позаботиться о своих нуждах, прежде чем мы отправимся дальше. Эй, подожди, возьми с собой это. — Передав священнику попоны, оставленные Майклом Даннолтом, он кивком отпустил его.

Но вскоре отец Бассет прибежал назад.

— Ваше сиятельство! — Его испуганный голос насторожил Перила. — Вам лучше пойти туда самому!

Жестом приказав Даннолту следовать за ним, граф направился к Бассету.

— Что еще случилось? — раздраженно спросил он, когда все трое шли к валунам, за которыми исчезли монахини.

— Сестры… они намерены… остаться…

Не прошло и минуты, как граф понял, что Бассет имел в виду, и от страха у него засосало под ложечкой.

Компаньонка «Знатока мужчин» сидела перед кучей плавника, а на ближайших камнях были расстелены ее плащ, одежда и покрывало. Граф испытал легкое потрясение, увидев монахиню только в мокром апостольнике и льняной сорочке, прикрытую теплой попоной. Чьи-то шаги раздались за его спиной, и, оглянувшись, он встретил повелительный взгляд второй монахини.

— Надеюсь, в вашем отряде есть человек, знающий, как разжигают огонь? — поинтересовалась она, подходя к куче плавника и бросая туда, новую порцию дров. — Если нет, дайте мне трут с огнивом, и я сделаю это сама.

— Я… говорил… вам… — Пораженный граф даже начал заикаться от гнева и возмущения. — Мы сейчас поищем ближайшую деревню.

— Вы можете искать ее хоть всю жизнь, если вам так угодно. Но я не двинусь отсюда, пока мы с сестрой Мэри-Клематис не согреемся и не высушим нашу одежду..

Перил шагнул к ней, изучая в серой полумгле бледный овал ее лица. Она не шелохнулась, взгляд синевато-стальных глаз остался непреклонным.

— Вы будете сопровождать нас до ближайшей деревни, — приказал он.

— Потащив нас с Мэри-Клематис… не говоря уже о ваших людях… на борту кораблей в штормовое море, вы проявили вопиющий недостаток благоразумия.

— Мои люди — закаленные в боях воины, не раз испытавшие подобные трудности. Их нелегко испугать. — Граф окинул ее пренебрежительным взглядом.

— Но любезные сестры, будучи слабым полом и к тому же привыкшие к другому роду занятий… — Бассет встал между ними, — посчитали этот инцидент внушающим беспокойство.

«Значит, святой отец — наш союзник, — подумала Эло-иза, — или, во всяком случае, может стать таким». Он, кажется, больше, чем его сиятельство, озабочен тем, чтобы сохранить их расположение и благосклонность.

— Настолько внушающим беспокойство, — подтвердила она, — что мысль о езде на лошадях, да еще в столь холодную ночь, для нас просто неприемлема.

— Конечно, так и есть! — Сжав руки на груди, Бассет повернулся к своему хозяину. — Милорд, нужно дать любезным сестрам возможность отдохнуть перед дальнейшим путешествием. — Видя, что граф еще колеблется, священник привел свой последний аргумент: — Помните, милорд: тому, кто живет в стеклянном доме, нельзя бросаться камнями.

Граф помрачнел, затем пробормотал что-то, чего Элоиза не поняла, и, вернувшись к своим людям, велел разбить лагерь.

Еще более странными, чем непонятная спешка графа, выглядят его нежелание вести себя дружелюбно и недостаток учтивости, размышляла Элоиза, когда они с Клемми укрылись среди валунов. Разложив для просушки свои плащи, верхнюю одежду, покрывала и даже апостольники, они стояли возле потрескивающего костра и медленно поворачивались, чтобы согреться. Когда восстановилось кровообращение в онемевших членах, они плотно закутались в попоны и уселись на соломенные тюфяки, которыми обеспечил их заботливый Майкл Даннолт.

Почему гордый, самоуверенный граф идет на любые лишения, когда ищет невесту, а потом ведет себя так, словно не хочет ее получить? Он совсем ничего не делает, чтобы зарекомендовать себя достойным женихом. Или ему не нужна невеста? Если так, что его заставило приехать именно в монастырь Добродетельных невест? Желание иметь наследников? Что ж, разумное побуждение, хотя для этого вовсе не обязательно искать себе невесту. Она достаточно знала свет, и потому ей было известно, что мужчины довольно часто производят на свет наследников, не связывая себя святыми обетами брака. Она знала множество случаев, когда внебрачные дети становились герцогами, епископами и даже королями.

Вспомнив суровый взгляд и бронзовое лицо графа, Элоиза как-то не смогла представить его сеющим незаконнорожденных детей, словно яровую пшеницу. Чтобы жениться, ему нужно постараться угодить женщине.