Навсегда в твоих объятиях (Навеки-навсегда)

Атаман рывком перевернул ее на живот и крепко стянул ей руки ремнем за спиной, а потом плотно завернул ее в одеяло, так что она едва не задохнулась. Видя, что она извивается с удвоенной силой, пытаясь глотнуть воздуха, Ладислас ослабил узел.

— Ну, так лучше? — спросил он весело. В слабом свете луны его бесцветные глаза лукаво блеснули, и он склонился к Зинаиде. — Я бы себе не простил, если бы ты задохнулась, прежде чем мы займемся с тобой любовью, моя красавица.

Тысячи оскорблений пришли в голову Зинаиды, но она смогла лишь снова начать извиваться и метать гневные взгляды. Ладислас подхватил ее на руки. Потом, перекинув через плечо, направился к выходу. У входа в гардеробную он остановился, задумавшись над тем, что ночная рубашка, едва прикрытая одеялами, — недостаточная защита от посторонних глаз. Его ребята наверняка станут глазеть на пленницу, да и потом, на улице холодно, а ехать далеко.

— Думаю, ты не откажешься взять с собой кое-какое барахлишко, чтобы не ходить голой по моему дому. Мне-то, конечно, так больше нравится, но Алена этого не одобрит.

Войдя в маленькую тесную комнатку, Ладислас со свертком под мышкой принялся рыскать по сундукам, сваливая все, что казалось ему необходимым, в большой мешок. Потом перекинул через руку шубу и двинулся к выходу.

Несмотря на тяжелую ношу, Ладислас неслышно прошмыгнул по темному коридору и поспешно спустился по ступенькам. Он вышел из дома через черный ход и помчался к парадному крыльцу. Здесь, на улице, возле красивых ворот, его ждала группа всадников. Впереди был Петров на высоком могучем скакуне.

Зинаида подняла голову, в отчаянии окидывая дом взглядом в поисках стражи, и мысленно застонала от досады, увидев, что они бессильно бьются поддеревом, пытаясь освободиться от пут. Их протестующие вопли были едва слышны из-за кляпов. Они отчаянно рвались на волю, но, конечно, не могли остановить Ладисласа, уносившего Зинаиду.

— Скоро рассветет, — сказал атаман, протягивая пленницу Петрову, который уложил ее поперек своего седла. — Князь Алексей уже ждет нас. Как только он поймет, что я его надул, тут же поднимет по тревоге солдат и попытается нас перехватить. Надо спешить, пока солнце не встало.

Зинаида мысленно обругала Алексея вероломной гадюкой. Теперь по его милости ей придется иметь дело с другим не менее опасным противником.

Петров пожал широченными плечами:

— Князь велел тебе доставить девку к нему, а ты что же, решил натянуть ему нос? Взял золото, да еще и ее увозишь? Ну, уж теперь-то князь не успокоится, пока твою голову не насадят на кол.

Ладислас бесшабашно осклабился:

— Эта трусливая жаба еще не расплатилась с нами за прошлые дела, и, хотя он обещал отсыпать вдвое больше золота, когда мы доставим к нему девку, зря он надеется, что мы ему поверим. И вообще, напрасно он снова нас разыскал.

— Но англичанин тоже будет в ярости, когда узнает, что ты похитил его жену. Не важно, что он сказал тогда, перед тем как его отстегали плетью. Наши разведчики говорят, теперь он безумно влюблен в нее. Он непременно станет тебя искать. Сам знаешь, полковник куда опаснее, чем десяток наемных людишек князя. А вдруг этот англичанин все-таки поймает или даже убьет тебя? Учти, если девчонка окажется в твоей постели, он не станет с тобой церемониться.

Зинаида отчаянно закивала, но, поняв, что ни один из собеседников не обратил на это внимания, вновь принялась извиваться. Однако Петров лишь крепче прижал ее к седлу.

Ладислас усмехнулся:

— Пусть полковник Райкрофт сначала нас разыщет, друг мой. — Ухватившись за гриву коня, на котором ездил некогда Тайрон, Ладислас вскочил в седло, потрепал лошадь по шее и улыбнулся великану: — Вот увидишь, Петров, как я буду объезжать его кобылу. Так же, как сейчас езжу на его жеребце. И он меня не остановит.

Тайрон встрепенулся, когда Григорий откинул полог его палатки и заглянул внутрь:

— Полковник!

— Что такое? — настороженно спросил Тайрон, потому что знал: капитан не стал бы будить его, если бы не случилось что-то серьезное. Пусть в голосе Григория и не слышалось особой тревоги — его нахмуренные брови говорили о многом.

