Моя душа (СИ)

‒ А фотки твоих африканцев у тебя есть? ‒ с завистью рассматривая красочные виды, спросила Леночка.

‒ Есть одна, ‒ недоверчиво посмотрела я на Вадима Ва­силье­вича и достала фото, подаренное мне на память Адаез.

‒ Ого! ‒ воскликнул Вадим Ва­силье­вич, восторженно покачав головой. ‒ Вот это красотка! А что это у неё на голове?

‒ Корона, ‒ едва сдерживая улыбку, ответила я, глядя как он жадно вглядывается в фотографию обнажённой Адаез. ‒ Корона «Королевы нудистского пляжа».

‒ Здесь что-то написано, ‒ выхватила у него фотографию Леночка. ‒ Только не по-нашему.

‒ Это по-французски: «Королеве пляжа, Лане, от победительницы конкурса «Miss Nude of Pampellon», принцессы Адаез», ‒ перевела я с завистью смотревшей на меня Леночке.

‒ Принцессы? ‒ удивлённо спросила она.

‒ Да, она царских кровей. Её прапрабабушка Тин-Хинан со своей служанкой Такамат пришла в Мали и стала там царствовать. От неё произошло благородное племя туарегов, к которому принадлежит Адаез, а от её служанки ‒ племя вассалов.

‒ А кто такая Лана?

‒ Лана ‒ это я. Адаез меня так называла.

‒ Выходит ты тоже была королевой пляжа?

‒ Ну, выходит была, ‒ пожала я плечами. ‒ И не только королевой, я была ещё и чемпионкой пляжа по плаванию.

‒ Чемпионкой? ‒ восторженно посмотрела на меня Леночка. ‒ А медаль где? Тебе медаль дали?

‒ Дали, ‒ рассмеялась я. ‒ Только я её не взяла.

‒ Почему?

‒ Потому-что я выиграла её у чемпионки Франции по плаванию в неофициальном соревновании. Я её пожалела ‒ она хорошая девушка. Мы с ней потом даже подругами стали.

‒ У чемпионки Франции? ‒ недоверчиво посмотрел на меня Вадим Ва­силье­вич.

‒ Да, у чемпионки Франции, бронзового призёра Европы.

‒ Ни фи-га се-бе! ‒ протянула Леночка. ‒ А у тебя её фотография есть?

‒ Фотографии её у меня нет, но есть небольшая заметка об этом соревновании в местной газете.

‒ А ещё какие-нибудь фотографии у тебя есть?

‒ У меня много фотографий, но они не для общего показа.

‒ А почему? Вы что там все без лифчиков?

‒ Не только без лифчиков, ‒ смущённо посмотрела я на Вадима Васильевича. ‒ Пляж-то ведь был нудистский.

‒ Нудистский? ‒ удивлённо воскликнул Вадим Васильевич. ‒ Покажите. Ну, хоть парочку покажите.

‒ Ну, хорошо, но только парочку, ‒ улыбнулась я и достала фотографию, на которой Галка со всем африканским «племенем» стоит на берегу моря и своё фото, на котором я запечатлена лишь до пояса.

Вадим Васильевич тут же выхватил фотографию и стал с жадностью разглядывать мою обнажённую грудь, а Леночка изучала фото, на котором Зубери стоит в окружении голых женщин.

‒ Не поняла, а что это у него между ног болтается? ‒ протянула мне фото Леночка. ‒ Шланг какой-то, что-ли?

‒ Да, шланг, ‒ рассмеялась я. ‒ Видела бы ты этот шланг в стоячем положении!

‒ Так это его член? ‒ открыла от удивления рот Леночка. ‒ Ни хе-ра се-бе! А как… а что… а он у него хоть рабочий?

‒ Ещё и какой рабочий! ‒ рассмеялась я. ‒ Все эти женщины его жёны и ни одна из них на него не жалуется!

‒ Сколько же тут у него? ‒ вытаращив на меня глаза, простонала Леночка. ‒ Полметра, наверно, не меньше.

‒ Мудива, его старшая жена, говорит, что около сорока сантиметров. В лежачем положении.

‒ А в стоячем? ‒ не успокаивалась Леночка.

‒ Не знаю. Может шестьдесят, а может и больше.

‒ Ёх-ханый бабай! ‒ воскликнул Вадим Васильевич, выхватив фото из рук обалдевшей Леночки. ‒ Как же он с таким счастьем ходит-то? Кому же он всовывает его? Кто же его выдерживает?

‒ Так, хватит расслабляться! ‒ сложила я фотографии обратно в стол. ‒ Теперь соберитесь, пора и делом заняться!

Но в тот вечер никто уже не смог заниматься никаким делом и все разошлись по домам, а на следующий день ко мне пришли наши женщины из бухгалтерии.

