Счастливая невеста

Барбара Картленд

Cчастливая невеста

«Грезы любви» Барбары Картленд

Барбара Картленд была необычайно плодовитой писательницей — автором бесчисленных бестселлеров. В общей сложности она написала 723 книги, совокупный тираж которых составил более миллиарда экземпляров. Ее книги переведены на 36 языков народов мира.

Кроме романов ее перу принадлежат несколько биографий исторических личностей, шесть автобиографий, ряд театральных пьес, книги, которые содержат советы, относящиеся к жизненным ситуациям, любви, витаминам и кулинарии. Она была также политическим обозревателем на радио и телевидении.

Первую книгу под названием «Ажурная пила» Барбара Картленд написала в возрасте двадцати одного года. Книга сразу стала бестселлером, переведенным на шесть языков. Барбара Картленд писала семьдесят шесть лет, почти до конца своей жизни. Ее романы пользовались необычайной популярностью в Соединенных Штатах. В 1976 году они заняли первое и второе места в списке бестселлеров Б. Далтона. Такого успеха не знал никто ни до нее, ни после.

Она часто попадала в Книгу рекордов Гиннесса, создавая за год больше книг, чем кто-либо из ее современников. Когда однажды издатели попросили ее писать больше романов, она увеличила их число с десяти до двадцати, а то и более в год. Ей тогда было семьдесят семь лет.

Барбара Картленд творила в таком темпе в течение последующих двадцати лет. Последнюю книгу она написала, когда ей было девяносто семь. В конце концов издатели перестали поспевать за ее феноменальной производительностью, и после смерти писательницы осталось сто шестьдесят неизданных книг.

Барбара Картленд стала легендой еще при жизни, и миллионы поклонников во всем мире продолжают зачитываться ее чудесными романами.

Моральная чистота и высокие душевные качества героинь этих романов, доблесть и красота мужчин и прежде всего непоколебимая вера писательницы в силу любви — вот за что любят Барбару Картленд ее читатели.

Глава первая

1899

Мойра Стрэткэррон срезала верхушку яйца и вздохнула.

Хотя за окнами Лендока стоял ясный солнечный день, настроение у завтракавших было далеко не радужным.

Замок служил семье более трехсот лет, но никогда еще дела не обстояли хуже, чем теперь. Череда неурожаев, а также опрометчивые капиталовложения отца Мойры в течение последних двадцати лет подорвали благосостояние Стрэткэрронов. Красивейшее поместье, расположенное в живописном уголке Шотландии, в самом сердце холмов Троссакс с видом на озеро Лох-Ерн, становилось неподъемной финансовой ношей.

Так что этим ясным июньским утром графа вовсе не обрадовало известие, что его семье предстоят расходы, связанные с приемом гостей.

Мойра, затаив дыхание, слушала, как мать дочитывает только что полученное письмо.

— Прости, Маргарет, мы не в состоянии принимать гостей, — сказал граф.

— Но этот Ларри Харвуд очень дружен с лордом и леди Каннингем. Нельзя отказывать — они воспримут это, как серьезнейшее оскорбление.

Графиня была непреклонна. Речь шла о добром имени семьи, и она не желала рисковать.

— Не понимаю, на что им обижаться, — сказал Юэн, единственный сын графа, накладывая в миску овсяную кашу. — Как будто мы чем-то обязаны этому Ларри Харвуду. Он нам даже не родственник.

— Тс-с, братец, — шепнула Мойра. — Каннингемы наши большие друзья. Разве прошлой весной, когда они у нас гостили, ты не говорил, что тебе с ними весело?

Юэн взял тарелку с овсянкой и сел рядом с Мойрой.

Он был красивым молодым человеком с такими же огненно-рыжими волосами, как у матери. Юэн гордился своим происхождением и искренне переживал за судьбу замка. Он даже не пошел в армию, как того желал отец, а предпочел сельскую жизнь и заботы о фермах поместья.

