Что подскажет сердце

Шарлотта остановилась, пытаясь представить себе лощину, какой она была пару месяцев назад, сплошь усеянную золотистыми цветками ириса, и вдруг до нее донеслись громкие испуганные крики. Она повернула голову и в бухточке слева увидела верхушки корабельных мачт и поднимающуюся кверху пыль. Только тогда она вспомнила, что, по словам местных жителей, здесь был карьер, где добывали глину и лепили кирпичи.

Из облака пыли возник бегущий ей навстречу мужчина, по лицу которого был размазан смешанный с потом красновато-серый суглинок. Сначала он не понял, что она англичанка, затем попробовал изъясняться на английском.

— Я не очень-то силен в английском, но у нас несчастный случай. Не можете ли вы пойти со мной?

Следуя за ним, Шарлотта спустилась вниз по тропе и оказалась у строения из серого кирпича рядом с небольшой пристанью, у которой стояло судно.

На траве возле высокой дамбы лежал мужчина с окровавленным лицом в неловкой позе.

Десятник, который говорил по-английски, торопливо объяснил:

— Он грузил на судно кирпичи, они рухнули ему под ноги. Лицо он оцарапал, когда упал, но сдается мне, что у бедняги сломана нога.

Быстро оторвав от нижней юбки полосу ткани, Шарлотта нагнулась над пострадавшим.

— Пожалуйста, принесите воды… и какое-нибудь дезинфицирующее средство, если у вас найдется. Может послать за врачом?

— Мы уже едем к нему, — сказал кто-то из рабочих. Доберемся на тележке до ближайшей фермы, а оттуда кто-нибудь поедет к нему верхом.

Промыв рану на лбу пострадавшего, Шарлотта постаралась его успокоить. Тем временем один из его товарищей подбежал к ослам, пасущимся рядом со строением, запряг одного в легкую тележку и помчался по дороге, которая вела к ближайшей ферме.

Шарлотта наложила повязку на голову пострадавшего. Подсобный рабочий, совсем еще мальчик, принес ей чаю в эмалированной кружке. Она с удовольствием выпила чай, а потом, усевшись на какой-то ящик и прислонившись к стене здания, стала наблюдать за рабочими.

Спустя полчаса послышалось цоканье копыт. Она подняла взгляд и увидела Марка Уолдрона, который быстро спешился и добежал в ее сторону. Завидев ее, он удивленно вскинул брови, потом поздоровался и стал осматривать лежащего рядом с ней рабочего.

— У него серьезный перелом ноги, а может… и обеих, — сказал Марк, когда рабочий застонал. — Я велел санитарной повозке ехать сюда, но по такой жаре они не могут быстро гнать лошадей. Это вы перевязали ему рану? Дам пока ему лекарство, чтобы облегчить боль. — Наконец Марк щелкнул замком своего саквояжа и встал.

Он нашел десятника, поговорил с ним, после чего вернулся к Шарлотте:

— А теперь расскажите мне, как вы здесь оказались.

Она все объяснила, и он присвистнул.

— Ничего себе, вышли погулять! Что ж, у вас остался еще час до возвращения фургона. А мне нужно дождаться санитаров, так что, если хотите, можем забраться на мыс к древним руинам и полюбоваться оттуда морем.

Они стали подниматься по тропинке за карьером. Сначала справа и слева от тропы белели маргаритки, а затем, ближе к вершине мыса, им пришлось пробираться по тропе, усеянной щебнем, который сыпался из-под ног.

Наконец, тяжело дыша, они добрались до самой вершины, откуда хорошо просматривались очертания залива. Со стороны моря мыс постепенно превращался в обрывистый утес. Чайки то садились на его каменистые уступы, то снова взмывали в небо, их крики смешивались с грохотом разбивающихся об утес волн.

Шарлотта застыла на самом краю, притягиваемая открывшейся ей пропастью и подавленная страшными воспоминаниями, и вдруг покачнулась и упала бы, не подхвати ее Марк. Она закрыла лицо руками.

— Простите, — быстро сказал он. — Мне не стоило приводить вас сюда. Я забыл, что для вас это величественное зрелище может оказаться и ужасающим.

Переведя дыхание, она убрала руки от лица. Марк отвёл ее в сторону и усадил на камень спиной к морю.

