Черно-белое кино (СИ)

- Зато Маша твоя полная противоположность. Твои родители, наверное, гордятся ей.

Я вздохнула.

- Конечно. Но у них никогда не было таких тёплых отношений с Машей, как со мной. Знаешь, это всегда чувствуется, кого из детей родители любят больше. Так вот, меня они всегда любили больше, хоть и больше ругали. Маша была замкнутым и холодным ребёнком, и они также отвечали ей холодной сдержанностью.

- А твои родители… - Аня запнулась. – Они… знают, что ты…

- Нет. Конечно, нет. В детстве я и так доставила им слишком много проблем, так что решила, пусть поживут спокойно. Ни к чему им это знать.

Я нашла среди фотографий себя в девятом классе, в пиджаке, с двумя короткими косичками и букетом ярко-розовых и белых пионов, и протянула Ане. На этом снимке я была одна на фоне школьного окна.

- Вот. Здесь мне пятнадцать, - пробубнила я себе под нос, снова отчего-то смущаясь.

- Красивая, - сказала Аня с восхищённой улыбкой. – Даже тогда ты была очень красивой.

Она говорила это таким серьёзным тоном, что я впервые не знала, куда себя деть от стыда и растерянности.

- Иногда я думаю… - продолжала она, проведя пальцем по моей шее и воротничку блузки на фото. – Если бы мы были одного возраста и учились в одном классе, подружились бы мы? Почему-то, мне кажется, что нет.

Мне казалось точно так же, но я сказала:

- Кто знает… Может, и подружились бы. Но это только в том случае, если бы ты не дружила с моей сестрой!

Она улыбнулась, с такой грустью и тяжёлой тоской, что мне самой вдруг стало больно. Даже не знаю, почему. Просто очень больно в груди. Я вдруг начала жалеть, что мы не встретились раньше, что я её старше, что мы не учились в одном классе. Быть может, тогда моя жизнь повернулась бы по-другому. Быть может, она была бы лучше и чище, светлее и радостнее. Только если бы мы встретились чуть раньше.

- Аня?

- Да?

Я пододвинулась ближе и осторожно обняла её, положив голову ей на плечо. Неважно, что она будет думать. Только бы не оттолкнула. Только бы позволила посидеть так немного. Совсем чуть-чуть.

Её пальцы разжались, и она уронила фотографию на пол. Опустила голову, а по телу её пробежала дрожь, а потом она успокоилась.

Мы молчали.

Я закрыла глаза, вдыхала её знакомый запах, нежный, лёгкий, принадлежащий только ей одной. И я думала, что даже если это правда, даже если то, что говорила Маша, правда, если Аня действительно что-то чувствует ко мне, я сделаю всё возможное, чтобы не причинить ей боли. Я сделаю всё, что она захочет, всё, чтобы она улыбалась. Я смогу.

Но что я сама чувствую? Сейчас мне так хорошо, тепло и спокойно, словно я вдруг нашла в жизни то, что давно искала. Нашла самое главное, а больше мне ничего и не нужно. Почему так? То ли это истинная дружба, то ли настоящая, сильная любовь.

Я не знала. Я запуталась. У меня никогда не было подруг, настоящих верных подруг, таких, которым всё доверяешь. Я не знала, какие чувства испытываешь к ним. Да и не особо мне хотелось задумываться об этом. Мне хотелось просто чувствовать её рядом. Здесь и сейчас.

- Я нечаянно помяла твою фотографию, - сказала Аня тихо, и голос её дрогнул.

- Ничего страшного, - я крепче обняла её. – Давай просто посидим так немного.

- М-м-м. Давай.

И как бы там ни было, и что бы там ни говорили другие, я почему-то была уверена, что всё у нас будет хорошо. Мы так молоды, и всё у нас впереди, и пока мы можем вот так быть рядом, просто обнимая друг друга, всё у нас будет хорошо. Есть только то, что мы чувствуем сейчас, это самое главное.

Так начиналась наша жизнь.

========== Часть 2. Глава 11. Люблю ==========

1

Человеку свойственно оглядываться на свою жизнь. Это можно назвать самокопанием или копанием в своём прошлом и своих ошибках. Мы очень любим представлять, а что было бы, поступи мы так, а не иначе? Лучше нам было бы или хуже, если бы мы пошли по другой дороге, выбрали другую дверь? И порой это извечное «а если?» доставляет нам много неприятных минут наедине с собой и мыслями о прошлом, когда всё было чище, радостнее, светлее.

