Поединок чести

До этого момента ни один мужчина не запал Софии в душу, и, слава богу, ей удалось ускользнуть от негодяя, который едва не обесчестил ее. С того времени она всегда носила при себе нож, готовая решительно защищать свою невинность от посягательств любого рыцаря отца. Ей было все равно, что из-за имени ей, возможно, будет сложно выйти замуж. Если придется, она сможет жить затворницей в монастыре. Но София точно не хотела связывать себя узами брака с мужчиной, который только из похоти жаждал бы заключить ее в объятья, — и, возможно, также в надежде на небольшой лен в пределах владений Лауэнштайна.

Теперь она нетерпеливо выслушивала уже знакомые ей проповеди матери, которая восторгалась ее красотой и перечисляла выгодные партии, описывала женихов, за которых София могла бы выйти замуж, если бы к ее родителям судьба не была так несправедлива.

— Но теперь кое-что может измениться! — наконец заявила Лютгарт, преисполненная надежды.

София насторожилась. Возможно, у ее матери действительно есть какие-то новости? Она опасалась, что ее тут же отправят в винный погреб, чтобы восполнить запасы Лютгарт. Кувшин, стоявший на столе ее когда-то роскошно обставленной, а теперь совершенно запущенной комнаты, был почти пуст.

— Мы отправимся в Майнц и представим тебя королю! — хвастливо заявила Лютгарт. — Новому королю! Не Оттону ІV, этому старому тюфяку, которому нет дела до своих дворян. Нет, Фридриху Штауфену, которого будут короновать в Майнце. Говорят, он ценитель красоты и чрезвычайно разумный мужчина. Если мы поведаем ему о том, в каком положении оказались…

София устало улыбнулась.

— Но, матушка, король даже не станет нас слушать. С чего ты вообще взяла, что нас к нему допустят? У него наверняка полно других дел.

— Мы поедем на его коронацию! — победоносно выпалила Лютгарт. — Нам этого не могут запретить, Лауэнштайн является частью епископства. Мы же подданные епископа.

— Но ведь он так и не признал нас своими подданными, он…

София испугалась. Несмотря на то что епископ постоянно принимал налоги от хозяев Лауэнштайна, он никогда не отвечал на письма Роланда Орнемюнде, а также отказал, когда тот попросил благословить его брак и окрестить дочь. В конце концов эти обязанности исполнил его коллега из Бамберга. Между священниками всегда царил дух соперничества — Лауэнштайн располагался ближе к Бамбергу, однако же относился к епископству Майнца, и глава Бамберга все еще надеялся заполучить прибыльное графство в свое епископство.

— Он… Он д-должен нас п-признать, ведь он не может отлучить нас от Церкви…

Речь Лютгарт становилась все сбивчивее. София надеялась, что мать наконец заснет и не вспомнит о том, что закончилось вино. Ночной поход в погреб совершенно не входил в ее планы! Но София все же не могла не восхититься задумкой отца. Мать была права, епископ не станет затевать скандал в присутствии короля и приглашенного дворянства. Если он откажется впустить жителей Лауэнштайна в церковь, то обратит внимание всех присутствующих на то, что в его епископстве все не так уж гладко, как должно быть. Роланд также наверняка попытается обратиться к новому королю с вопросом о наследстве Лауэнштайна, и для короля ответ на этот вопрос явно станет непосильной задачей. Он не мог знать всех обстоятельств и тем более быстро войти в курс дела. Если он был хоть наполовину так умен и справедлив, как о нем отзываются, король постарается уклониться от решения и сразу же обвинит епископа в том, что ему пришлось играть столь неприглядную роль.

Нет, епископу Зигфриду из Эпштайна придется проглотить горькую пилюлю — терпеть присутствие обитателей Лауэнштайна на коронации. И кто знает, к чему это может привести! Сердце Софии внезапно забилось чаще. Возможно, что-то действительно изменится! Возможно, вскоре ее будут приглашать на приемы соседи, она будет слушать певцов, посещать турниры — и принимать благородных рыцарей в качестве своих рыцарей сердца!

Улыбаясь, София отправилась в свои покои, как только во время последнего причитания у матери наконец-то из руки выскользнул кубок с недопитым красным вином. Она отыщет горничную Лютгарт и велит ей уложить госпожу в постель, а сама еще немного почитает перед сном.