‒ Леночка говорила, что у тебя какая-то фотография есть. Покажи, мы тоже хотим посмотреть, ‒ неторопливо попивая чай с заварными пирожными, попросила Людмила Васильевна.

‒ Уже разболтала? ‒ покачала я головой. ‒ Не успеешь на одном конце села чихнуть, как на другом конце уже «будь здоров!» кричат! Какую фотографию вы хотите посмотреть?

‒ Ну, ту, что с негром, ‒ виновато посмотрела на меня Людмила Васильевна. ‒ Леночка говорит что у него член полметра. Врёт наверно ‒ таких не бывает!

‒ Ладно, ‒ вздохнула я. ‒ Покажу, но только половину.

‒ А почему не весь? ‒ удивилась Женя, по прозвищу «табуретка», прилипшее к ней за то, что она своей огромной задницей могла сидеть только на табуретке. Любой, даже самый надёжный стул, разваливался под её весом, буквально на следующий день.

‒ Половину фото, ‒ уточнила я, прикрывая рукой Галину, но Женя-табуретка тут же выхватила фотографию у меня их рук.

‒ Ой, мамочки! Ой, Господи! ‒ запричитала она, пристально вглядываясь в фото. ‒ Ой, я не могу!

‒ Ну хватит тебе уже! ‒ шикнула на неё Людмила Васильевна. ‒ Дай и мне посмотреть!

‒ О, Господи! О, Боже мой! Есть всё-таки бабское счастье на белом свете! ‒ продолжала причитать Женя-табуретка, мёртвой хваткой вцепившись в фото. ‒ А он женат? А где он живёт?

‒ Да успокойся ты уже! ‒ не выдержала Людмила Васильевна. ‒ Ты что ‒ ехать к нему собралась?

‒ Ой, девочки! Да я бы к нему хоть на край света на коленях поползла!

‒ Что ‒ всё так плохо? ‒ сочувственно посмотрела я на неё. ‒ Ты же вроде была замужем.

‒ Уф-ф-ф! ‒ тяжело вздохнула Женя. ‒ Замужем! Я и сейчас замужем, только толку-то от этого! Мы с моим Мишенькой уже все позы перепробовали, Камасутру до дыр зачитали, даже к врачу обращались ‒ и ничего!

‒ А что такое? У мужа пиписька маленькая?

‒ Жопа у меня большая! ‒ чуть не плача ответила Женя. ‒ А у моего Мишеньки ‒ живот! Из-за этого он и до половины мне всунуть не может, так только, по губам пощекочет ‒ и всё!

‒ Как же вы живёте? Ведь ты уже столько лет замужем.

‒ Вот так и живём! ‒ склонив голову, ответила Женя. ‒ Мишенька достал где-то фаллоимитатор и этой палкой удовлетворяет меня, а я ему всё ртом делаю ‒ оральный секс называется. Мне-бы с этим негром хотя бы один разочек встретиться.

‒ Дай посмотреть! ‒ наконец не выдержала Людмила Васильевна. ‒ Ох, ёб! ‒ едва взглянув на фото, воскликнула она. ‒ Это у него настоящий?

‒ Настоящий! ‒ заверила я её.

‒ Откуда ты знаешь? Ты что ‒ пробовала?

‒ Я нет, но у него четыре жены и все им довольны, да и Галина тоже как-то один раз подержала его в руках.

‒ Д-а-а, класс! ‒ восторженно протянула Людмила Васильевна. ‒ Я когда-то тоже загорала на пляже без лифчика. Столько красивых парней вокруг меня вилось! И каждый старался мне угодить, даже пивом холодным угощали!

‒ Без лифчика? А чтобы все загорали абсолютно голые, такие пляжи у нас есть? ‒ заинтересовалась Женя-Табуретка.

‒ А тебе зачем? ‒ покосилась на неё Людмила Васильевна. ‒ Хочешь свои голые телеса народу показать, или на голых мужиков поглазеть? Так я тебе сразу скажу: ‒ у наших мужиков таких приборов не бывает, это тебе в Африку ехать нужно.

‒ В Африке такие экземпляры тоже редко встречаются, ‒ вмешалась я в их разговор. ‒ Это у него не от рождения такой, он его с детства выращивал ‒ традиция в его племени такая.

Я рассказала женщинам о странной традиции некоторых африканских племён, они допили чай, доели пирожные и ушли к себе в бухгалтерию, а я взяла в руки ставшее уже популярным у наших женщин фото и подумала: Эх, бабы, бабы! Не даром в древности все несчастья на земле приписывались женщинам!

Совсем сдурели бабы!

На следующий день ко мне опять пришли Людмила Васильевна и Женя-табуретка. Попив чайку с пирожными, Женя нерешительно завела разговор о том, что ей уже надоело слушать постоянные насмешки своих подруг и ощущать на себе презрительные взгляды мужчин, поэтому она очень хочет привести свою растолстевшую внешность в порядок.