Грешный маркиз

– Нет-нет, я рад, что вы считаете Найтсдейл своим домом. А как называется общество, которому де-факто я дал пристанище?

– Общество содействия процветанию и образованию женщин.

– О Боже!

Эмма подошла к дверям Голубой гостиной. Что-то леди уж слишком оживлены, подумала она. Затем взглянула на мистера Ламберта, который следовал за ней по пятам. Дворецкий откашлялся:

– Леди Беатрис заказала напитки.

– Да, вы уже говорили.

Чарлз рассмеялся:

– И они распечатали бутылку шерри, не так ли, Ламберт?

– И бренди, милорд.

– Еще и бренди? Подозреваю, сегодня вас ждет вдохновенная беседа, мисс Петерсон. Как долго они тут сидят, Ламберт?

– Леди прибыли почти сразу, как вы с мисс Петерсон уехали.

– Ага. Кучу времени, чтобы как следует набраться и всем перемыть кости.

Эмма распахнула дверь и услышала взрыв бурного веселья, затем осторожно переступила порог.

– А вот и она! Заходите, мисс Петерсон. Сейчас леди Беа наполнит для вас стакан – ах нет, чашку! – Миссис Лавиния Бегли, жена сквайра, сидела, вернее, лежала, в кресле напротив двери. Ее нос был на два тона краснее обычного, а лицо пылало ярким румянцем.

Тетка Чарлза подняла голову. Она успела переодеться в платье цвета зеленого яблока с желтой отделкой, На голове красовалась бриллиантовая диадема, слегка сползшая на лоб. Леди поправила тиару и улыбнулась:

– Да, пожалуйста, входите, мисс Петерсон. И ты тоже, Чарлз.

Эмма огляделась. Завсегдатаи Общества были в полном составе. Миссис Бегли, обе мисс Фартингтон, а также мисс Бланш Рассел. Эмма пыталась привлечь в свои ряды дам помоложе, но безрезультатно. Младшей в группе, не считая самой Эммы, была миссис Бегли, которой уже перевалило за пятьдесят.

– Простите, леди Беатрис. Я совсем забыла о собрании. Я ни за что бы не пригласила дам сюда, зная, что вы собираетесь приехать. То есть я не стала бы навязывать…

– Выше нос, мисс Петерсон. Я с удовольствием познакомилась с миссис Бегли и возобновила знакомство с мисс Рассел и сестрами Фартингтон. Столько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз собирались, чтобы как следует поболтать! Не так ли, дамы?

Сестры-близнецы мисс Эстер и мисс Рейчел Фартингтон, чей дебют в обществе состоялся во времена, когда принц-регент был младенцем, дружно кивнули.

– Да, слишком много. – Мисс Эстер вплела зеленую ленту в свои жидкие седые волосы.

– Это было на свадьбе бедного Пола. – Красная лента на голове мисс Рейчел оттеняла просвечивающую розоватую лысину.

– Нет, Рейчел, вспомни…

– Мы не ходили на свадьбу. Правильно.

– Потому что ты болела.

– Случился приступ несварения.

– И на следующий день я заразилась от тебя.

– Леди, не хотите ли пропустить еще порцию для вдохновения?

Близнецы кивнули и протянули свои чашки, чтобы леди Беатрис налила еще бренди.

– А вы, мисс Рассел?

Похожая на мышку мисс Рассел икнула. Что ж, хотя бы благодаря бренди в ее водянистых глазах зажглись живые искорки, подумала Эмма.

– Заходите и присоединяйтесь, мисс Петерсон, лорд Найтсдейл. – Миссис Бегли взяла бутылку у леди Беатрис и плеснула себе порцию. – Тут еще немного осталось.

– Ах, сестрица, да это же новый лорд Найтсдейл! – Мисс Рейчел так резко толкнула мисс Эстер локтем, что та чуть не пролила свой бренди.

– Правда?

Две пожилые леди уставились на Чарлза.

– Он подрос, – заметила мисс Эстер.

– Помню, как он мальчиком попадал в разные переделки.

– А мисс Эмма ходила за ним как привязанная.

– Думаешь, из них выйдет пара?

Должно быть, сестрам казалось, что они переговариваются шепотом, сообразила Эмма. Но так как обе были слегка глуховаты, их шепот почти не отличался от обычного тона.

Мисс Эстер кивнула:

– Я бы сказала, дело пахнет свадьбой – в апреле или мае.

Эмма ощетинилась. Она боялась поднять глаза на Чарлза, чтобы не видеть его ухмылку.

