Катаклизьма. Сетевая Сага (СИ)

Унылая пора, очей очарованье,

Приятна мне твоя прощальная краса,

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса.

"Гы-ы-ы!"

В этот самый миг, по странному какому-то совпадению, порыв ветра сорвал с растущей вблизи штаб-квартиры берёзы все её усохшие, пожелтелые листья и стремительным хаотическим водопадом обрушил их на крышу, стены и окна стоящего на вечном приколе вагона, напомнив всем собравшимся внутри него людям о том, что костёр осени вскоре неминуемо погаснет, что придёт зима и жить будет холодно, неуютно и тоскливо. "Профессор" зябко поёжился и тут же, не сдержав себя, крепко выругался, огорчившись этим, никому не нужным, напоминанием.

- Да ты, я вижу, Потапыч, поэтом заделался на койке-то на больничной! - буркнул он с недовольным видом. Не любил "Профессор", не уважал и не понимал всякие там финтифлюшки, предпочитая им грубую жизненную прозу, основанную на беспощадной борьбе за место под солнцем, на столкновении и самоутверждении мужских характеров. - А ну-ка рассказуй, как ты до жизни такой докатился! - учинил он форменный допрос с пристрастием. - Ведь мы же тебя уже, можно сказать, и похоронить-то успели! Ты же три недели груши-то околачивал, шлангом прикидывался - это ж почитай что месяц! Давай-ка, Потапыч, всё как на духу нам докладай, а мы послухаем внимательно и вердикт тебе вынесем!"

Потапыч, послушно примерив на себя роль докладчика, открыл рот и приступил к рассказу: "Я ведь, это самое...е...е...е. Я ведь чего...о...о...о. Это же я...я...я...я."

"Эй! Что за хрень??? Пластинку заклинило что ли?"

Ай! Ай-яй-яй! Бедный-бедный Потапыч! Похоже, недолечили его доктора-то, вот же несчастье какое! Через силу мямлит человек, - к вечеру, уж точно никак не раньше, до сути своего рассказа доберётся. А ведь он не простой персонаж в нашем повествовании, далеко не простой, и отнюдь не случайный: он - живой носитель бесценной и исключительно важной информации, вот ведь штуковина какая!

"Какой такой информации?"

Дык насчёт катаклизьмы! Без него, без Потапыча то есть, мы бы с вами так ничего и не узнали бы, и пришлось бы нам всем несолоно хлебавши у разбитого корыта обосноваться и, уныло глядя по сторонам, лузгать семечки да ворон в небесах пересчитывать. Незавидная участь, согласитесь!

"Да уж, оно уж конешно..."

А Потапыч всё должон нам про Пелагею Григорьевну рассказать, абсолютно всё - и это есть знатная фишка, вот только клинит чего-то человека, не оклемался видать на койке-то на больничной, не пришёл в себя, так сказать.

"Дык что же делать-то теперь?"

Эх, да кабы знать, мозги не стали бы ломать! Вообще-то, по идее и в принципе, у нас есть два пути: или же, развесив уши, наблюдать как Потапыч резину тянет, выдавливая из себя драгоценные крупицы известных ему одному сведений - и сия канитель никак не менее чем до вечера будет длиться; или же, с благословения читателей, разрешить автору данного повествования забежать вперёд и самому рассказать о том, что все должны были бы узнать не от него, от автора то есть, а от Потапыча - весьма и весьма информированного гражданина, да ещё и слесаря 7-го разряда ко всему прочему.

"А третьего-то пути у нас нет?"

Третьего? Кхе-кхе! Дык конечно же есть! Вот только ежели тем путём пойтить, то в той стороне нам ничего и никогда не узнать и не найтить.

"Тяжёлый случай!"

А кто говорил, что будет легко?

"Дык никто".

Вот то-то и есть, что никто! Мы тут с вами, знаете ли, не в игрушки играем, а стараемся разнюхать-раскопать все обстоятельства касаемо Пелагеи Григорьевны. Это вам не хухры-мухры! У нас, можно сказать, расследование и мы своего непременно добьёмся, всех выведем на чистую воду! А Потапыч у нас заместо Шерлока Холмса, ну или, на крайний случай, доктора Ватсона будет.

"Гы-ы-ы! Клёво!"

Однако, ближе к делу! Пора бы уже определиться, что нам больше по душе приходится: или с Потапычем верхом на улитке по холмам да оврагам скакать, или же с автором на мощном "Мерсе" пространство рассекать - с песней, с бутылочкой пива, да с ветерком к тому же?

"Гы-ы-ы! На "Мерсе"! С песней! С бутылочкой! С ветерком! Гы-ы-ы!"

Это точно? Это ваш выбор?

"Наш! Наш! Это наш выбор!"

Ну дык поехали?

"Поехали!!!"

3. За дело берётся

Потапыч.

Итак, продолжим наш рассказ. Не далее как три недели назад погоды стояли не по-осеннему жаркие, - если и не сродни африканскому пеклу, то близко к тому. Соответственно погодам и настроение у всякой живности было если и не праздничным, то уж точно приподнятым: безумолчно щебетали птицы, радуясь погожему солнечному деньку; стрекозы, прожигая жизнь, кружились в воздушных хороводах, нисколько не задумываясь о своём мрачном "крыловском" будущем; а Потапыч, чьё прошлое было славным и безоблачным, настоящее - лучше и не надо, а будущее - дай Бог другим такое, шёл по междупутку, усердно топая кирзовыми прохорями и имея при этом в виду важную цель. Справа-слева от него расположились на путях десятки сцепленных в сосисочные гирлянды тепловозов, а цель была одна - забраться на один из них и в качестве профилактического ремонта открутить, а может быть и закрутить гайку с размером то ли М24, то ли М22.