Ревенант (ЛП)

Дом Сатаны, возведённый здесь, считался «загородным» и охранялся самыми свирепыми воинами. Лишь Ревенант и горстка доверенных лиц могли в него войти.

Рев и Блас перенеслись в гостиную с четырьмя огромными каминами. А в центре комнаты находилась дыба для пыток.

На дыбе было распластано бездыханное, истерзанное тело бедного оборотня, и его конечности свободно свисали с деревянных реек.

— Какого хрена? — Блэсфим отдёрнула руку и с ужасом уставилась на мёртвого парня. — Где мы?

— Брезгуешь? Я от тебя такого не ожидал.

С рычанием, она обернулась к Реву, и, благослови её крошечное сердце Фальшивого ангела, Блас была в ярости.

— Я не без причины врач. — И указала на мёртвого парня. — Это не круто.

Блэсфим хотела было направиться к дыбе, чтобы проверить жизненные показатели парня, но Рев остановил её, положив руку на плечо.

— Поверь, он уже давно почил.

Ревенант отпустил её прежде, чем она смогла стряхнуть его руку с себя. И почему-то от мысли, что Блас вновь его отвергла, в груди сдавило.

Идиот.

— Забери меня обратно в клинику, — рявкнула Блас, но это не возымело никакого эффекта. Ему нужно, чтобы Люцифер умер, а сам Рев его убить не мог.

От дурноты её отказа Ревенанта избавило появление из-за золотой огромной двери, которая со скрипом распахнулась, беременной женщины на крайних сроках. Её изодранное белое платье было забрызгано кровью и чёрт знает, чем ещё.

На её плечи спадали спутанные пряди волос, а тёмные круги под глазами делали её и без того бледное лицо, практически прозрачным.

— О боже, — прошептала Блэсфим.

— Предполагаю, это моя новая акушерка? — Гэтель улыбнулась, но даже несмотря на искренность улыбки сухие, потрескавшиеся губы и почерневшие зубы наводили ужас.

А у Ревенанта весьма высокий порог жути.

— Я не акушерка, — возразила Блэсфим, весьма авторитетным тоном, — но постараюсь тебе помочь. — Она направилась к Гэтель. — Как тебя зовут?

Гэтель села на шезлонг.

— Ревенант не сказал тебе? — Она с притворным ужасом посмотрела на него, но он отмахнулся. — Гэтель. А тебя?

— Блэсфим. — Она замедлилась, подходя к шезлонгу. — Гэтель… знакомое имя.

Дерьмо. Это плохо. Ревенант помог Гэтель удобнее устроиться на подушках, хотя срать хотел на её комфорт. Ему нужно, чтобы Блас чувствовала себя в безопасности. А если она поймёт, кто такая Гэтель и что за ребёнка она носит… ага, ему нужно пока что сыграть роль, что вокруг не происходит ничего важного.

— Конечно, знакомое, жалкая простофиля, — рявкнула Гэтель и посмотрела на Ревенанта. — Ты привёл псевдоврача, не осознающего всю важность ситуации?

Блэсфим с глухим стуком бросила сумку на пол.

— Псевдоврач? К твоему сведению, я уже пять десятилетий работаю в Центральной Больнице Преисподней, и дослужилась из простого парамедика до врача лондонского отделения клиники. Что касаемо остального, уверена, что твоя судьбоносно-знаковая беременность важна для тебя так же, как и для любой матери. Я буду заботиться как о тебе, так и о твоём ребёнке.

— Сука, — зашипела Гэтель. — Ты будешь… — Ревенант сдавил горло Гэтель, обрывая ругань.

— Ты будешь уважительно разговаривать с Блэсфим, — прорычал он.

— Ревенант! — Блэсфим схватила его за руку и отдёрнула её. — Как насчёт того, чтобы установить несколько правил? — Она ткнула пальцем в Гэтель. — Ты, назовёшь ещё раз меня сукой и можешь искать другого доктора. А ты, — она тем же пальцем ткнула Рева в грудь, — ещё раз захочешь придушить беременную женщину, и я поорудую скальпелем на твоих яйцах. Усёк?

Рев ухмыльнулся. Чёрт, в ней такой огонь. Как правило, Фальшивые ангелы более робкие. Рев задумался, а вне работы она такая же агрессивная? Уступчивая? Легче согласится раздеться?

Гэтель села прямо.

— Ты до сих пор не знаешь, с кем разговариваешь, да?

— Нет, — ответила Блас, — и мне плевать. Я здесь для работы, так что может, хватит строить из себя диву, и начинай рассказывать, что не так с течением беременности.