– И они произведут на свет чудесных младенцев, как ты думаешь?

– Конечно. Просто замечательных!

Эмма услышала за спиной сдавленный смех. Затем Чарлз пробормотал:

– Прекрасных младенцев! И у нас их будет много!

Эмма почувствовала странную дрожь в животе. Может, и у нее начинается несварение?

– Тетя, мне кажется, эти дамы – просто находка для нашего приема, не так ли?

– И в самом деле. Великолепная мысль, Чарлз. – Леди Беатрис подняла чашку. – Что скажете, дамы? Кто за?

Дамы – даже мисс Бланш – подняли полные чашки.

– За прием! – воскликнули они. – Ура!

– Думаю, мне следует вернуться к леди Изабелл и леди Клер, – сказала Эмма.

– Ну как, нянюшка, девочки хорошо себя вели? Успокойся, Принни! Тише, глупая собака. Что это на тебе?

Принни, наряженный в кукольную красную шляпку и пелерину, скакал вокруг юбок Эммы, весело тявкая.

– Конечно, мы вели себя хорошо, мама Петерсон. – Клер строго посмотрела на собаку: – Идем, леди Принни. Тебе пора ехать на бал.

– Кажется, вы сказали, что это собака вашей сестры, мисс Эмма? – Няня вытащила баранью косточку с полки из-за потрепанного экземпляра «Сказок матушки Гусыни». – Вот, ужасная собака, иди-ка погрызи.

Принни схватил кость и потащил в угол, где Клер наряжала кукол. Изабелл с книгой в руках забралась с ногами на подоконник.

– Да, это собака Мэг.

– И нечего на меня так смотреть. – Няня поправила очки и заправила под чепец несколько седых прядей. – Лучше посмотрите, как он себя ведет. Как у себя дома!

Эмма наблюдала, как Клер пытается запрячь Принни в игрушечную карету.

– Не волнуйтесь. Уверена, он будет счастлив вернуться домой, когда приедет мисс Ходжкисс. – Эмме ужасно не хотелось отвлекать девочек от их дел. Изабелл, казалось, с головой ушла в чтение. Может, все же арифметика подождет до приезда гувернантки? – А как матушка мисс Ходжкисс? Есть ли новости?

Няня проворчала:

– Надеюсь, ей полегчало.

– Хорошо бы. Вам не придется долго терпеть присутствие Принни. Простите за цветы.

– Да нет, я не против – с тех пор, как кухарка посылает мне кости. – Няня поджала губы и взглянула на Эмму: – Просто любопытно, вы тоже чувствуете здесь себя как дома?

– Няня! – У Эммы сердце ушло в пятки. – Что вы такое говорите?

– Ничего плохого, мисс, и не смотрите на меня так. Вот счастье будет, если вы выйдете за его светлость. Девочки вас любят. И им нужна мать. Знаете, леди Клер только и говорила весь день, что о маме Петерсон.

– Няня, вы ведь знаете Клер!

Няня засмеялась:

– Да, такой чертенок и любит всеми руководить.

– Именно. Я ее, конечно, люблю, но не может же она распоряжаться другими людьми по своему вкусу!

– Отчего же нет?

– Отчего нет? – Эмма даже не знала, что ответить.

Она беспомощно взглянула на старушку, а та пожала плечами:

– Леди Клер знает, что так будет лучше для всех. Так почему бы и нет?

– Лучше для всех? Няня, маркиз только что приехал – сегодня утром. Мы с ним едва знакомы!

– Чепуха. Вы были по уши влюблены в мальчишку.

– Неправда. – Эмма знала, что ответ вышел неубедительный – ей не нужно было даже видеть снисходительную улыбку няни. Она покраснела до ушей.

– Я. видела, как вы за ним бегали.

– Я была маленькой девочкой. Мне тогда было лет меньше, чем сейчас Изабелл.

Няня ухмыльнулась:

– А когда подсматривали за ним на балу?

Эмма закрыла глаза. Если бы это был дурной сон! Как ей хотелось открыть глаза и оказаться в своей комнате в отцовском доме!

– Лакей Уильям видел, как вы прятались в кустах.

От смущения Эмма готова была упасть в обморок. Неудивительно, Что Чарлз решил: она готова выйти за него в любую минуту.

– Нет уж, извините. Брак с лордом Найтсдейлом – об этом не может быть и речи. Он устраивает прием, и, я уверена, ему представится случай выбрать подходящую невесту.

Няня предостерегающе кашлянула. Эмма подняла голову. На нее внимательно смотрела Изабелл.