И, конечно, я не исключение. И бессонными ночами, когда в комнате стихают все звуки, я лежу на спине, изучаю проплывающие по потолку тени и представляю себя такой, какой я могла бы стать, повернись моя жизнь по-другому. К примеру, если бы той весной я поступила бы в техникум, а не пошла в десятый класс. Если бы я решила бросить школу, то, быть может, сейчас это была бы уже не я, а немного другая Аня? Если бы я не встретила Диану, я, быть может, была бы уже замужем и даже не подозревала ни о какой гомосексуальной части себя. У меня были бы дети, и быть может, я даже была счастлива с мужчиной, не зная, что бывает иначе. Не зная, что мне нужно на самом деле. Я думала бы, что счастлива, а это всё-таки разные вещи.

Иногда я даже задаюсь вопросом, а что было бы, если бы я познакомилась с Дианой, не зная, что она лесбиянка? Вполне возможно, что тогда наши отношения сложились бы совсем иначе. И мне даже в голову не пришло бы думать о ней как о…

А то, получилось так, что эта новость сразу сбила меня с ног, пробудила любопытство, смутила меня и, в конце концов, круто изменила мою жизнь. Я начала задумываться о таких вещах, которые раньше не вызывали во мне ничего кроме лёгкого опасения и отторжения. Я начала вдруг чувствовать иначе.

И порой меня так ужасает та, другая «Я», та, какой я могла бы стать. Та, что живёт за соседней дверью. Ужасает меня так сильно, что тёмная комната начинает куда-то падать, а потолок словно опускается на меня, и я зажмуриваю глаза, но страшные видения не проходят, и становится нечем дышать. И тогда я бужу лежащую рядом Диану, прижимаюсь к ней так крепко, что она начинает что-то недовольно бормотать сквозь сон, а я улыбаюсь, и глаза мне застилают счастливые слёзы.

И только тогда страх уходит, и другая «Я» исчезает, потому что я уже сделала свой выбор. Раз и навсегда. Мне больше не придётся ничего решать. Потому что Диана рядом. И я шепчу:

- Спасибо, спасибо, спасибо…

Спасибо за неё.

- Ну что там у тебя? – ворчит Диана.

- Ничего, ничего… Спи, - всхлипываю я, не переставая улыбаться.

- Сначала разбудит, а потом «спи»… Спать я буду утром, когда из-за тебя опоздаю на работу.

Я целую её в шею, такую тёплую, что глаза сами собой закрываются, и вот мне уже самой хочется спать, а Диана вздыхает и успокаивается.

- Извини, - шепчу ей на ухо. – Я больше не буду.

- Ты каждый раз это говоришь, - отвечает она, но уже не так сердито. – И каждый раз я слышу это «ничего да ничего»! Ты никогда не рассказываешь, что там с тобой происходит посреди ночи…

- Я просто испугалась.

- М-м-м? Чего?

- Того, что могла бы открыть другую дверь.

- А это ещё что? Ты о чём? – она зевает.

- Да так. Спи, - я снова целую её.

Она ловит мою руку, и наши пальцы переплетаются.

- Утром расскажешь, - говорит она. – А будешь опять вертеться – выброшу из кровати.

- Угу, - улыбаюсь я.

Я знаю, что утром она опять забудет спросить, что же так напугало меня. Она будет торопиться на работу и снова начнёт ругаться из-за того, что я якобы брала её расчёску и не положила на место. На самом деле она сама постоянно раскидывает свои вещи, а по вечерам, когда причёсывается перед сном, часто забывает положить расчёску на зеркало и оставляет её то на кухонном столе, то на полке в ванной. А пока она ругается и ищет расчёску, я никогда не спорю – это бесполезно. Но стоит только Диане обнаружить расчёску и вспомнить, что она сама же её там и оставила, как она сразу бросает на меня смущённый виноватый взгляд, но вслух не извиняется. Иногда это жутко бесит меня, а иногда я умиляюсь её забывчивости.

Да. Таким будет наше утро. И как бы там ни было, но я не хочу ничего менять в своей жизни. Единственное, о чём я буду молиться бессонными ночами, так это о том, чтобы всё оставалось как есть. Потому что это счастье. Выстраданное, но принадлежащее мне по праву. Это моя дверь.