Осень в Шотландии

Несколько мгновений леди Элинор вынуждена была ждать, пока Шарлотта перебирала в памяти множество мужчин, с которыми она говорила этим вечером.

– Такой черноволосый, дорогая. И дьявольские глаза. Синие. Уверена, синие. И ямочка на щеке.

– Джордж, – выпалила Шарлотта. – Мой муж.

– Муж? – Леди Элинор откинулась на спинку стула и с интересом посмотрела на Шарлотту. – Тогда почему вы были так расстроены? Если бы мой муж был таким красавцем, я бы улыбалась круглые сутки. – Шарлотта не знала, что на это отвечать. – Пожалуй, церемония была длинновата, но зато бал возместил этот недостаток. И лакеев вы выбрали очень удачно. Вечер от этого только выиграл. – Леди Элинор с улыбкой рассматривала длинную процессию молодых людей, которые несли подносы, уставленные бокалами и чашками. – Поистине юные боги. Я часами могла бы на них смотреть.

«Интересно, как будет «сатир» в женском роде?» – подумала Шарлотта.

– Скажите-ка мне вот что, – продолжала леди Элинор, – вы тоже это чувствуете? Красивый мужчина заставляет колотиться ваше сердце?

– Не сказала бы.

– Неужели? – удивленно спросила гостья. – И даже ваш красавец муж?

– Честно говоря, мне представляется, что мужчина – это в некотором роде обуза, – отвечала Шарлотта.

– О, дорогая, мне очень жаль. Надо, чтобы кто-нибудь поучил вашего мужа. Грешно быть таким привлекательным внешне и таким беспомощным в спальне.

– Простите?

– Очевидно, он плохой любовник, – пояснила леди Элинор, покачивая тросточкой.

– Честно говоря, я не помню, – вырвалось у Шарлотты. Может, действительно стоит сказать правду? – Его так долго не было. Мы стали чужими.

– Значит, он только сегодня приехал? О, дорогая, почему же вы сразу не сказали? Я болтаю и болтаю, а этот красавец вас ждет! – Она поднялась со стула.

– Искренне надеюсь, что нет, – сказала Шарлотта и тоже встала. – Я не видела его пять лет и не собираюсь пускать его в свою постель.

– Господи, почему же?

Шарлотта бросила быстрый взгляд на собеседницу, но та даже не смотрела на нее, а пожирала глазами стройного лакея. И, что еще хуже, тот ухмылялся ей в ответ.

– Уже поздно, – помолчав, заметила Шарлотта. – Вас проводят в ваши покои.

– Вот он проводит, – тросточкой указала леди Элинор на светловолосого лакея.

Шарлотта сцепила руки, стараясь стереть всякое выражение со своего лица. Очевидно, это ей не совсем удалось, потому что леди Элинор только рассмеялась.

– Я думаю, моя дорогая, это провидение назначило мне поговорить с вами нынешней ночью. Подобная невинность не совсем уместна в женщине вашего возраста.

– Моего возраста?

– Вы ведь уже не девочка, дорогая. Вы зрелая женщина, вам следует позаботиться о себе, иначе вы состаритесь раньше времени.

И с этими словами она отошла и положила руку на плечо лакея. Шарлотта следила, как они неспешно спускаются по лестнице, и радовалась, что племянница леди Элинор сегодня покидает ее учебное заведение. Шарлотте больше не придется видеть эту женщину.

Глава 5

В семь часов, когда еще не звонили к завтраку, не звонили даже подъем, Шарлотту разбудил стук в дверь. Она решила, что это Мейзи, приподнялась на локте, крикнула, чтобы входили, снова упала на подушку и закрыла глаза. Она плохо спала в эту ночь. От долгого стояния на ногах в ужасно неудобных туфлях ныли ступни. Но прежде всего ей не давали спать мысли.

Вот Джордж наверняка спал без всяких кошмаров. Его комната располагалась на той стороне холла. Шарлотте хотелось заколотить в дверь и разбудить негодяя. Осторожность удержала ее в постели. Она лежала, рассматривая полог, и, разочарованная, злая, невыспавшаяся, обдумывала положение.

К несчастью, она так и не сумела придумать, как избавиться от мужа. Убийство аморально и незаконно. Она не могла ударить его ножом, хотя знала, что любая женщина в Шотландии будет на ее стороне.