— Как врач, я допустил оплошность, поскольку после кораблекрушения прошло слишком мало времени, — сокрушенно покачал он головой.

— Нет… нет. Здесь замечательно. Почему-то в Портвене море кажется более добрым и ласковым… но когда глядишь вниз с этой скалы… — Она вздрогнула.

— Даже в Портвене — и вы это знаете — море способно изменить настроение. Но, разумеется, наши предки недаром основали здесь крепость. Им уж точно не грозило нападение со стороны моря! К сожалению, этот утес — свидетель былого — нем как рыба, а то бы он мог рассказать нам, как много веков назад жилось здесь людям на этой огромной высоте, в такие дни, как сегодняшний, когда ярко светит солнце и доносится приглушенный шум моря. Интересно, стоял ли кто-либо из них на этом самом месте, о чем они говорили, о чем они думали?

Он нагнулся, поднял камень, протянул ей. Высоко в небе жаворонок рассыпал свои звонкие трели. Страх, охвативший Шарлотту, прошел, пока Марк размышлял о давно прошедших временах и о людях той эпохи. Она попыталась представить себе тех людей, но не смогла.

Шарлотта подняла голову, собираясь попросить его подробнее описать ей ту эпоху, но слова замерли у нее на губах, когда она увидела устремленный на нее его задумчивый и вопрошающий взгляд. И в следующее мгновение поняла, что между этим человеком и ею есть нечто, чего не выразишь словами, нечто, оставившее ее возбужденной и радостной… и вместе с тем встревоженной.

Когда чуть позже Марк заговорил, голос его звучал спокойно:

— Вам стоило бы посмотреть еще на кое-что интересное — настоящую редкость…

Он подал ей руку, и они спустились с утеса, затем он повел ее по узкой тропинке, которая привела их к впадине, на дне которой пробивался прозрачный ручей.

— Этот источник называется Проклятым, — сказал Марк.

— Почему… проклятый? Я думала, все источники называют святыми.

— Только не этот. Сюда приходят люди, которые ненавидят кого-либо. Они приносят с собой камень, в котором с трудом делают углубление, куда помещают восковое изображение своего самого заклятого врага. Говорят, что до тех нор, пока эта фигурка находится в Проклятом источнике, жертва такой страшной ненависти будет тяжко страдать от болезни.

Шарлотта поморщилась:

— Очень похоже на то, как люди втыкают иголки в воскобое изображение своего врага, и, когда воск тает, недруг умирает.

— Думаю, происхождение у этих обычаев одно и то же. — Марк пожал плечами. — Но в наше время люди уже не так суеверны.

— Мне неприятно здесь находиться, — сказала Шарлотта и попятилась. — Подумать только, люди приходят сюда… просто из ненависти.

— Должно быть, в вас течет кровь кельтов, заметил он.

— А для вас эти древние камни действительно что-то значат? — спросила погодя она.

— Мне нравится все, что, так или иначе, имеет отношение к истории. — Вдруг он нагнулся и поднял какой-то маленький предмет. — Вы только посмотрите!

У него на ладони лежал плоский круглый кусок сланца, в середине которого виднелось аляповатое изображение человека.

— О нет! — Шарлотта отшатнулась. — Но ведь в наше время люди такого не делают? Это же ужасно!

Марк внимательно изучал предмет.

— Должен сказать, это сделано сравнительно недавно.

В этот момент на солнце набежало облако, и Шарлотта вздрогнула.

— Бросьте его, — попросила она. — И пойдемте, мне здесь совсем не нравится!

— Мы сейчас же снимем эти чары, — сказал Марк. — Смотрите! — Он швырнул предмет в сторону утеса, и тот полетел вниз. Через минуту до них донесся слабый удар. — Должно быть, он упал на камень… и наверняка разбился вдребезги, — сказал он, добавив с улыбкой: — Жертва будет жить!

— Может, нам пора уже возвращаться, — сказала Шарлотта в раздумье. — Ваша санитарная повозка… и мой фургон…

— Да, конечно, — кивнул Марк. — Ах, не стоило мне показывать вам этот источник! Забудьте про него, хорошо? Думайте лучше о древней крепости, о ее камнях, рассыпавшихся в прах. Вероятно, люди, которые жили на этой высоте, чувствовали себя владыками вселенной!