Бенгальские рубины

– От кого вы пытались убежать?

– Убежать? Говорю вам, я упала за борт.

– Тогда мне следует отвезти вас в Типпингтон и передать вашей свите.

Она остановила его руку, когда он собрался постучать в потолок кареты. – Нет!

– Нет?

– Я не хочу возвращаться.

– Разрешите узнать, почему?

Не ответив на вопрос, она забилась в темный угол кареты, надеясь, что полумрак скроет ее лицо. Но лунный свет делал все ее усилия тщетными.

– Далеко ли мы отъехали от Типпингтона? Он кивнул головой, но не произнес ни слова. Мимо окон проносилась совершенно незнакомая местность. Она не была в Англии столько лет!

– Где мы?

– Мы-едем на север. Проехали уже много миль.

– Куда мы так спешим? Кажется, мы едем на очень большой скорости.

– Я бы желал, чтобы она была еще больше.

Элоис даже не пыталась разобраться в этом замечании. Она чувствовала какую-то опасность.

– Если бы вы остановили карету, я перестала бы причинять вам неудобство. Ведь я нарушила ваши планы…

Он не двигался.

Элоис продолжала, чувствуя одновременно отчаяние и испуг.

– Вы должны позволить мне выйти.

– Я должен?

– Да.

– Боюсь, что не смогу это сделать.

– Но почему же?

– Если вы в самом деле упали за борт, то с моей стороны было бы очень неблаговидным поступком оставить вас одну без защиты в этом диком уголке Корнуэлла. Вам нужно сменить одежду, согреться у огня и выспаться в мягкой постели. Затем мне следует сообщить о вас вашей семье, которая переживает где-то в этой местности. Уверен, они весьма обеспокоены.

Элоис стало не по себе. Ей не хотелось сообщать этому человеку о том, что у нее нет настоящего дома и вся ее семья состоит из одного отца, единственным проявлением родительских чувств которого было стремление всецело подчинить ее своей воле.

– Вы не находите мое решение правильным?

– Это так… если бы у меня действительно была семья.

– У каждого человека есть семья. Если у вас когда-то была мать, разумеется, должен быть и отец. Я ни за что не поверю, что такая замечательная девушка, как вы, вылупилась из яйца. С другой стороны, если вы не та, за кого себя выдаете…

Фраза прозвучала как предупреждение. Он в упор посмотрел на нее сверлящим взглядом.

Этот человек что-то знал, Элоис была уверена в этом. Но что? Что?

Спустя некоторое время она осмелилась поинтересоваться.

– Что вы намерены со мной делать? Незнакомец поерзал на сиденье, его длинные ноги заполнили узкий проход и невыносимо мешали ей. Рослый незнакомец казался неуклюжим, и в то же время от него исходила какая-то внутренняя уверенность.

– Это зависит от того, кто вы… и почему в вас стреляли, я слышал выстрелы. И видел смятение, которое царило среди ваших спутников, когда они добрались до берега. Они следовали за нами какое-то время. Но благодаря умению моего кучера мы смогли уйти от них.

Она пристально смотрела на него, размышляя, что же ей сказать. Можно было бы сказать правду – что она хотела убежать от отца, скрыться в Лондоне и начать новую жизнь. Но подобное объяснение это – лепет капризного ребенка.

Этот человек может стать на сторону ее отца и доставить ее в Брайарвуд как сбежавшую легкомысленную девицу.

Но что же она может сказать, чтобы рассеять его подозрение?

– Мои попутчики не хотели, чтобы я покидала корабль, – наконец, заявила она, надеясь, что этот неопределенный ответ удовлетворит его.

Но ее надежды были напрасны.

– Почему?

– Я… – Он наклонился вперед, упершись ладонями о колени, и уставился на Элоис.

Элоис так и не нашла, что ответить. Тогда он предложил собственное объяснение.

– Возможно, они не хотели отпускать вас потому, что вы захватили с собой некую вещь, которая вам не принадлежит.

Элоис тупо установилась на него.

– Что вы имеете в виду?

Он занял прежнее положение, но ощущение свободы продолжалось недолго. Покопавшись в узле, он извлек сверкающее рубиновое ожерелье.