Для него не было большей радости, чем пасти овец или ухаживать за племенными бычками, которыми по праву славился Лендок.

— Мама, этот американец может привезти с собой других, — предположила Мойра. — Я слышала, что в Высокогорье [1] становится модным принимать гостей за плату…

Девушка внезапно смолкла, заметив, как изменился в лице отец.

— Я не опущусь до гостеприимства за плату! — взорвался он, стукнув ложкой по столу. И почти сразу же, увидев, что расстроил дочь, в которой души не чаял, граф немного смягчился. — Но, возможно, на госте все-таки получится заработать денег, если вывезти его на охоту. Да, поговорю с МакГрегором, нашим егерем. Узнаю, как там поживают куропатки.

После завтрака Мойра присоединилась к матери, которая решила осмотреть голубую комнату в западном крыле.

— Мама… — начала она.

Графиня обернулась, принужденно улыбнувшись.

— Не обращай внимания на дурное настроение отца, у него сейчас столько забот, — сказала она, ласково поправив темный локон Мойры. — Крайне важно, чтобы нынешний урожай выдался хорошим и поместье начало себя окупать.

— Неужели дела настолько плохи, мама? — с болью в голосе спросила Мойра.

— Боюсь, что так, милая. И, возможно, нам придется отложить поездку в Эдинбург.

— Я уверена, что найду себе занятие и здесь, в Лендоке, — отважно сказала Мойра. — А если мистер Харвуд приедет погостить к нам, я смогу покататься с ним по холмам.

Графиня благодарно улыбнулась дочери — она так ею гордилась!

Мойра не унаследовала ее рыжины и зеленых глаз — она была копией отца: темные глаза, благородный лоб и густая копна темно-каштановых волос.

Девушке едва исполнилось восемнадцать, но графиня видела, что дочь расцветает своей, особенной красотой.

— Это будет чудесно, дорогая. А теперь я должна позаботиться о том, чтобы сюда не зазорно было приглашать нашего гостя. Думаю, твой отец в конце концов согласится его принять, и у нас все должно быть готово.

В течение следующей недели несколько местных женщин, живших поблизости, вычистили замок до блеска. Графиня держала в Лендоке очень скромный штат прислуги, и приезд такого важного гостя потребовал дополнительной помощи. Графиня твердо решила произвести на американца хорошее впечатление.

Мойра помогала отцу рассылать приглашения на охоту, намеченную на уик-энд. Она подписывала конверты для знатных соседей; многих Стрэткэрроны уже давно не принимали в замке.

Наконец настал день, когда должен был приехать таинственный Ларри Харвуд. Лендок лихорадило от приготовлений, и Мойра с Юэном отправились на прогулку по окрестностям, чтобы скрыться от суматохи.

— Интересно, каков из себя этот американец? — задумчиво произнесла Мойра с легкой ноткой романтизма. — Как думаешь, он молодой и красивый?

— Наверняка старый и толстый, если он друг Каннингемов! — с иронией ответил Юэн.

— Никогда не видела американцев, — продолжала Мойра, шагая по вереску. — Говорят, они шумные и хвастливые.

— А еще говорят, что все шотландцы скупые и мрачные, — с улыбкой отозвался Юэн. — Но мы ему покажем, что это тоже неправда, так ведь?

— Юэн, ты действительно считаешь, что поместье в критическом положении?

Юэн взял сестру за руку и ласково сжал ее ладонь.

— Я знаю, что хороший урожай поправит наши дела. Вот за что нам надо молиться. Ну-ка, сестричка, кто быстрее до вершины?

Ларри Харвуд прибыл в ту же пятницу после завтрака, и все, кроме графа, вышли его встречать. Давно в замке не было такой суеты и такого обилия чемоданов.

— Добро пожаловать в Лендок, — поприветствовала гостя леди Стрэткэррон, спускаясь с крыльца. — Искренне надеюсь, что вы приятно проведете у нас время.