Bruises (ЛП)

— Она не обязана была выходить за меня замуж, — сказал Киллиан, скрестив руки на груди. — Это был её выбор.

— И с тех пор это стало тюремным сроком, — бросила Реджина ему в ответ. — Ты загнал её в ловушку, и тебе это нравится. Но я не потерплю подобного; что бы ты ни хотел бросить в неё, я заслоню собой. Я позволю тебе убить меня здесь, посреди собственного дома, прежде чем позволю тебе снова ткнуть в неё своим пальцем.

Присев на край дивана, Эмма почувствовала, как на её глаза снова навернулись слёзы. Она смотрела на них — на мужчину, который обещал любить её и защищать до конца жизни, и на женщину, которую она знала всего неделю, но которая боролась за неё, как будто от этого зависела её собственная жизнь. Разница между ними была настолько поразительной, что она почти ударила себя за то, что была такой слепой.

Реджина стояла с зажатым в кулак ножом и свирепостью в глазах, и Эмма всерьёз задумалась, должна ли она остаться.

Киллиан взглянул на неё, и выражение его лица не изменилось. Он смотрел на неё, как на подушку, которая ему никогда особо не нравилась, но цеплялся за неё, потому что ему было лень покупать другую. И именно тогда Эмма поняла кое-что с болезненной, внезапной ясностью: он не любил её. Никогда не любил.

Она сглотнула колкий ком в горле, ожидая грохота, который, несомненно, сопровождал её всю жизнь, рассыпаясь на куски вокруг неё. Но вместо этого она услышала вой сирены. Сирена доносились с улицы.

Она выглянула в окно и увидела синие огни. Её сердце остановилось.

Реджина заметила их в то же время и вздохнула, опустив нож. Она повернулась, чтобы посмотреть на Эмму.

— Я позвонила им, Эмма, — тихо сказала она. — Прости меня. Мне пришлось.

Через секунду Эмма кивнула.

Позади Реджина услышала, как Киллиан тихо смеялся себе под нос. Она точно знала, о чём он думает: он был полицейским. Он мог отмазаться без всяких проблем. Он откинулся на спину, уткнувшись скучающим взглядом в потолок. В дверь постучали, прежде чем Реджина смогла протянуть руку и ударить его.

Ненавидя себя за то, что она оставила Эмму в одной комнате с ним, Реджина вышла в холл и распахнула входную дверь.

— Грэм, — сказала она, заставляя себя улыбнуться. Он коротко кивнул ей. — Входи.

Он взглянул на нож в её руке, когда вошёл в дом, за ним следовали ещё два офицера. Реджина указала на гостиную и повернулась, чтобы закрыть дверь.

Грэм замер, как только увидел Эмму. Она всё ещё сидела на диване, у неё под носом высыхала кровь, и медленно формировался синяк под глазом. Её травмированная лодыжка была вытянута перед ней.

— О, — сказал он, заходя в комнату. Когда он вошёл, то увидел Киллиана. — Кто Вы?

Киллиан подарил ему очаровательную улыбку, протягивая здоровую руку.

— Киллиан Джонс. Я тоже офицер, из Бостона.

Реджина вошла в комнату, закатывая глаза. Она держала нож перед собой, как аксессуар.

Грэм ничего не ответил, вместо этого он подошёл к Эмме. Он опустился на колени рядом с ней, хмуря брови.

— А как Вас зовут?

Она смочила свои губы.

— Эмма Джонс.

— Вы в порядке, миссис Джонс?

Эмма тотчас же вздрогнула.

— Пожалуйста, просто… Эмма.

— Ладно, — кивнул Грэм. — Эмма. Можете рассказать, что с Вами случилось?

Она подняла глаза и посмотрела на то место, где Киллиан беспечно стоял у стены. Остальные два офицера стояли по обе стороны от него, но она их почти не заметила. Глаза Киллиана прожигали её череп, и она почувствовала, что её руки снова начинают дрожать.

Когда она не ответила на вопрос Грэма, он нахмурился. Через мгновение он взглянул на Реджину, которая стояла в дверях с яростью, написанной на лице, как густая краска.

— Мадам мэр?

Именно в этот момент каждый человек в комнате заметил, как Киллиан вздрогнул. Он повернулся, чтобы взглянуть на неё.

— Мэр?

Она снисходительно улыбнулась ему в ответ.

— Совершенно верно, дорогой.

— Тебе не кажется, что стоило об этом упомянуть?

