Жажда/water (СИ)

Драко внутренне зарычал. Он чувствовал себя выжатым, как лимон. ― «Не будь Грейнджер, Паркинсон, ты стала бы величайшей ошибкой моей жизни». ― И повернулся к Гермионе. Она опустила палочку и смотрела в пол. Очевидно, собираясь что-то сказать.

И, не поднимая глаз:

― Если она скажет Гарри или Рону…

― Не скажет, ― ответил Драко, осторожно глядя в ее побледневшее лицо. ― Можешь мне поверить, Пэнси не захочет, чтобы это вышло наружу.

Гермиона подняла глаза.

― Так ты сказал ей? ― нервно спросила она.

― Нет.

― Тогда откуда она знает?

― Она не знает. Просто думает, что знает.

― Мне не показалось, что она просто думает. Похоже, она уверена.

― Я ей ничего не говорил.

― Ну, тогда откуда она знает?

― Отъ*бись, Грейнджер, я позабочусь, чтобы твой драгоценный Поттер ничего не узнал. Довольна?

«Не парься. Продолжай вертеться на своей безопасной карусели здравомыслия с парой лучших друзей. Я посторожу. Ненавидя всех вас».

Она слегка откинула голову и выдохнула:

― Отлично, ― и его сердце упало, потому что Гермиона повернулась, чтобы уйти. ― В следующий раз, если не сложно, пользуйся заглушающими чарами, ― пробормотала она, ― я буду признательна. ― И направилась к лестнице в свою комнату.

Драко уставился ей вслед.

― Грейнджер, подожди.

― Оставь меня в покое.

― Ты ведь хотела этого, правда? ― он пошел за ней вверх по лестнице, стараясь держаться на две ступеньки ниже, смотрел на ее ноги, на изгибы тела, которые вызывающе покачивались от быстрых движений. Мерлин. Дай мне попробовать…

― Уходи.

― Стой. Дай мне объяснить.

Она повернулась и посмотрела на него сверху вниз.

― Я уже услышала все, что мне надо, Малфой, через потолок, ― прорычала она. ― И знаешь что? Ты прав. Я этого хотела. Все время.

― Слушай, я не говорю, что…

― Нет, действительно. Ты совершенно прав. Мне было наплевать. Мне было абсолютно все равно.

― Врешь.

― Да ну? ― огрызнулась она, отворачиваясь и шагая на верхнюю площадку лестницы. Что-то пробормотала, и дверь распахнулась. ― Я уже сказала тебе, что все кончено. И я действительно имела это в виду.

― Не думаю.

Она могла повторять сотни раз, он бы все равно не поверил. Это как снег с дождем. Совершенно бессмысленно. Без толку. И в результате ― еще меньше чем «ничего», которого она добилась в прошлый раз. И даже это было более осмысленно, чем ее слова.

― Значит, ты ошибаешься, ― выдохнула Гермиона и попыталась захлопнуть дверь, но Драко уперся в нее рукой.

― Не надо, Грейнджер. Не усложняй. Сколько ты еще собираешься играть в эту идиотскую молчанку? Она ничего не изменит.

― Что? ― выплюнула она, ― Тебе не нравится мой способ? Не нравится, что я тебя игнорирую? Было бы лучше, если бы я пошла потрахалась с первым попавшимся гриффиндорцем?

Драко зарычал сквозь зубы.

― Не будь дурой.

― Дурой?

― Это ничего не значило. Пэнси. Она ничего не значит.

― Они все ничего не значат.

― Зачем ты это делаешь?

― Тебе-то что? В любом случае, для тебя это только игра.

― Игра? ― Иногда… просто чистое, беспредельное отчаяние. ― Думаешь, Грейнджер, я в это влез только потому, что мне нужны лавры победителя?

― Я этого не говорила.

― Для меня это все, что угодно, только не игра, ты, идиотка.

― Отпусти дверь, Малфой.

Мерлин… он просто… Блин. Если бы она не была так опасна со своей палочкой, он бы уже свернул ей шею. За все это. За невыносимую боль от бьющего наотмашь факта, что они просто не могли понять друг друга. Никак. Это казалось больше их обоих.

― Ты хоть что-то понимаешь своей тупой башкой, Грейнджер?..

Она на секунду прищурилась.

― Что? Как, к чертовой матери, я собираюсь держаться от тебя подальше? Потому что да. Понимаю.

― Я не про это.

― А я все равно скажу, ― рявкнула Гермиона, чуть приблизив лицо к широкой щели между дверью и косяком. ― Я собираюсь закрыть эту дверь, и я собираюсь молчать дальше. Как будто тебя нет, Малфой. И все опять будет прекрасно. Потому что ты и я? Мы не можем разговаривать. Не можем находиться в одной комнате. И я, к чертовой матери, не могу дышать, когда ты на меня смотришь, как дурак. Поэтому перестань. И прекрати это. Просто оставь меня в покое.

«Все будет прекрасно, опять? Откуда такие хитросплетенные слова, Грейнджер? Как ты можешь так заблуждаться?»