Осколки. Книга 2 (СИ)

Чарли на самом деле попыталась это представить, но не смогла. Представить, как они с Тэсс, две малолетки, сидят на том поваленном дереве, на котором сидели они с Ричардом, курят и слушают какую-то тяжелую, бьющую по ушам музыку. Нет. Все это слишком сюрреалистично.

- Мне кажется, мы бы подружились, если бы узнали, что обе слушаем рок, - продолжала Тэсс.

- Кто знает, - протянула Чарли – В твоем возрасте я еще рок не слушала. Возможно, ты считала бы меня такой же скучной, как твои нынешние одноклассницы.

- О нет, это невозможно! Ты никогда не была такой, как они.

- Откуда же ты знаешь?

- Просто знаю и все. Разве в моем возрасте ты трещала целыми днями про мальчиков?

- Ну, нет, конечно… - Чарли прикусила язык. – Я тоже терпеть не могла эти разговоры.

- Ну, вот видишь! – Тэсс заулыбалась. – Я просто уверена, что мы бы подружились. Ведь я тоже не люблю мальчиков.

Чарли нахмурилась, гадая, что этой фразой Тэсс хочет сказать. «Она не любит разговоры про мальчиков или самих мальчиков?».

И снова голос Дженни в голове: «Она влюблена в тебя по уши».

Но Тэсс, к огромному облегчению Чарли, сменила тему, и они заговорили про уроки литературы. А потом еще немного погуляли по школе, обследовали туалеты, ученические шкафчики и столовую, попытались также спуститься в подвал, но там оказалось заперто.

Когда они возвращались к машине, на улице уже стемнело. Снова шел снег. Мягкий, тихий, легкий. Перед тем как поехать к Тэсс домой, они заглянули в кафе и съели маленькую пиццу на двоих и шоколадный пудинг.

- Твои родители о тебе еще не забеспокоились? – спросила Чарли, допивая кофе.

- Нет, - Тэсс махнула рукой. – Папа сидит в своей мастерской, а маме я сказала, что пойду гулять с тобой, и ты отвезешь меня потом домой.

- Твоя мама знает, что ты гуляешь со мной? – вытаращилась Чарли.

- Да. Хотя поначалу она мне не поверила. Решила, что у меня жар или что-то в этом роде.

- И как же ты ее убедила?

- Показала ей твою футболку. И фотографию, на которой тебе девятнадцать, и ты в этой футболке стоишь на фоне красной кирпичной стены. Помнишь такую?

- Помню. И что, твоя мама не против того, чтобы ты со мной гуляла?

- А с чего бы ей быть против? - Тэсс пожала плечами и вытащила изо рта уже основательно погрызенную соломинку от сока.

- Ну не знаю… - Чарли растерялась. – Твою маму разве не удивляет, что ты гуляешь с теткой в два раза старше себя, одетой во все черное и дымящей как паровоз?

- Нет. Моя мама знает, что мне не интересно общаться со сверстниками. Она даже сказала, что я могу как-нибудь пригласить тебя на обед. Но я этого не делала, потому что мне кажется, что обедать с моими предками ты вряд ли захочешь.

«Это уж точно, - подумала Чарли, ощутив липкий ужас от одной только мысли об этом».

- А твоя мама знает, что я… ну что…

- Лесбиянка? – спокойно подсказала Тэсс.

- Да.

- Нет, я решила, что ей это ни к чему. Она слишком нервная. Только папа знает.

- Папа?! – Чарли с грохотом уронила кофейную чашку на блюдце, а Тэсс рассмеялась.

- А чего ты так испугалась-то? У меня нормальный папа.

- И как он к этому относится?

- Ну, не знаю как. Нормально вроде.

- Ну и ну. Ну и родители пошли, - Чарли покачала головой. – Когда я была в твоем возрасте, к этим вещам еще было не такое спокойное отношение. Мой отец просто взбесился, когда узнал про меня. Он грозился, что не будет пускать Дженни к нам домой. Но свою угрозу исполнить так и не смог, потому что его все равно все время не было дома.

- А сейчас? Как он сейчас к этому относится?

- Да кто его знает… - Чарли вздохнула. Ей не хотелось больше говорить об отце. – Я с ним редко общаюсь. Он никогда не понимал меня. А даже если он смягчился с годами, мне это уже не важно. Мне все равно, что он там теперь думает, поезд ушел.

Тэсс понимающе кивнула, и они больше не говорили об этом.

С неким сожалением они все-таки покинули кафе, и Чарли повезла Тэсс к ней домой. Девочка больше не включала музыку и всю дорогу была какой-то непривычно молчаливой. Чарли ничего у нее не спрашивала. Когда-то она тоже была довольно задумчивым подростком и часто уходила в себя.

