Мир Белого Дракона (СИ)

В этом убогом мире он не мог отстоять честь любимой женщины, как привык, с мечом в руках, дабы ни один более липкий взгляд не коснулся этого милого создания. Подобное приводило Дракона в бешенство. Что за странные нравы? Слово «честь» здесь было не в чести.

Забравшись в душную средину транспорта, быстренько уселась на свободное место. В это время народу уже поменьше, но всё же, чем ближе подъезжаем к центру, тем больше набивается маршрутка.

Ванька с другом остались стоять возле меня, стеной отделив меня от окружающих. Так забавно, словно с телохранителями еду. Можно было бы расслабиться и получать удовольствие от поездки, насколько это возможно, но рядом со мной заворочался дремавший до этого дяденька. Стоило ему лишь слегка подвинуться, как почувствовала исходивший от него алкогольных дух. Когда только успел, утро на дворе?

Мужчинка приоткрыл глаза, мутным взглядом обвёл обстановку, и неожиданно повалился на меня, сделав вид, что спит, придавив всем своим весом.

— Ей! — упёрлась в него, пытаясь вернуть в исходное положение. — Вы что творите?

Он был здоровым и тяжеленным, одной мне бы пришлось терпеть бы такое положение, даже выбраться было затруднительно. Неожиданно меня словно неведомой силой выдернуло с сидения.

— Прости! — прошептал мне на ушко Ванькин друг, в руках которого в одно мгновение я оказалась.

Даже удивиться не успела, когда этот товарищ, воспользовавшись ситуацией, прижал меня к себе на пару секунд, а после бережно опустил рядом.

Далее он схватил пьянчужку и, словно в том было не больше пары килограмм, поднял и, вытащив в проход, практически перенёс на одиночное сидение напротив. При этом вид у интуриста был такой яростный, словно он сейчас вышвырнет мужичонку через окно, даже испугаться успела за неудачливого пьяницу.

Возможно, что и полетел бы алкаш куда подальше, если бы не вмешался Ванька, который во время успел своего друга остановить. Что уж он ему шептал, мне было не слышно, уловила лишь обрывок фразы, очень похожий на: «ваше высочество, нельзя в этом мире».

Можно было только дивиться тому, как эти двое умудряются дурачиться даже в такой ситуации.

Зато вся маршрутка уставилась на нашу троицу, как будто мы были инопланетянами. Кто одобрительно, а кто и нет. Что интересно, вся слабая половина сидевших в транспорте, явно перешла на сторону моих телохранителей, а сильная их точно осуждала. Что поделать, склонен наш мужик к выпивке, это народная чума, от которой спасения нету.

— Сядь, будь добра! — проговорил интурист, проделав трюк с алкашём и обернувшись ко мне, он даже не запыхался, перенеся практически девяностокилограммового мужика по воздуху.

Прозвучало скорее как приказ, чем просьба, но я не стала артачиться, и быстренько забралась на освободившееся сидение под окошко. Поняла, что сейчас лучше с ним не спорить. Да и не люблю я лишнего к себе внимания, и так все пассажиры, смотрели на нас, как на инопланетян.

Ванькин друг тут же сел рядом со мной и пробурчал себе под нос:

— Мне этот мир всё больше не нравится!

С удивлением и уважением окинула оценивающим взглядом его руки. Это ж сколько силищи в них?! А по виду и не скажешь, что тяжелоатлет.

Немного успокоившись, обвела взглядом маршрутку и наткнулась на несколько откровенно злобных взглядов. Практически все дамы, что ехали с нами, смотрели на моего соседа, чуть ли не облизываясь, а на меня — не скрывая неприязни. Что делается?! Даже бабулька лет семидесяти сложила губки трубочкой и томно поглядывала на интуриста. Мне стало не по себе…

Вывалившись на остановке с уже набившейся людьми маршрутки, вдохнула полной грудью морозный воздух. Наш транспорт это что-то! Вон интуриста как пробрало, уже несколько метров прошли от остановки, а он всё брезгливо ёжится.

«Привыкай, друг любезный, — подумала злорадно. — Раз уж решил посетить нашу прекрасную страну, приспосабливайся к местным правилам».

