Моя долгожданная любовь

— А сегодня еще не слишком холодно, Джим? — шепнула она, игриво покусывая мочку его уха.

Джим поглядел на нее. Искорки плясали в его голубых глазах.

— Довольно прохладно, — протянул он. — Но не волнуйся, моя куколка, я согрею тебя, — заверил он и, смеясь, уложил девушку на траву.

Он до боли страстно начал ее целовать. Его руки проворно расправились с курткой жены и скользнули под красную рубашку. Он обхватил ладонями ее груди, и от жестких, требовательных, страстных поцелуев она задохнулась и обмякла. Его прикосновение зажгло в ней пламя желания. Все ее тело содрогалось в экстазе.

«С ним мне всегда будет этого мало, — билась в ее мозгу неясная мысль, а каждая клеточка тела дрожала в неистовом стремлении отреагировать на его порывы. — Я буду желать его до конца своих дней, до последнего дыхания. Всегда».

И они занимались любовью в этой долине, не обращая никакого внимания на колючий ноябрьский ветер, на зайцев, белок и диких гусей, гоготавших над головой. Весь мир куда-то исчез, и они остались вдвоем на целом свете.

Брайони возвращалась на ранчо одна. Джим вернулся к своей работе. Ему нужно было в этом сезоне клеймить телят, а у нее были свои домашние дела. Дома, все еще испытывая жар от любовной утехи с Джимом, она с удовольствием закусила цыплячьим филе и фруктами, а затем устроилась за письменным столом в гостиной и написала несколько писем. Первое адресовалось семейству Скотт в Сан-Хосе, Калифорния, а второе — доктору Чарльзу Брейди в Сан-Франциско. Доктор Брейди, Том и Марта Скотт подружились с Брайони во время ее поездки в Аризону несколько месяцев назад. Они были ее попутчиками по почтовому дилижансу, и затем их дружба еще более окрепла.

Когда Брайони и Джим проводили в Сан-Франциско медовый месяц, ее попутчики организовали торжественную вечеринку, на которой сердечно привечали друг друга. Доктор Брейди и семейство Скотт были в шоке, когда узнали, что Брайони вышла замуж за стрелка, которого поклялась ненавидеть, за того самого человека, который застрелил ее отца, но, выслушав ее рассказ, прониклись уважением к Техасу Джиму Логану. По окончании рассказа они крепко пожали Джиму руку, убежденные, что сердце Брайони не вводит ее в заблуждение. Когда подошло время расставания, Марта Скотт отозвала девушку в сторонку и шепнула ей, что, по ее мнению, Брайони сделала разумный выбор.

— Он любит тебя, — сказала Марта, поправляя огрубелой от работы рукой каштановые волосы на затылке. — Он сделает тебя счастливой. — И доктор Брейди чмокнул ее в щеку, а затем повернулся к Джиму и порекомендовал хорошенько позаботиться «о нашей Брайони».

Необычайно серьезно Джим поклялся выполнять этот совет.

И теперь Брайони с восторгом информировала всех друзей во Фриско о своей беременности. Она уже представляла, с каким возбуждением встретят это известие маленькие Ханна и Билли Скотт и как обрадуется Марта. Том издаст одобрительный возглас, а доктор Брейди быстренько проморгается, чтобы слезы радости не полились ручьями по его доброму лицу.

Когда письма были готовы, Брайони сунула их в карман походной юбки. Она встала и вышла на крыльцо. Сегодня на ранчо было тихо. Все работники были на пастбищах, и загоны пустовали. Ветер поднимал пыль, и она кружилась в виде маленьких смерчей. Зеленые и золотистые травы покрывали землю ковром до самого горизонта. Она услышала тихое радостное ржание Шедоу, донесшееся из стойла.

Брайони улыбнулась про себя, направляясь к конюшне и задаваясь вопросом, неужели жеребец нутром чует, что они вот-вот вновь двинутся в путь. Ей хотелось сдать письма на почту в Форт Уорте в тот же день, а заодно приобрести для себя новую, более просторную одежду. Все старые платья теперь были ей тесноваты. Назрела острая необходимость пройтись по магазинам.

Подходя к конюшне, она услышала топот копыт и, обернувшись, увидела Дэнни, который во весь опор скакав по прерии в сторону ранчо и махал ей шляпой в знак приветствия. Его мустанг остановился шагах в двадцати от нее. Дэнни спешился.

— Привет, Брайони, — окликнул он девушку. — Куда собралась?