Ревенанту очень-очень надо затащить Блэсфим в постель.

Гэтель посмотрела на него, ища поддержки, но Рев просто пожал плечами. Сатана отдал приказ привезти доктора к Гэтель. Он привёл. Если налажает Гэтель, Ревенант не хотел терять возможность переспать с Блас.

С фырканьем, Гэтель откинулась и положила руку на живот.

— Всё шло нормально, — ответила она. — Я питалась новорождёнными, чтобы кормить своего младенца, и он набирался сил.

Пара секунд была абсолютная тишина.

— Ты ела детей?

Гэтель рассмеялась.

— Конечно. Мой сын — реинкарнация падшего ангела. Это необходимо.

Блэсфим кинула на Рева взгляд, говорящий, что он ещё поплатится. Прекрасно. Он с радостью примет всё, что она ему предоставит.

Хотя надеялся, что она подразумевала секс. Фальшивые ангелы известны тем, что мстят мучительно-медленным сексом.

Рассматривая все свои возможности, Рев прислонился к столбу и наблюдал, как Блас сняла стетоскоп с шеи.

— Я проверю твоё сердцебиение, но для начала договори, что происходит. На каком ты месяце?

Гэтель ласково погладила живот, но Рев ни на секунду не поверил, что она заботилась об исчадии ада, развивающемся внутри.

— Около шести месяцев.

У Блэсфим округлились глаза.

— Ты, э… У тебя слишком большой живот для шести месяцев. Ты уверена, что там один ребёнок?

— Тёмный повелитель это подтвердил. Если сомневаешься в моих словах, поговори с ним.

— Тёмный… повелитель? — Блэсфим побледнела. — Поверю тебе на слово. — Блас перевела взгляд на Ревенанта, после чего посмотрела на мёртвого оборотня и вздрогнула.

Ревенант мысленно махнул рукой, и с дыбы исчез мертвец и весь беспорядок.

— Ты мне другую игрушку должен, — печально заметила Гэтель. — Это был один из прислужников Лимос. Я несколько недель им наслаждалась.

Блэсфим замерла, прижимая стетоскоп к животу Гэтель.

— Лимос? Лимос — третий Всадник Апокалипсиса?

— Кто же ещё? — Гэтель безразлично махнула рукой. — Теперь я хочу одного из вампиров Танатоса.

Текли секунды, а Блэсфим не двигалась, но вот её лицо становилось всё бледнее.

— Ты… Гэтель. — Она отступила. — Ты… ты пыталась начать апокалипсис, убив новорождённого сына Танатоса.

— Угу.

Блэсфим посмотрела на Ревенанта, и он понял, что она передумала. Не прокатит. У него был план, для успеха которого ему нужна хорошая команда или, по крайней мере, команда нейтралитета.

— Я не могу, — проговорила она. — Всадники — родственники персонала ЦБП. Они друзья. Я не могу лечить падшего ангела, предавшего их и пытавшегося убить невинное дитя…

От лающего смеха Гэтель, Блас попятилась ещё дальше, но Рев был готов выбить всё дерьмо из Гэтель, если она хотя бы подумает навредить Блэсфим.

— Ни один ребёнок не невинен, идиотка. Каждый из них — перерождённые души. В прошлой жизни эта душа могла быть серийным убийцей. — Гэтель вновь погладила живот. — Думаешь, этот ребёнок чист?

Блэсфим сглотнула.

— Ребёнок — эмим? Потомок двух падших. Он не зло…

— Ох, этот — зло, — протянул Рев. — Злее этого не существует.

И технически, когда Гэтель забеременела, она была полноценным ангелом, так что Люцифер будет не эмимом, а… вирмом. Только под защитой Сатаны.

— Не понимаю. Если только ребёнок не потомок Сатаны… — Блас замолчала, когда поняла. — Он потомок Сатаны?

— Да, — произнесла Гэтель мрачным и хриплым голосом. — Но этот ребёнок гораздо лучше. Зверь, растущий во мне — реинкарнация души самого Люцифера. — Она ухмыльнулась. — И в день, когда он родится, Небеса и все эти ублюдки ангелы получат по заслугам.

Глава 5

Блэсфим затошнило. И в лучшие дни больничная еда не слишком была хороша, но сегодня Блас могла потерять съеденные пасту «болоньезе» и сэндвич с салями. И слишком жалко картошку-фри, которая была довольно вкусной.

— Ревенант, могу ли я с тобой поговорить? — Она посмотрела на Гэтель, которая по-прежнему смотрела на неё безумным взглядом. — Наедине?