Когда Чарли остановила машину перед ее домом, Тэсс не торопилась выходить.

- Мы еще увидимся? – спросила она вдруг.

- Да. Наверное. Если хочешь.

- Мне бы очень хотелось еще куда-нибудь с тобой сходить, - Тэсс снова рассматривала свои порванные штаны.

- Ну… хорошо. Сходим.

- А завтра можно? – Тэсс подняла на Чарли взгляд, в котором отражалось какое-то мучительное ожидание. Словно Тэсс знала, что сейчас ей сделают болезненный укол и боялась этого.

- Тэсс… - Чарли вздохнула. – Прости, я завтра не могу. Никак. Может, на следующей неделе?

- Да, конечно, - Тэсс кивнула и снова опустила голову. – Все нормально. Ладно… Я пойду, пожалуй. Ты только не забывай про меня.

- Забудешь про тебя, как же, - пошутила Чарли, но Тэсс не улыбнулась.

- Ну, пока… - прошептала она и открыла дверцу машины.

- Пока… - растерянно пробормотала Чарли.

- Спасибо за все. Я буду вспоминать этот день всю неделю, - сказала Тэсс и, не дав Чарли придумать что-нибудь в ответ, выпрыгнула из машины и захлопнула дверь. По дороге до крыльца Тэсс ни разу не обернулась и не помахала Чарли как обычно.

«Подростки… - подумала Чарли. – Я уже и забыла, какими бывают эти перепады настроения. Когда у тебя все прекрасно, а уже через секунду хочется уничтожить весь мир».

Однако на этот раз отговорка про подростков плохо работала. Чарли поехала домой, и на сердце у нее было тяжело.

========== Тэсс. Осколок № 4 ==========

Ну же, Тэсс. Пора признать это. Признай, что ты ревнуешь ее до смерти. Отпираться дальше бесполезно. Признай, что ты хочешь, чтобы Дженни, какой бы хорошей, доброй, милой и красивой она ни была, провалилась сквозь землю и больше никогда оттуда не показывалась.

Чарли уехала, а я пришла домой и долго сидела на кровати, уставившись на запертую дверь своей комнаты. Мама несколько раз пыталась накормить меня, но я отказывалась, ссылаясь на то, что уже поужинала.

Сегодня Чарли была со мной. Почти целый день она была со мной. Но мне этого было мало. Я знала, что следующие два дня она проведет со своей девушкой. А со мной увидится в лучшем случае через неделю, которая покажется мне медленным адом. Ей плевать, что у меня каникулы, потому что у нее есть свои дела. И я опять буду надевать ее футболку по вечерам, как сейчас. А иногда я буду даже засыпать в ней.

Сначала это было терпимо. Мысль о Дженни. Она ведь мне даже понравилась, в конце концов. Но потом, когда я встретилась с Дженни утром у Чарли дома и когда увидела у Чарли на шее этот нереально красивый кулон, подаренный Дженни, во мне как будто что-то лопнуло. Я стала вести себя странно. Непредсказуемо. Со мной такого раньше не было, чтобы я не могла себя контролировать. Это как-то странно и не очень-то приятно.

Я по-прежнему не чувствовала к Дженни ненависти. Это было что-то иное. Мне просто хотелось, чтобы она исчезла, испарилась, растворилась в воздухе. И чтобы все свое свободное время Чарли проводила только со мной. Я понимаю, что это жутко эгоистично. Так нельзя. Я повторила себе эту фразу уже раз пятьдесят за сегодняшний вечер. Но все равно продолжаю хотеть этого.

Я залезла в Интернет и долго рассматривала фотографии, на которых Чарли и Дженни вместе. Они смотрелись вместе просто прекрасно. Две яркие, красивые девушки. А потом я достала нашу с Чарли черно-белую фотку из заброшенного дома. Что ни говори, а я рядом с ней смотрелась странно. Я была какая-то нескладная. Как насекомое, кузнечик какой-нибудь или паук с длинными конечностями. Я даже удивилась, что с такой жуткой анатомией меня приняли в балетную школу. Должно быть, они жестоко ошиблись и скоро признают свою ошибку и мое уродство.

А эти мои веснушки! Это же просто кошмар. Они такие яркие, что их отчетливо видно даже на черно-белой фотке. Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя с презрением. За что же я такой уродилась? Может, я натворила что-нибудь в прошлой жизни? Укокошила кого-нибудь. В моем случае глупо даже надеяться, что Чарли когда-нибудь обратит на меня внимание. Удивительно, как она не убежала от меня при первой же встрече с криками. Я могла бы стать достойным экспонатом какой-нибудь коллекции уродов. Девочки из школы были совершенно правы.