Жгучее желание

— Рив, это же ненадолго. Ты сам говорил, что мы должны протянуть какое-то время с этим обручением.

— Я не хочу ехать к Бернарду, — проворчал Рив. Мое терпение лопнуло.

— Не будь таким капризным! — хлопнув кулаком по софе, заявила я. — Ты хочешь получить наследство или нет?

— Конечно, хочу!

— Тогда перестань прикидываться таким несчастным и едем в Суссекс.

Он наконец опустился в кресло и устало закрыл глаза.

— Ты не понимаешь, — простонал Рив. — Поездка к Бернарду означает, что мне придется с утра до ночи слушать, какой я безответственный. Боюсь, я этого не выдержу.

— Он не будет говорить о твоей безответственности, если ты не будешь вести себя безответственно, — сказала я. — А ты не будешь вести себя безответственно, потому что там буду я, и я буду держать тебя в ежовых рукавицах.

В глазах Рива мелькнуло какое-то странное выражение.

— Ты будешь держать меня в ежовых рукавицах?

— Да.

Он испустил притворный вздох:

— Ладно, ладно, поеду. Надеюсь, ты понимаешь, на что толкаешь всех нас.

— Ради благого дела я могу немного и пострадать, — ханжеским тоном произнесла я. — И ты тоже, — с издевкой добавила я.

— Так точно, мэм! — шутливо отсалютовал Рив.

— Рада это слышать. А теперь давай выпьем чаю.

— А как насчет мадеры?

— Чаю, — повторила я.

— Ну ладно, чаю.

— Мама, ты не позвонишь, чтобы нам принесли чай? — ласково попросила я.

Бедная мама, которая во время нашей перепалки сидела ни жива ни мертва, с радостью потянула за шнурок, вызывая дворецкого.

На следующий день лорд Брэдфорд покинул Лондон, чтобы заняться подготовкой к нашему визиту. Мы же за остаток недели совершили целый ряд экскурсий. Рив свозил меня в Тауэр и Эстли на прекрасную выставку лошадей. Он также устроил для своих приятелей пикники в Ричмонд-парке и Хэмптон-Корте.

Друзья Рива оказались очень симпатичными, я поняла, почему он с ними общается, но, кроме Девера Майлза, старого друга Рива, никто не произвел на меня большого впечатления. Такие друзья хороши до тех пор, пока все идет прекрасно, но в трудный момент на них полагаться не стоит.

Находящийся в предместье Лондона Ричмонд-парк славился своими дорожками для верховой езды. Там можно было спокойно скакать во весь опор в отличие от Гайд-парка, расположенного в центре, в котором всаднику приходилось довольствоваться в лучшем случае умеренным галопом.

Когда мы только отправились на пикник, было довольно пасмурно, но по мере нашего приближения к Ричмонду небо становилось все яснее и яснее. В дороге приятели Рива старались держаться поближе ко мне. Я сочла бы это простой вежливостью, но те неумеренные комплименты, которые они расточали, меня несколько обеспокоили В конце концов, мы с Ривом официально помолвлены, и с их стороны просто неприлично уделять мне такое чрезмерное внимание.

Я видела, что Риву это тоже не нравится. А вот дамы, которых эти молодые люди вроде бы сопровождали, ничего не имели против. Они были слишком заняты, напропалую флиртуя с Ривом.

Но когда мы достигли цели нашего путешествия и Рив отдал привратнику входные билеты, обстановка быстро изменилась. Мы с Ривом сразу же пустили своих коней в галоп, легко обогнав остальных. Мы уже давно не ездили вместе верхом и были так рады этой возможности, что тут же забыли о прочих глупостях.

Рив заранее распорядился насчет пикника, и когда мы вернулись на полянку, где традиционно проходили подобные действа, приехавшие из Ламбет-Хауса слуги уже все подготовили. Нас ожидало шампанское и чай, а также большой выбор холодных закусок и пирожных.

Взяв бокал шампанского и порцию холодной курятины, я направилась к стоявшему неподалеку простому деревянному столу.

Прервав беседу со слугой, доставившим сюда в экипаже провизию, Рив подошел ко мне.

— Не пей слишком много этой штуки, Деб, — предупредил он. — Помни, на обратном пути тебе надо будет удержаться в седле.

