Нежданная любовь

Барбара Картленд

Нежданная любовь

От автора

В этом романе приводятся описания мучений мальчиков-чистильщиков — они основаны на реальных событиях. Однажды маленький ребенок лет четырех действительно выпал из дымовой трубы в доме семьи Стриклендов, проживавших в Йоркшире.

Разговаривал мальчик довольно грамотно и, по всей вероятности, был представителем дворянского сословия. Об этом свидетельствовали особенности его поведения. Увидев серебряную вилку, например, он воскликнул:

— У моего папы есть точно такие же!

Позднее Стриклендам удалось выяснить от ребенка, что его похитили цыгане. Он играл в саду и доверчиво пошел за незнакомыми людьми, пообещавшими показать ему красивую лошадь. Мать мальчика умерла, а отец находился за границей, поэтому он жил с дядей по имени Джордж. У цыган его выкупил трубочист. Всего за восемь гиней.

Стрикленды разместили в газетах объявления о своей «находке», но на них так никто и не откликнулся. В конце концов ребенка усыновила женщина, которая смогла дать ему главное, в чем он нуждался, — хорошее воспитание и образование.

В 1819 году палата общин предложила принять билль, который запрещал бы использовать детский труд для прочистки труб, но палата лордов отклонила его. Мальчики-чистильщики существовали в Англии вплоть до 1874 года. Одна из карточек трубочиста тех далеких времен до сих пор хранится в Британском музее.

Ужасы Сейнт-Джайлза продолжали бередить души лондонцев до 1847 года. По окончании строительства в этом районе новой дороги, названной Нью-Оксфорд-стрит, ситуация значительно улучшилась. Ветхие лачуги, навесы, зловонные аллеи Сейнт-Джайлза были стерты с лица земли, а обитавшие в них крысы переселились в другие места.

Глава первая

— Капитан Уэйборн, милорд! — звонко объявил появившийся на пороге библиотеки слуга.

Это помещение было обустроено по проекту самого Адама [1] и отличалось особой элегантностью. Вдоль стен от пола до потолка тянулись длинные ряды красивых полок с книгами в богатых переплетах.

Прекрасно вписывалась в интерьер роскошная мебель.

Любой, кто появлялся в этой библиотеке, даже обладатели исключительного вкуса, приходил в неописуемый восторг.

У дальней стены, лениво развалясь в удобном кресле, перекинув одну ногу через деревянный подлокотник, сидел хозяин Труна с бокалом шампанского в руке.

— Фрэдди! — воскликнул он, приветствуя входящего гостя. — Прибыл вовремя!

— Отправился в путь, как только получил твою записку, — ответил Фрэдди Уэйборн, проходя по персидскому ковру по направлению к маркизу. — Зачем я понадобился тебе так срочно? Что-нибудь произошло?

— Ничего особенного. Я просто хотел побеседовать с тобой с глазу на глаз до приезда остальных гостей.

Капитан Уэйборн взял бокал шампанского с серебряного подноса, поданного блистательным лакеем в трунской ливрее и напудренном парике.

Маркизу всегда нравилось жить красиво — как и подобает человеку, носящему почетный старинный титул. По поведение его далеко не всегда соответствовало этому званию. Иногда он совершал такое, что его приятели пэры от изумления раскрывали рты.

— О чем ты собираешься со мной беседовать? — спросил, опустившись на стул, Фрэдди Уэйборн, когда слуги удалились из библиотеки и они с маркизом остались одни. — Неужели нельзя было обсудить все, что ты хочешь, позавчера во время обеда в Лондоне?

— Вчера я принял одно особо важное решение! — провозгласил маркиз.

Природа одарила этого человека необыкновенной красотой.

С того момента, как лорд Байрон покинул Лондон, его считали самым привлекательным мужчиной английской столицы.

Но в выражении его лица всегда присутствовала некоторая жесткость, намек на цинизм. Поэтому высказывания тех, кто сравнивал его с греческими богами, были не вполне справедливыми.

