Флорис. «Красавица из Луизианы»

— Ну, пришел и мой час, вдова Фоккера! Я довольно дорого заплатил за тебя! — взревел Пилон Шери, грубо подталкивая Батистину к своей хижине.

— На помощь! Спасите! Помогите! Я не хочу! — закричала девушка, пришедшая в ужас при мысли о том, что ее ожидает.

Железный кулак пирата обрушился ей на голову, а затем Пилон Шери надавал Батистине таких пощечин, что у нее от боли и обиды выступили слезы на глазах Пират поволок девушку за собой.

«Он, наверное, сломал мне нос!» — подумала было Батистина. Словно в подтверждение этой мысли, из носа у нее закапала кровь.

Пират решил, что девушка стала покладистой, и потащил ее за волосы в хижину под одобрительные возгласы едва державшихся на ногах матросов.

— Ха-ха-ха! Уж я-то тебя усмирю! Я умею укрощать строптивиц! И не такие попадались! Я научу тебя послушанию! — злобно ворчал Пилон Шери, закрывая за собой дверь хижины.

Батистина попробовала вырваться из объятий бандита, но лоснящееся от пота лицо неумолимо приближалось. Пират с остервенением впился зубами ей в руку. Движимая каким-то неведомым инстинктом, Батистина ударила его коленом прямо в низ живота. Пилон Шери тотчас же согнулся пополам от боли.

— Грязная распутная корова! Ну, ты мне за это заплатишь! Сейчас ты как следует попляшешь! — рявкнул он и снова бросился на Батистину с кулаками. Пират тяжело, надсадно дышал, от него нестерпимо воняло… Батистину мутило от отвращения, она не удержалась и плюнула ему в лицо. До сих пор она думала, что мужское тело всегда будет действовать на нее возбуждающе, но это, будто покрытое мерзкой слизью, было ей отвратительно. К несчастью, пират оказался гораздо сильнее, чем ей показалось. Он нанес Батистине мощный удар в подбородок и свалил на пол, потом он упал на нее всем телом и придавил к земле, грубо раздвигая коленями плотно сжатые ноги… Батистина сопротивлялась из последних сил… Вдруг голова пирата бессильно упала ей на плечо…

Ничего не понимающая Батистина сбросила с себя постылую ношу. Рядом мелькнула чья-то тень… Кто-то протянул ей руку и помог подняться.

— Идем сколей, мамзель!

— Жанно? — вытаращила глаза ошарашенная Батистина.

В темноте блеснули белые зубы — негр улыбался.

— Мелзкий лазвлатник! Он холошенько поспит! — прошептал Жанно, поддерживая Батистину. В голосе его звучала мстительная радость и неподдельная гордость за свой поступок.

Лицо Батистины вдруг исказилось.

— Убей! Убей его! — выдохнула она, с отвращением глядя на распластанное у ее ног тело.

В это мгновение дверь тихонько отворилась, и показалась мордочка Жоржа-Альбера. Он подал знак, что путь свободен.

— У нас нет влемени убивать это мелзкое животное! Идем сколей, маленькая плинцесса! — прошептал Жанно, увлекая за собой девушку. Они осторожно выбрались из хижины. Батистина увидела, как темные фигуры устремились к маленькой гавани. Только теперь она поняла, что Жорж-Альбер под покровом ночи освободил Жанно и его друзей, чтобы они могли прийти ей на помощь. Пираты сейчас были слишком одурманены винными парами, чтобы помешать беглецам. Все матросы и капитаны без чувств валялись на земле. Они не видели мелькавших среди хижин теней.

— А куда мы направляемся, Жанно? — спросила Батистина, внезапно приходя в себя при виде покачивающейся на волнах лодки.

— В Новый Оллеан… Мы можем доблаться туда по озелам и лекам, маленькая мамзель.

— Да, знаю. Фоккер говорил мне об этом, — неуверенно произнесла Батистина, в глубоком раздумье опускаясь за скалой на колени.

Жорж-Альбер потянул свою подружку за руку: надо было торопиться, на пустынном берегу их могли заметить протрезвевшие пираты. Негры уже все сидели в лодках.

— Ты боишься отплавиться с Жанно? — спросил чернокожий великан, неверно истолковав колебания Батистины.

— Нет! Что ты! Но ведь вас опять схватят! И вы станете рабами!

Жанно только всплеснул в ответ руками и понуро опустил голову, что означало полное бессилие и покорность судьбе.