Развода она тоже не могла получить. Процедуру развода нельзя было начинать до истечения четырех лет после ухода супруга, а тот факт, что никто не знал, где он пребывает, лишь осложнял положение.

Она пыталась добиться отчуждения его имущества, чтобы иметь легальный доступ к его средствам, однако Балфурин являлся майоратом и не подлежал отчуждению. В ходатайстве ей было отказано, так как Шарлотта не могла доказать, что Джордж по-прежнему живет в Шотландии.

Даже если бы ей это удалось, пришлось бы обращаться в гражданский суд, чтобы Джорджа признали «упорствующим в нарушении семейного долга» и объявили в розыск. После этой процедуры следовало подать прошение в пресвитерию об отлучении Джорджа от церкви. При этом не следовало ожидать, что ее прошение будет удовлетворено. И лишь после всех этих чреватых препятствиями шагов Шарлотта могла получить развод.

Может, Джордж вернется туда, откуда явился? Только ей следует знать, где это. Пока никаких подробностей он ей не сообщил, однако восточный вид его спутника может кое-что подсказать. Очевидно, покинув Лондон, Джордж отправился на Восток.

Досгаточно далеко, чтобы новобрачная могла его отыскать.

Может быть, на этот раз ей дадут развод? Если он останется в Шотландии, будет еще легче. Вот только как убедить его покинуть Балфурин?

Шарлотта сомневалась, что он уедет, а сама тоже не могла бросить школу.

Что же теперь делать?

В дверь опять постучали. Она села в постели.

– Да входи же, Мейзи! – сердито крикнула она.

Но это была не Мейзи, а леди Элинор.

Шарлотта схватилась за простыню и натянула ее до шеи.

– Леди Элинор!

Элинор жизнерадостно улыбнулась и пропустила в дверь еще двух женщин. Шарлотта их узнала – Глэдис Макферсон, вдова английского фабриканта, и Мэри Холманн, шотландка, вышедшая замуж за немецкого барона, а после его смерти вернувшаяся в Шотландию.

Все дамы были либо матерями, либо опекуншами ее воспитанниц.

– Леди… – пробормотала Шарлотта, но Элинор не дала ей закончить:

– У нас мало времени, дорогая. Девушки спешат уехать домой. Каждая ждет не дождется, когда она сможет начать тратить деньги на новые платья. Почему вы так настаиваете на форме?

– Я поняла, что так они больше внимания уделяют учебе, – объяснила Шарлотта, но леди Элинор ее не слушала. Вместо этого из смежной гостиной были принесены стулья и расставлены вокруг кровати. Мэри и Глэдис расселись по местам, не сводя напряженных глаз с лица хозяйки спальни.

Светлые волосы Глэдис были причесаны в виде короны. Даже в этот ранний час ее голову украшали живые цветы, словно она являла собой дух весны. Платье бледно-желтого цвета было ей очень к лицу, оттеняя блеск ее темно-карих глаз.

На Мэри было темно-красное платье цвета ржавчины. Прическа ее выглядела несколько небрежно, но скорее всего эти изящные свободные прядки рассыпались благодаря очень продуманно размещенным шпилькам.

Удивительнее всех выглядела сама леди Элинор. Она оделась в очень сдержанное платье глубокого синего цвета с белым воротничком и манжетами – совсем как у Шарлотты.

– Как я уже сказала, моя милая, у нас мало времени. Мэри, Глэдис и я решили, что вас следует принять в наш маленький клуб. Обычно мы встречаемся за чаем в доме у Мэри, но сегодня особый случай.

– У меня меньше родственников, которые были бы шокированы, если бы цель наших собраний стала достоянием гласности, – пояснила Мэри.

– Вы намного моложе, чем большинство наших членов, – заметила Глэдис.

– Но, я полагаю, это к лучшему, – возразила Мэри.

– Мы же обо всем договорились, – вмешалась леди Элинор.

– И что это за клуб? – спросила Шарлотта.

– О, дорогая, разве мы не сказали? – воскликнула Мэри.

– Мы называем себя «Просветительским обществом».

Мэри хихикнула:

– Сначала мы пользовались другими названиями, но это лучше остальных – оно не привлекает внимания.

Леди Элинор улыбнулась:

– Так и есть, дорогая. Любопытным нечего делать на наших заседаниях. Они боятся, что мы обсуждаем проблемы египтологии и избирательного права для женщин.