— В город. У меня там дела. Тебе что-нибудь прихватить из города?

— Нет, ничего. Я сам туда собираюсь. — Дэн утер разгоряченное, потное лицо рукавом клетчатой рубахи. Штанины брюк шлепали по длинным ногам парня, когда он шел рядом с ней к конюшне, ведя в поводу запыленного мустанга. — Мне нужно купить провизию в продуктовом магазине. И, кроме того, надо приобрести новенькое лассо. — Он взглянул на нее и улыбнулся. — Я намерен взять фургон, как только обслужу Уинди, и мы могли бы без промедления пуститься в дорогу.

Брайони молча глядела на него. Услышав его нарочито бесстрастный тон, она заподозрила его в сговоре с мужем.

— Дэнни, — медленно начала она, взяв его за руку. — Это Джим послал тебя сегодня сюда, чтобы ты за мной присматривал? — требовательно спросила девушка.

— Что? — с невинным видом воззрился на нее юноша, но Брайони заметила смешинку в его голубых глазах, так похожих на глаза Джима. — Какого черта, Брайони! С чего ты взяла? Я же говорю тебе, мне нужно сделать кое-какие покупки в городе и…

— Я не верю тебе. — Она наблюдала за выражением его лица. — Я говорила Джиму утром, что, возможно, съезжу сегодня в Форт Уорт. Он знал о моем намерении и, думаю, послал тебя сопровождать меня. — Брайони еле удерживалась от гнева, закипавшего в ее душе. Она посмотрела Дэнни прямо в глаза, добиваясь правды. — Я права? — Ее губы были крепко сжаты. — Скажи мне.

Дэнни приобнял ее за плечо.

— Права, — с ухмылкой признался он. — Джим всего лишь попросил меня свозить тебя в город, вот и все. Он беспокоится за тебя, Брайони. До Форт Уорта неблизкий путь и…

— И я ездила туда чуть ли не каждую неделю с того дня, как мы поженились! — вспыхнула девушка.

Она была в гневе. Мало того, что Джим пытался помешать ее поездке в город верхом на Шедоу, так он еще и прибегнул к этой уловке с Дэнни. Значит, Джим настолько ее не уважает, что повел с ней нечестную игру. Он задумал этот хитрый план с Дэнни, и нет сомнения, что они оба хихикали за ее спиной по поводу того, как легко ее можно охмурить. У нее задрожали пальцы, и она накрепко сжала их в маленькие, твердые кулачки.

— Какое право он имеет относиться ко мне, как к несмышленому ребенку, когда я сама вот-вот стану матерью! — выпалила она, стряхивая с плеча дружескую руку Дэнни. — И ты, ты ничем не лучше его!

— Ну, Брайони! — Дэнни удрученно покачал головой и цокнул языком. — Подумаешь, делов-то. Какой смысл так дуться лишь потому… — Он встревоженно замолк, так как она бросилась бежать к конюшне. — Куда ты? — крикнул он.

— В город! — бросила она, не оборачиваясь. И, не обращая внимания на топот его ног позади, помчалась прямо к стойлу Шедоу.

Не прошло и нескольких минут, как жеребец был оседлан, и девушка подготовилась к выезду, невзирая на шумные уговоры Дэнни.

— Все равно я еду в город, черт подери! — наконец взорвался он, когда она продефилировала мимо него, ведя в поводу блестевшего крупом жеребца. — Давай же, Брайони, составь мне компанию в фургоне! Не будь такой упрямой маленькой ослицей!

Брайони заскрежетала зубами. С помощью пенька в загоне она оседлала Шедоу, после чего бросила на деверя испепеляющий взгляд. В выражении ее лица сквозила хорошо ему знакомая решимость. В отчаянии Дэнни понял, что, только связав по рукам и ногам, можно было удержать ее дома.

— Скажи мужу, что мы встретимся за ужином! — мрачно кинула она ему, выезжая за ворота. — Adios, mi hermano [8]!

Она ощущала на себе взгляд Дэнни, когда галопом помчалась в сторону Форт Уорта, но не оглянулась. Холодный ноябрьский ветер трепал ее подвязанные лентой волосы и хлестал по горящим щекам. Бывший когда-то диким неоседланным жеребцом, Шедоу мчался наперегонки с ветром, но она еще погоняла его так, что окружающая местность слилась в одну сплошную массу. Злость, кипевшая в ней, заглушала все другие мысли и чувства. Как лощину на пути мощного паводка, ее ум затопил поток гнева.