Непокорное сердце

Страшный, мучительный крик вырвался из груди Брайони. Кричать так ей не доводилось еще ни разу в жизни. Все мысли моментально померкли на фоне одной – Джим умер, а она так и не успела сказать, что любит его. Брайони тоже хотелось умереть.

Вырвавшись из рук Мэтта, девушка кинулась к Джиму и опустилась рядом с ним на колени. Обильные слезы потекли у нее из глаз. Брайони прикасалась к его лицу, волосам, беспрестанно шептала любимое имя, не обращая внимания на пятна крови, остававшиеся на руках и одежде. Вдруг она заметила то, на что не смела надеяться: он дышал. Слабо. Но он был жив! От радости у Брайони перехватило дыхание. Она схватила его руку и прижала к сердцу.

– Джим? – Она откинула волосы с его лба. – Ты слышишь меня? Пожалуйста… очнись. Джим?..

Логан не отвечал, его дыхание было очень слабо. Худое, загорелое лицо покрывали уродливые синяки и кровоподтеки, в углу рта запеклась кровь. Но больше всего крови было у него на левом плече. Разорвав рубашку, Брайони почувствовала тошноту при виде свежей и страшной пулевой раны. Она обратила полные муки глаза к находившимся в хижине, собираясь попросить их помочь раненому, но, прежде чем слова успели слететь с ее губ, она заметила Зеке Мердока и какую-то незнакомую немолодую женщину.

– Брайони, познакомься с Мэг Донахью – моим верным, многолетним партнером, – громко и насмешливо произнес Мэтт Ричардс, с удовольствием глядя, как Брайони переменилась в лице.

Зеке Мердок и Расти Джессап широко улыбались. Мэтт продолжил неторопливым, обыденным тоном:

– Мэг всегда оказывала мне и твоему отцу неоценимую помощь во всех делах, да, милая Брайони. Наше сотрудничество было весьма плодотворным, но теперь, как видишь, мы остались вдвоем и вынуждены крутиться одни, не без помощи вот этих ребят, конечно.

Мэг Донахью – третий партнер? Так вот оно что, думала Брайони в оцепенении. Ей вспомнился вчерашний день: она отдала Баку письмо для Джима, а он вручил его Мэг Донахью. А Мэг, с ужасом сообразила Брайони, без сомнения, передала его Мэтту Ричардсу. Холодея, она поняла, что ей ни на минуту не удалось обмануть Мэтта вчера вечером, разыгрывая любовь с Роджером. Он знал, что она не любила его, знал, что она собиралась встретиться с Джимом рано утром и рассказать ему, где найти пропавшее письмо. А Джим? Он наверняка так и не получил ее послания.

Внезапно Брайони сдернула платок со своей шеи и принялась перевязывать им рану Джима.

– Что она делает? – спросил Зеке. – У нас не так много времени, чтобы позволять ей разыгрывать из себя сестру милосердия. Давайте поскорее выведаем у нее, где бумага.

– Кажется, он прав, Мэтт, мы и так уже слишком долго этого ждали, – вставила Мэг, направляясь к Брайони.

Схватив девушку за руку, она резко дернула ее вверх, заставляя подняться.

– Забудь о нем, дорогуша, он уже все равно что покойник. Да и ты, к слову, тоже, если не расскажешь нам то, что нас интересует.

Брайони яростно выдернула свою руку и в порыве гнева влепила Мэг звонкую затрещину.

– Все равно что покойник? – выкрикнула она, сверкая изумрудными глазами. – Да как ты можешь говорить так о нем, старая потаскуха? Он считал тебя своим другом. Ты нравилась ему. Он доверял тебе! Да ты настоящее чудовище. Надеюсь, что вы все будете гореть в аду, и, если в моих силах будет приблизить этот день хотя бы на час, хотя бы на минуту, можете не сомневаться, я не упущу такого шанса!

При этих гневных словах самодовольная улыбка сошла с губ Мэг. Ее светло-голубые глаза холодно сверкали на густо напудренном и нарумяненном лице.

– Милочка, ты совершила большую ошибку, – медленно произнесла она, глядя на Брайони, как пума на кролика. – Никому еще не удавалось безнаказанно поднимать на меня руку. Никому. А что касается Судного дня, то надеюсь, что ты, дорогуша, хорошенько приготовилась к встрече с Создателем, потому что тебе недолго осталось ходить по этой бренной земле.

Сердце Брайони упало. Что они собираются с ней сделать? И что теперь делать ей? Должна ли она рассказать им, где находится пропавший документ? Но как только это случится, у них больше не будет причины оставлять ее в живых. А также и Джима. Нет, она ни в коем случае не должна выдавать им своей тайны – это был единственный шанс.

Тревожно глядя на Мэг Донахью, Брайони впервые обратила внимание, что костюм женщины, крикливый и безвкусный, дополняли роскошные украшения. На пальцах ее сверкали брильянты и рубины, в ушах поблескивали длинные сапфировые серьги, а на шее… Во рту у Брайони пересохло. На шее у Мэг, приколотая к бархатной ленте, красовалась старинная брошь с камеей. Брошь, принадлежавшая матери Брайони. Маленький островок вкуса в море вульгарности.

Мэг заметила потрясенное выражение на лице Брайони и тронула брошь пальцами.

– Узнаешь, да, милочка? Зеке говорил, что отобрал ее у тебя в тот первый день, когда ты пожаловала к нам в город. – Она усмехнулась. – Ты не поверишь, как давно я изнываю от желания надеть эту милую вещицу. Но до сих пор я не могла себе этого позволить, опасалась, что ненароком повстречаюсь с тобой. Скоро я смогу надевать все свои украшения, и люди узнают, что они настоящие, а не фальшивые. – Она с гордостью потрогала свои серьги. – Видишь это? Они стоят кругленькую сумму, а я несколько раз уже надевала их в «Серебряной шпоре», но никто и не подумал, что они подлинные. Конечно, откуда у старушки Мэг такие камушки? Но тем не менее они настоящие, дорогуша. Скоро я уеду из этого занюханного городишки в Сан-Франциско или в Нью-Йорк, или нет, лучше в Париж, во Францию – в какое-нибудь роскошное местечко – и начну там все сначала. Тамошний народ будет считаться с богатой и шикарной леди. Я буду жить не хуже, чем какая-нибудь выпускница частного пансиона, – выговорила она с отвращением.

– Ах, так вот чего ты хочешь? – презрительно протянула Брайони. – Доказать всем, что ты леди? Боюсь, твои радужные планы обречены на провал, Мэг. Ты взялась за непосильную задачу.

Мэг невозмутимо рассмеялась, пропустив мимо ушей обидные слова девушки.

– Все, чего я хочу, милочка, – это носить мои драгоценности и наряды, проводить дни и, конечно же, ночи в окружении красивых мужчин и наслаждаться жизнью. Мне надоело разыгрывать из себя скромную начальницу местных ленивых шлюх, разносить виски пьяным ковбоям и драить чертов салун! Я шесть лет делаю это самостоятельно, а до этого девять лет я работала с мужем. Все, хватит, я свое отработала и теперь хочу отправиться куда-нибудь проживать потом нажитые денежки.