– Неужели я должен поверить, что оно принадлежит вам?

Глава 5

Итак, он считает ее воровкой.

Воровкой!

Элоис побледнела. Он думает, что она украла ожерелье, и будет держать ее до тех пор, пока не получит хорошую награду за ее поимку.

Этот человек должен убедиться в том, что драгоценности – ее собственность. Проклятье, в этом простом платье она, наверное, выглядит, как простая крестьянка, у которой не может быть красивых безделушек.

Собрав все свое мужество, она поглядела на него свысока:

– Вы ошибаетесь. Это принадлежит мне.

– Неужели. И у вас есть доказательства?

В полном отчаянии Элоис пыталась придумать что-нибудь, чтобы рассеять его подозрения.

– Один камень на застежке отсутствует.

– Эту деталь можно заметить и в результате беглого осмотра.

– Если награда, которую вы ищете…

– Единственная награда, которая мне нужна, – восстановленная справедливость.

Его слова прозвучали с такой силой, что Элоис совсем растерялась. Что же ей делать? Она могла бы попытаться выскочить из кареты, но ей нужны были деньги и ожерелье, чтобы начать новую жизнь.

– Этот мешок и все вещи – мои.

Она попыталась вырвать мешок из его рук, но он свободной рукой охватил ее за талию и притянул к себе. Элоис почувствовала железную силу его тела, ощутила его мощь. Его рука коснулась бедра. Она забыла о борьбе. Ее сердце сильно заколотилось в груди, казалось, он тоже чувствует его биение. Его рука скользнула по ее юбке, он гладил ее бедро. Не в силах более это выносить, Элоис быстро села на свое место, но сердце продолжало стучать быстро и тревожно.

– Не надо.

Это было единственное слово, которое ей удалось выдавить из себя. Элоис ожидала, что он скажет что-нибудь язвительное и злое, однако, к ее удивлению, он молчал. У нее возникло ясное ощущение, что она была далеко не единственной женщиной, на которую так воздействовал этот случайно встреченный человек.

– Я пугаю вас, не так ли? Элоис не знала, что ответить.

Он наклонился вперед и приподнял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Глаза, наполненные сверкающим блеском, жгли ее.

– Вам нужно бояться, малышка. Это очень полезное чувство, учитывая затруднительное положение, в котором вы оказались.

Элоис так и не поняла, что он имел в виду – ее предполагаемое воровство или то, что она осталась одна, безоружная и беззащитная. Ей стало страшно оставаться с ним наедине.

– Остановите карету!

Ее требование только еще больше развеселило его. Он откинулся на спину сиденья.

– Когда вы докажете, что являетесь владелицей драгоценностей, я отпущу вас. Даже с радостью доставлю вас до вашего пункта назначения, только, разумеется, не в Африку. Мне не доставляют удовольствия столь длительные морские путешествия.

Подняв ожерелье к свету, исходящему от фонарей кареты, он произнес с вызовом:

– Ну, девица, давайте доказывайте, что это ваше.

Они оба знали, что сделать это невозможно. Элоис боролась с нестерпимым желанием пнуть его ногой. Наконец она выдала ответный залп:

– А вы, сэр, можете доказать, что ожерелье не мое?

Он ответил не сразу, и казалось, он был доволен ее открытым неповиновением. Элоис почувствовала в его голосе одобрение.

– Может быть, и докажу.

Он постучал в крышу кареты:

– Руди, мы ушли от них. Держи курс на мое поместье.

Кучер ответил как-то странно:

– Есть, капитан.

Карета гремела и раскачивалась, лошади понесли еще быстрее. Элоис посмотрела в окно. Из-за полнейшего мрака снаружи совершенно невозможно было определить, куда они держат путь.

Бородатый незнакомец заговорил первым:

– Поскольку вы не желаете сообщать, где находится ваш дом в Англии, я отвезу вас в свой.

– И что потом?

– А потом мы будем ждать. Когда мы прибудем на место, я отправлю посыльного в Типпингтон: если вы и в самом деле украли эти драгоценности – эта новость быстро станет известна, и я передам вас властям.