— Я уверена, что могу выпить бокал шампанского и потом не свалюсь с лошади, — надменно заявила я.

— Ну конечно, мисс Вудли, — вмешался один из друзей Рива, простоватый блондин по имени Хэмптон. Он сидел рядом и смотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Будь я проклят, если вы не держитесь на лошади лучше любой другой девушки!

Такой комплимент пришелся мне по душе.

— Спасибо, мистер Хэмптон, — кивнула я, одарив его вполне искренней улыбкой. Он просиял.

— Может, все-таки поедите что-нибудь, Хэмптон? — проворчал Рив. — Или вы думаете насытиться, пожирая глазами мою невесту?

Увидев выражение лица Рива, мистер Хэмптон сразу посерьезнел, его глуповатая улыбка исчезла.

— Иду-иду, дружище, — — поспешно встав, сказал он. — Не надо так сердиться.

Взглянув на Рива, я удивилась: он был просто взбешен.

— Может, тебе стоит последовать собственному совету и тоже поесть? — мягко предложила я.

Фыркнув, он бросил на меня недовольный взгляд.

— Ты действительно так расстроился из-за того, что я пью шампанское?

— полюбопытствовала я.

— Что? Ах, конечно, нет!

В этот момент с тарелкой в руках к нам подошла молодая вдова, приехавшая сюда в компании одного из друзей Рива.

— Вы же совсем ничего не едите, лорд Кембридж! — страстно глядя на него, игриво заметила она. — Позвольте я за вами поухаживаю.

Боже мой! Она прямо вешается ему на шею. Да еще в моем присутствии! V Заметив, как я посмотрела на вдову, Рив усмехнулся, к нему каким-то чудом вернулось хорошее настроение.

— Спасибо, миссис Везерсби, я сам о себе позабочусь. — И он отошел в сторону, чтобы положить себе на тарелку курятину, бифштекс и пирог, которые затем поспешно запил пятью бокалами шампанского.

На обратном пути Рив идеально держался в седле. Наверное, когда слишком много пьешь, постепенно к этому адаптируешься.

Состоявшаяся на следующий день поездка в Хэмптон — Корт была значительно приятнее. Мы плыли на лодке вверх по Темзе вместе с мистером Майлзом и его сестрой, очень приятной девушкой с хорошими манерами, и это путешествие мне очень понравилось. Затем мы ненадолго соединились с остальными нашими спутниками, но с легкостью отделались от них, сделав вид, будто заблудились в знаменитом лабиринте. Найдя уютную скамью, мы несколько часов проболтали о разных вещах, включая настоятельную необходимость парламентской реформы, несправедливость законов о торговле зерном и некомпетентность премьер-министра лорда Ливерпуля.

Рива всегда интересовала политика, хотя он это тщательно скрывал. Тем не менее он не удостаивал своим присутствием палату лордов — по тем же самым соображениям, по каким редко навещал Эмберсли.

До тех пор пока он не сможет сам распоряжаться своим состоянием, он не будет чувствовать себя настоящим лордом Кембриджем.

В последний день июня мы отправились в Суссекс. Мы с мамой устроились в карете Рива, а сзади следовал второй экипаж с нашим багажом и Сьюзен, которую Рив взял, чтобы она прислуживала нам с мамой.

— Брать в дом Бернарда двух служанок — это уже чересчур, — пояснил он перед отъездом, — но если никто не будет заботиться о вашей одежде, у вас будет не лучший вид.

— Сколько же денег осталось от твоего выигрыша, Рив? — обеспокоенно спросила мама. — Ты уверен, что можешь это себе позволить? — Да! — Рив с притворной строгостью посмотрел на маму. — Если оставить вас без прислуги, то бледный вид будет еще и у меня. Надеюсь, вы этого не хотите?

Не любившая спорить мама немедленно замолчала, я же, надеясь на компетентность Рива в данном вопросе, вообще не стала возражать. И вот теперь Сьюзен следовала за нами вместе с камердинером Рива Хаммондом.

Счастливчик Рив ехал верхом. Глядя в окно на его высокую длинноногую фигуру, я, наверное, в тысячный уже раз думала о том, как замечательно он держится в седле. Ему всегда удавалось точно находить центр тяжести, от чего лошадь чувствовала себя гораздо лучше, чем когда наездник наклоняется вперед или сползает назад (что бывает в девяноста случаях из ста).