Наконец девушка заснула за романом Томаса Британского «Тристан и Изольда». Прекрасный рыцарь влюбляется в очаровательную девушку, которая помолвлена с другим… Софии Орнемюнде снились сны, полные радости и печали.

— И вы теперь нас покинете? — с улыбкой спросила Франсин де Марикур.

Она принимала своего младшего рыцаря сердца в розарии Лувра — небольшом строении, которое умершая королева выпросила у супруга. Сам замок был спроектирован скорее как оборонительное сооружение, а не место для «двора любви». К тому же король Филипп чрезвычайно скептически относился к новой моде совместного воспитания рыцарей и благородных девушек. Ведь создательницей «дворов любви» была Алиенора Аквитанская, мать его давнего врага Ричарда Львиное Сердце. Но, с другой стороны, королевская семья должна была поддерживать свой статус, да и юную принцессу Мари нужно было воспитывать соответствующим образом. Поэтому и сегодня девочки и девушки заполняли покои дворца и под присмотром придворных дам благороднейшего происхождения получали достойное образование. Не отдельно от юных рыцарей и оруженосцев, как в монастыре, что раньше было обязательным, но под неусыпным контролем.

Одной из этих дам была Франсин де Марикур, супруга рыцаря короля и в прошлом наставница принцессы. Она была уже немолода, но все еще впечатляла красотой — черными как смоль волосами, темными глазами и белоснежной кожей, а также всегда строгим обхождением со своими поклонниками-рыцарями. Вот и сейчас она позволила юному Дитмару Орнемюнде встать перед ней на колени и даже не думала приглашать его присесть возле себя. Герлин из Лоша не о чем было беспокоиться — у Франсин де Марикур были совершенно платонические отношения с ее сыном.

— Да, госпожа! — Юный рыцарь горделиво посмотрел на нее. — Король включил меня в эскорт кронпринца. Я отправлюсь с ним в Майнц и наверняка буду участвовать в турнире. Разумеется, под вашим знаком на копье!

Мадам де Марикур улыбнулась. Юноша был, несомненно, немного влюблен, но это могло быстро измениться — стоит лишь ему встретить девушку своего возраста. Такие юные рыцари редко подолгу оставались верными своим дамам сердца.

— Я надеюсь на это, — с достоинством произнесла она. — Но вы действительно собираетесь сражаться на турнире?

Взор Дитмара затуманился. Его прекрасные сияющие синие глаза не оставили равнодушной Франсин. Взгляд этого юноши пленял каждого, живой и внимательный. Говорили, что он унаследовал его от матери, которой когда-то восторгалась Алиенора Аквитанская. Франсин слышала о Герлин де Лош. Необычайная женщина — мальчику придется постараться, чтобы не посрамить ее.

— Вы подразумеваете сражение за наследство, моя дама? — осторожно спросил Дитмар и одним движением откинул с лица белокурые волосы. Они были длинными, расчесанными на пробор посередине, как у большинства рыцарей, и образовывали пышную шевелюру, с которой было сложно справиться. А вот борода пока не спешила расти. — Вы хотите, чтобы я сразу же бросился в бой?

Франсин де Марикур покачала головой. Как безрассудны эти мальчишки! Франсин считала одной из благороднейших обязанностей дамы сердца оберегать их от ранней смерти в бессмысленных боях.

— Напротив, мой господин, я хочу вам это запретить! — строго произнесла она. — Я слышала, что захватчик вашей крепости безукоризненно владеет мечом. Он не слишком образован, но является опытным воином. Вы же, напротив, отважны и сильны, но пока еще так юны! Сперва вам нужно набраться опыта в чужих войнах, прежде чем начнете свою.

— Но считаете ли вы меня готовым участвовать в войне? — полюбопытствовал Дитмар.

Франсин вздохнула.

— Я забочусь о ваших рыцарских добродетелях, господин Дитмар, а не о вашей боевой силе. Но следует понять, что пришло время для сражений. Новому королю из династии Штауфенов придется отстаивать свои права перед Вельфами, и наш король Филипп будет вынужден принять решение. Возможно, в пользу Штауфена, ведь он уже выказывает свое уважение к нему, отправляя сына на его коронацию. А тогда и ваш меч обагрится кровью. Но прежде, господин Дитмар, я требую от вас придерживаться добродетели сдержанности! Ваши владения находятся на землях епископства Майнца, а значит, вы сможете их увидеть.