— Для чего? — резко спросила Реджина, поднимая брови. — Если бы ты знал, с кем имеешь дело, ты бы не стал избивать свою жену у меня на глазах?

Грэм встал, повернувшись, чтобы посмотреть на него.

— Это правда?

Киллиан усмехнулся, закатывая глаза.

— Конечно же, всё не так. Послушайте, шериф, это всё большое недоразумение. Моя жена исчезла, и мне удалось отследить её до этого города. Когда я приехал, вот как она выглядела. Бог знает, каким образом она получила эти травмы, но она получила их в этом доме.

— Она получила их в этом доме, — рявкнула Реджина, борясь с желанием подойти к нему и ударом стереть ухмылку с его лица. — Сразу после того, как ты ворвался сюда, подложив маячок в машину своей жены, и потребовал, чтобы она вернулась обратно домой вместе с тобой.

— Не слушайте её, офицер, — сказал Киллиан Грэму. — Я беспокоился об Эмме, поэтому приехал, чтобы найти её. И, очевидно, я был прав. Ей грозит здесь опасность.

— От тебя, — уточнила Реджина.

— Это Вы держите нож, мадам мэр, — ухмыляясь, сказал Киллиан.

— Но это у Вас кровь Эммы на костяшках пальцев, мистер Джонс, — парировала Реджина.

Наступила пауза, когда все в комнате посмотрели на его правую руку. Она распухла, и два сустава было повреждено, а сухая кровь покрыла большую часть его пальцев.

Он сглотнул.

— Потому что я вытирал кровь с её лица.

— О, ради Бога, — прохрипела Реджина.

— Мадам мэр, пожалуйста, — сказал Грэм, поворачиваясь к Эмме. Её нижняя губа дрожала. — Эмма. Мы ничего не сможем сделать, пока ты не расскажешь нам, что случилось.

Эмма взглянула на Реджину. Она знала, что Реджина задавалась вопросом, что произойдёт, если Эмма откажется признать то, что сделал Киллиан: она была мэром, и она многое поставила на карту. Как и всё остальное, что Реджина сделала за последние несколько дней, она сделала это ради Эммы. Она просто хотела, чтобы та была в безопасности.

Борясь с привкусом крови, Эмма заставила себя заговорить.

— Он напал на меня.

Реджина с облегчением прогнулась. Киллиан издал вздох полного недоверия.

— Только сегодня? — спросил Грэм, склонившись к ней. — Или и раньше такое случалось?

— До сих пор, — сказала Эмма, глядя на свои колени. — Это продолжалось… продолжалось почти год. Я ушла от него, потому что это стало слишком невыносимым.

— И он последовал за тобой?

Эмма кивнула.

— Как сказала Реджина, в моей машине стоит жучок. Я не знаю, где, но уверена, что Вы сможете найти его.

— Чушь собачья, — выплюнул Киллиан, заставляя Эмму вздрогнуть. Внимательные глаза Грэма сразу же уловили это движение. — Очевидно же, что она лжёт. Ради всего святого, я же полицейский. Зачем мне совершать такую глупость?

Всё ещё не поднимая глаз, Эмма сказала:

— Я приехала в город три дня назад, и моё лицо уже было в синяках. Вы можете узнать в больнице. Доктор Генри видел меня на следующий день после моего приезда.

— Что за доктор? — спросил Грэм, глядя на Реджину.

— Доктор Вэйл, — ответила она.

Грэм кивнул.

— Мы проверим это.

Он повернулся к Киллиану, который стал выглядеть менее уверенным.

— Мистер Джонс, я беру Вас под арест.

Когда два офицера схватили его, и Грэм начал зачитывать ему его права, Эмма закрыла глаза, слыша протесты мужа со скручивающей болью в животе. Она вдруг почувствовала себя очень далеко, как будто внезапно заблудилась.

Грэм вызвал по рации скорую помощь. Реджина подошла к дивану с одной нервно протянутой рукой так медленно, как только могла. Она понятия не имела, что могла сделать, чтобы облегчить боль Эммы, но она не могла не попытаться.

Однако она была отрезана, прежде чем она смогла дотянуться до неё.

— Эмма, — внезапно сказал Киллиан, когда его толкнули к двери. — Эмма, любимая. Посмотри на меня. Прошу.

Реджина сделала шаг назад от дивана, наблюдая, как Эмма вздохнула, глядя на своего мужа с измученным выражением лица. Она ждала, пока он заговорит.