Распутный взгляд маркиза на женщин действовал завораживающе, в людях же старшего поколения неизменно вызывал настороженность и подозрения.

Его друг, капитан Уэйборн, был совсем другим. Типичный представитель английской армии, атлетически сложенный, пышущий свежестью и здоровьем, он без труда завоевывал расположение окружающих одной своей улыбкой.

Крепкая дружба маркиза и Фрэдди зародилась в Итоне.

После оба они продолжили обучение в Оксфорде. Друзья до сих пор с удовольствием вспоминали о веселой студенческой поре — поездках на охоту, пирушках, бесконечных развлечениях и розыгрышах.

О службе обоих в веллингтонской армии отзывались как о «безупречной». Капитан Уэйборн остался в рядах лейб-гвардии. Маркиз же после смерти отца «выкупил себя» из армии.

И у него, естественно, появилось гораздо больше времени не только на флирт с прелестнейшими из лондонских модниц, но и на «модные беспутства».

И недели не проходило без того, чтобы члены клубов, в которых состоял маркиз, не потешались над его очередной веселой проделкой. Дам — обладательниц дочерей на выданье — эти выходки страшно огорчали, ведь каждая из них тайно надеялась, что титул маркиза Труна достанется именно ее чаду.

— Итак, что ты замыслил на сей раз? — спросил Фрэдди, улыбаясь.

— Именно об этом я и хотел тебе рассказать, — ответил маркиз. Его глаза таинственно поблескивали. — Ты не поверишь, но я решил жениться!

— Жениться?

Если маркиз намеревался ошеломить друга, то ему это, несомненно, удалось. В первое мгновение Фрэдди Уэйборн не мог вымолвить ни слова, просто приоткрыл рот и уставился на маркиза в полном недоумении.

Когда дар речи вернулся к нему, он вскрикнул:

— Черт возьми! Как тебе в голову могла прийти подобная идея?

— Лайонел превратился в ярого сторонника радикалов.

Только и твердит, что, когда этот дом перейдет по наследству ему, он сожжет его дотла, чтобы превратить наши владения в обычную землю и дать возможность всем, кто пожелает, ею пользоваться, — пояснил маркиз.

Фрэдди Уэйборн ахнул:

— Не может быть!

— Я слышал об этом из трех различных источников, — сказал маркиз. — И признаюсь тебе честно: меня поведение Лайонела нисколько не удивляет.

Фрэдди Уэйборн давно знал, что на протяжении долгих лет Лайонел, лорд Стивингтон — младший брат маркиза, является в их семье яблоком раздора.

С подобными проблемами приходилось сталкиваться многим английским семействам, в которых имелись младшие сыновья. Младшие всегда относились с недоброжелательностью к законным наследникам отцов, старшим братьям, однако в отличие от Лайонела никто из них не вел себя настолько агрессивно.

Фрэдди не переставал удивляться непохожести Лайонела и маркиза — внешней и внутренней.

Лайонел фанатично ненавидел брата и все, что он любил, все, чем увлекался. Именно ненависть и заставила его стать крайним радикалом.

Маркиз не сильно тревожился бы из-за нелюбви к нему братца, если бы тот не угрожал уничтожить их дом — настоящее произведение искусства, одну из наиболее величественных и прекрасных построек Великобритании, а также находившиеся в этом доме бесценные сокровища.

Картинами Труна мечтали владеть не только все известнейшие художественные галереи и музеи страны, но и сам принц-регент. Он не раз с завистью говорил маркизу на различных приемах:

— Как бы я ни старался собрать коллекцию, подобную вашей, Трун, все равно не смогу это сделать. Даже если проживу на свете тысячу лет!

Фрэдди покачал головой:

— Скорее всего не следует воспринимать слова Лайонела всерьез. У него рука не поднимется уничтожить родной дом. К тому же столь замечательный.

— Не знаю, не знаю, — протянул маркиз. — Порой мне кажется, Лайонел совершенно обезумел от злобы и готов на что угодно. Еще немного, и мой брат меня подожжет вместе с Труном!

Он сказал это без гнева и обиды, как будто просто констатировал факт.