— А ты с помощью твоих друзей не смог бы вывести корабль из бухты? — спросила Батистина, которой в голову вдруг пришла одна блестящая идея. Воодушевленная, девушка вскочила на ноги и с надеждой посмотрела на Жанно. Глаза ее горели лихорадочным блеском.

— Да, я долгое влемя пловел на колабле, все видел, все замечал, да и мои длузья умеют уплавлять палусами, матлосы часто заставляли нас выполнять эту лаботу вместо них… — гордо выпятил грудь Жанно.

— Отлично! Просто чудесно! Мы должны разыскать моих подруг! Я не могу их здесь покинуть!

— А стоит ли? Ты в этом увелена? — задумчиво поскреб затылок Жанно.

— Да… Да… Поторопись! Жорж-Альбер! Ты тоже ступай с ним! Я знаю, что делаю! Я должна непременно раздобыть бумаги на право владения плантацией, они на «Красавице»… Мы прибудем в Новый Орлеан, Жанно, но не как рабы, а как свободные люди! Но прежде я отомщу этим гнусным скотам!

Девушка не успела договорить, а Жанно уже бесшумно и мягко, словно пантера, заскользил среди деревьев к месту оргии. Пираты громко храпели. Их несчастные, истерзанные «жены», совершенно обессилевшие и жестоко избитые, безмолвно валялись на песке и в хижинах. Жанно, приложив палец к губам, передвигался от одной к другой и шептал:

— Маленькая плинцесса ждет тебя в гавани. Иди сколей… Мелзкие свиньи ничего не слышат и не видят, до того пелепились…

Девицы ни о чем не расспрашивали Жанно, они молча поднимались и со всех ног неслись в гавань. Батистина в нескольких словах — объяснила им свой план бегства. Никто не возражал, ибо сейчас девушка пользовалась таким авторитетом и обладала такой властью, что все только без слов склонялись перед ней. Последней прибежала Иностранка. Узнав обо всем, она, казалось, заколебалась.

— Ну что ж! Прекрасно! Оставайтесь! Похоже, вам нравится то, как здесь с вами обращаются! — повернулась к ней спиной Батистина и собралась влезть в лодку.

— Нет, Красавица! Нельзя оставлять здесь нашу товарку! — запротестовала Дядюшка и так замахала руками, что едва не опрокинула лодку.

— Держись на ногах покрепче, Дядюшка! И не ори! — проворчала Батистина, наконец понявшая, каким тоном следует говорить с девицами. Перешептывания стихли. Укрощенная Иностранка тоже прыгнула в лодку. Негры, стараясь не шуметь, налегли на весла.

— И меня! Возьмите и меня с собой! Позвольте мне отправиться с вами! — донесся до Батистины чей-то умоляющий голос. Это был шевалье д’Обинье, про которого Батистина совершенно забыла. Она знаком приказала ему сесть в последнюю лодку.

Луна и звезды скрылись за облаками.

— Навелное, сам Господь Бог с нами! А может быть, и челт! — тихонько засмеялся Жанно.

Только еле слышный плеск весел нарушал тишину. Неподалеку покачивались на волнах черные мрачные корабли пиратов. Они угрожающе поскрипывали. Целый вражеский флот! Девушка наклонилась к Жанно и прошептала на ухо своему спасителю несколько слов. Широкая, мощная спина негра заходила ходуном от сдерживаемого смеха.

— Ты плава, маленькая плинцесса! Какая же ты хитлая! Мы сейчас этим займемся! Я только объясню все моим длузьям… — одобрительно загудел Жанно.

— Нет! Я сама пойду с тобой!

Еле живые от страха, беглецы продолжали скользить по бухте в перегруженных шлюпках, словно привидения.

35

— Эй, вы! Пьяницы! Чертовы свиньи! Просыпайтесь! Наши корабли несет прямо на скалы! — кричал кто-то, с трудом ворочая языком.

Тяжелые удары кованых сапог сыпались на пиратов. Морские разбойники со стонами и охами поднимались, подтягивали штаны, таращили глаза, плохо соображая, что происходит и почему такой шум.

А картина их глазам открылась воистину ужасная: корабли, будто по мановению волшебной палочки разом лишившись якорей, дрейфовали по бухте. Некоторые из них уже перевернулись вверх дном и затонули, другие, с печально поникшими парусами, жалко уткнулись носами в песок, третьи застряли на скалах. Судна, еще державшиеся на плаву, почти все накренились набок и напоминали огромных больших птиц. Один из кораблей погрузился до половины корпуса как раз посреди прохода, и теперь в бухту невозможно было пройти, но невозможно было и выйти из нее.