Мужчины провели меня до самой больнички. У порога я остановилась, обернулась к ним.

— Благодарю, что доставили в целости и сохранности, — начала я, слегка поклонившись. Рядом с этим странным интуристом хотелось почему-то разговаривать в благородной манере 19 века. — Далее, я сама, вы можете быть свободны.

— Я бы хотел взглянуть, как устроены здешние лечебницы, — произнёс Ванькин друг, заложив руки за спину и покачиваясь с носка на пятку.

Ну, точно, барин пожаловал в поместье, дабы провести ревизию.

Прям тянуло ляпнуть шутовски: «Будь сделано, Ваше благородие!» Но я сдержала сей хулиганский порыв.

Немного подумав, решила, почему бы и не позволить иностранцу посмотреть на нашу действительность. День воскресный, на дежурстве должны быть только я и нянечка, ничего не случится, если он тут немного побродит.

— Ладно, идёмте, — махнула им рукой. — Только вам придётся надеть халаты и бахилы, иначе в отделение не пущу.

Проговорила быстро и побежала вверх по ступенькам.

Ванька заверил, что они всё наденут. Нужно, так нужно!

Оглянулась, удивлённо взглянув на братца. Какой-то он слишком послушный. Такого никогда не бывало, чтобы он, даже не огрызнувшись, разу же со мной согласился. Обычно спорит по любому поводу.

Неужели подростковый революционный возраст у него, к моей радости, прошёл? Даже не верится.

Радость моя была недолгой. В коридоре нас встретила медсестричка Тоня, из кардиологического отделения. И всё, на этом моё хорошее настроение начало стремительно падать.

Мало того, что она ошарашенно пару минут пялилась на интуриста, стоило ему показаться в поле её зрения, так ещё и прицепилась к нам, словно пиявка.

— Тоня, вам не нужно к себе? — спросила я желчно, когда она протискивалась в дверь, что я пыталась перед её носом закрыть. При этом её грудь в нашем отделении появилась первой, и только после сама девушка.

Раньше, я не особо обращала внимания на внешний вид сотрудников, не моя это обязанность. Да и у Тоньки своё начальство. А тут неожиданно заметила, что и халатик у неё слишком короткий, и разрез сверху чересчур откровенный.

Раздражения мне добавило ещё и то, что интурист с интересом в него заглянул.

На посту поздоровалась с тёть Леной, нашей санитарочкой и представила ей гостей. Ваньку она хорошо знала, потому не удивилась, а вот на его друга смотрела долго и с интересом.

И эта туда же, у самой уже внуки, а она на мужиков заглядывается!

К моей досаде, интурист очень вежливо с ней завёл беседу, попутно поглядывая на Тонькины прелести.

«Кобель!» — обозвала его мысленно и отправилась в комнату отдыха гладить халат.

Обычно я неторопливо со вкусом выглаживаю каждую складочку, но сегодня с остервенением проводила по белой ткани, спеша скорей закончить.

Очень меня волновали оставленные на посту мужчины, особенно в обществе этой кокетки. Сейчас я пожалела, что разрешила им осмотреться.

Догладила халатик кое-как и выскочила в коридор. На посту уже никого не было. Куда это они все подевались? И вообще, я на работу явилась, совсем не для того, чтобы ещё и за ними присматривать.

Нашла всех прогуливающимися по палатам. Причем складывалось ощущение, что к нам и правда проверка пожаловала.

Впереди вышагивал интурист, исследуя всё, чего касался его взор, за ним Ванька, объясняя на ходу, после семенила Тонька, пытаясь забежать наперёд и строя усиленно глазки, а после и наша санитарка Лена.

Такая злость накатила, мало того, что всем наплевать на свои обязанности, так ещё и меня никто в курс дела посвящать не собирается. И где ходит Рая? Меня вызвала, а сама успела смыться?

— Где Раиса! — гаркнула я, останавливая процессию, собравшуюся уже проследовать мимо меня в манипуляционную.

Ответом мне было молчание, вернее, те, к кому я обратилась с вопросом, пребывали в прострации, с обожанием уставившись на интуриста.

Да, что творится с ними? Ладно Тонька, но на строгую санитарку это было совсем не похоже.