— Ладислас едет.

Тайрон заставил себя расслабиться и подумал, что это мучительное ожидание слишком вымотало его нервы.

— Ну, наконец-то! Я чуть было не потерял надежду.

— Полковник, это еще не все.

Тайрон замер, чувствуя, как сжалось его сердце.

— Не все? Как это так — не все? Неужели он привел с собой казачье войско? — Молодой капитан почему-то медлил с ответом. Тайрон не мог больше терпеть. — Черт возьми, Григорий, ну говори же! Что у тебя?

— Это ваша жена… госпожа Зинаида…

Одним прыжком Тайрон очутился возле Григория, схватил его за камзол и встряхнул, потому что не мог больше терпеть этой мучительной неизвестности.

— Что — Зинаида?!

— Ладислас захватил ее, полковник! И теперь везет в свой лагерь.

— Ты уверен? — От ужаса Тайрон смог лишь вяло ударить ослабевшими кулаками в грудь Григория, требуя подтверждения. — Ты не обознался?

— Нет, полковник. Мы с Аваром оба ее видели. Ее везет Петров, и, кажется, она связана.

— Черт! — рявкнул Тайрон, выскакивая из палатки. Не обращая внимания на стужу и пронизывающий ветер, он подбежал к ожидавшему неподалеку Авару. — Ты тоже видел?

Разведчик заглянул в голубые глаза начальника:

— Да, полковник. И не сомневаюсь — это твоя жена. Мы сидели в засаде, когда Ладислас проехал мимо. Они были так близко, что мы даже лицо ее смогли разглядеть. Это точно твоя жена.

— Да как это может быть?

Тайрон прижал ладонь к пылающему лбу, внезапно осознав весь ужас положения. Он лихорадочно соображал, как немедленно спасти Зинаиду, но понимал, что все способы, так или иначе, небезопасны. Круто повернувшись, он очутился нос к носу с подошедшим адъютантом.

— Я должен освободить ее, Григорий! Я должен пойти вниз и сразиться с Ладисласом один на один!

— Полковник, это чрезвычайно опасно, — сказал Григорий, понимая всю глубину потрясения, пережитого его другом. — Он, скорее всего, прикончит тебя, даже ни о чем не спросив. А если ты возьмешь с собой несколько человек, то он просто уйдет тайными тропами, прихватив Зинаиду.

— Я все понимаю, но это ничего не меняет. Если это Зинаида…

Похоже, Тайрон готов был на любой риск.

— Тогда будь предельно осторожен. Если им удастся ускользнуть из ловушки с такой прекрасной добычей, мы можем больше никогда не увидеть Зинаиду. Подумай об этом. Нужно выждать, пока мы не сможем окончательно захлопнуть мышеловку, отрезав разбойникам все пути к отступлению.

— Я должен вызволить Зинаиду! — нетерпеливо прервал Тайрон. — Если этого не сделать, они используют ее как заложницу!

— Но если так, полковник, то подумай о другом. Ведь если у них будет два заложника, нам не станет легче, — сказал Григорий. — Причем второго заложника они, скорее всего, убьют! Ладислас настолько зол на тебя, что, несомненно, желает твоей смерти.

Тайрон озадаченно взъерошил волосы и, наконец, сказал:

— Даже разбойники наверняка знают, что такое белый флаг. Я пойду вниз, к Ладисласу, и попытаюсь объяснить ему, насколько опасно его положение. Если он убьет меня или Зинаиду, ему придется разговаривать с пушками. Я должен убедить его, что никто из них не сумеет уйти. Перед лицом такой угрозы, я думаю, даже Ладислас станет сговорчивее.

Авар влез на дерево, росшее над обрывом, и оттуда стал наблюдать за отрядом Ладисласа, двигавшимся по тропе. Знаком подозвав Тайрона и Григория, он указал им вниз, и все трое увидели, как Ладислас и его соратники спешились, а потом атаман снял с коня Петрова женщину.

— Я с тобой согласен, полковник, — сказал разведчик. — Нельзя давать Ладисласу время на отдых, а не то он станет приставать к твоей жене. Моя сестра тоже где-то там. Я не виделся с ней с тех пор, как ее украли год назад, и не сомневаюсь, что ее обесчестил этот негодяй. Как и твоя жена, моя сестра слишком красива, чтобы Ладислас не возжелал ее. Я давно ищу ее, чтобы вернуть домой.