Я тебя научу (СИ)

- Магазин традиционных зонтов, - ты бросаешь взгляд на вывеску. - Они берут деньги за марку - но такой же зонт можно купить под тентами втрое дешевле.

- Да, я уже видел, - я раздумываю, почему ты все-таки смутился. Меня бы одел в халат, а сам остался в водолазке и джинсах? Жди, Соби. Фиг тебе.

Накамисэ-дори кончается внезапно, или, может, мне так кажется. Толпа редеет, магазины и павильоны тоже, зато до храмового комплекса остается совсем немного.}

}Под аркой ворот Ходзомон висит красный бумажный фонарь - так низко, что ты мог бы достать его вытянутой рукой. Мы входим, провожаемые взглядом привратника, и ты останавливаешься.

- Красив Токио!

Облака вишневых цветов,

Колокольный звон доплыл из Асакуса, - произносишь негромко, нараспев, почти как заклинание. У тебя отсутствующее выражение лица, но пальцы крепко сжимают мое запястье. Ты встряхиваешь головой:

- Не думал, что рад буду вновь быть здесь. Идем, Рицка.}

}Ты ведешь меня к главному храму, Хондо. Слева возвышается пагода, а справа Асакуса. Древние своды, каменная кладка стен, от которых веет древностью и Временем… Кацуко-сан говорила, что прошлое важно, но оно исчезает. Наверное, исчезает не все. Исчезают люди - а храмы остаются. Мы долго бродим в гулкой тишине, которую не нарушают даже голоса многочисленных туристов. Здесь много японцев, но и иностранцев уйма.

- Соби, зачем они все здесь? - я чувствую почти ревность. Ты поворачиваешься ко мне:

- М?

- Зачем они все здесь, - повторяю я. - Смотри - ходят, фотографируют, ничего не понимают… Только сувениры и омикудзи покупают!

- Рицка, это неправильно, - серьезно возражаешь ты. - Эти люди унесут с собой воспоминание о красоте увиденного, о прикосновении к вечности. Не обращай внимания, вот и все. Тебе не скучно?

- Нет, - мотаю я головой. - Здесь спокойно.

- Это верно, - ты киваешь. - Я часто вспоминал Сэнсодзи в первые годы в… школе.

Больше ты ничего не добавляешь, а я не спрашиваю. И выходим мы из храма тоже молча, пропуская какую-то экскурсионную группу. Кажется, англичан.}

}Когда Асакуса Каннон остается за спиной, уже вечереет. Синие сумерки кажутся внезапными: мы долго гуляли сегодня, а вроде прошла пара часов.

- Домой? - предлагаешь ты.

- Ага, - я достаю из кармана очередной крекер. Они мне понравились.

Автобус приходит почти сразу. Семь остановок, пересадка и еще девять остановок до дому. Так ты скоро выучишь меня ориентироваться в Токио.}

}*

- Не знаю, как ты, а я выпил бы чаю, - говоришь ты, отпирая дверь.

- Угу, - я стряхиваю с шапки снег. - А есть не хочется.

- Потому что печенья наелись, - ты улыбаешься. - Надо было купить бутылку минеральной воды.

- Ну да, и пить на улице в такой холод. Что мы, Зеро, что ли! Только замерзли бы. Сейчас я чайник поставлю!

- Ставь, - соглашаешься ты, набрасывая цепочку. - Если будешь заваривать, то мне каркадэ, пожалуйста.

- Ладно, - я снимаю куртку, сдергиваю джемпер. - Погоди, переоденусь в домашнее.

- Конечно.

Ты и меня приучил к красному чаю. Когда он крепко заварен, то кислит и вяжет рот, но замечательно утоляет жажду. Я собираю на стол, а ты чем-то занимаешься в комнате. Кажется, эскизы свои пересматриваешь. Ты мне объяснил, что экзамены, которые сдаешь сейчас, это теория. А настоящие, очень важные для тебя оценки будут за выполненные работы, за практику. Поэтому у тебя не совсем сессия, просто сдаешь все курсы, которые прослушал за последнее время, а потом демонстрируешь рисунки. И так каждые несколько месяцев. «Так все равно же экзамены, - возразил я. - Сессия, не сессия… Ты готовься, а не разговаривай!» Ты покорно наклонил голову, но улыбнулся: «Есть».

- Соби, ты где? - окликаю я, разливая чай.

- Иду, - ты шуршишь папками и появляешься на пороге. - Второй пакет открывать будем?

- Ты что - два купил? - я чешу в затылке. - А куда ты его спрятал, что я не видел?

- В сумку, - ты приносишь из коридора вторую упаковку каминари окоси. Они даже не переломались. Значит, пока я на тебя злился…

Черт. Стыдно.

- Садись, - ты недоуменно смотришь на меня. - Чай стынет, Рицка.}

}- Когда у тебя следующий экзамен? - уточняю я, хрустя десятым крекером.

- Через два дня. Во вторник, - ты поднимаешь голову. - Почему ты спрашиваешь?

- Интересно, успеешь ли ты все сдать до седьмого, - пожимаю я плечами.

- До седьмого? - ты непонимающе хмуришься. - А. Не волнуйся, успею, конечно. Последняя дисциплина - второго февраля. Мы не пропустим фестиваль, Рицка.

- Я просто поинтересовался, - я утыкаюсь в чашку.

- А я просто ответил.

- Ладно, иди отсюда, - отзываюсь непоследовательно. А то мне неловко уже.

- Куда? - ты удивленно наблюдаешь за мной.

- Готовиться! Я приберусь на кухне.

Вскакиваю и начинаю собирать со стола.

- Рицка, начинать заниматься в тот же день, как сдал предыдущий экзамен… Пожалей меня! - просишь ты со смехом. - Мне тоже нужна передышка!

- Ой, - я теряюсь. - Ну… ну да. И правда. Я забыл, что это сегодня было.

Ты встаешь с табуретки и со спины обнимаешь меня за плечи:

- Ты думаешь обо мне. Это главное.

Не знаю, что ответить. Ты целуешь меня в затылок - почти не касаясь - и выходишь.

Ладно, вымоем посуду.}

}Когда я ополаскиваю свою чашку - последней - левую руку обжигает болью. Будто в огонь сунул. Я роняю чашку, она с грохотом падает в раковину, и прижимаю руку к себе. Что случилось? И тут же понимаю - Имя. Я кидаюсь в комнату.

Ты стоишь у балконной двери и разговариваешь с кем-то по телефону. Правая рука в кармане домашних брюк, на лице гримаса, но голос спокойный. Я застываю на пороге и прислушиваюсь.

- …тебя. Но я решил, что ошибаюсь.

Собеседник что-то говорит, а ты качаешь головой, словно он может тебя видеть.

- Боюсь, что это невозможно. Только то, что сказал. Прости.

Снова пауза. Я подхожу к тебе, встаю рядом. Ты бледный, вокруг глаз вдруг обозначились темные круги.

- Нет. Я не могу этого сделать, - возражаешь ты. - Это невозможно, - закусываешь губу и прислоняешься к косяку. И повторяешь: - Прости. Да, я понимаю. Нет. Не пожалею.