Потомки Каррингтонов (СИ)

Какая к чёрту кома? После падения вместе с Фиби на той заброшенной автостоянке я мог сломать руку, ногу, или два ребра, но никак не впасть в кому! Или мог?..

Я был бы не прочь послушать дальнейший диалог отца с врачом, но внезапно мне ужасно захотелось чихнуть. В носу засвербело, защекотало, и ещё через мгновение я громогласно чихнул, давая всем ясно понять, что подслушивал. Ну что ж, поделом мне.

Разлепив слипшиеся после непредвиденного сна глаза, я внутренне поёжился, видя, как две пары глаз внимательно смотрят на меня.

- Сынок, - выдохнул папа, взяв мою руку в свою и крепко сжав.

В его глазах стояли слёзы, но я не винил его. Чтобы сейчас за ахинея не происходила, мне уже довелось пережить смерть своего ребёнка, так что я не понаслышке знал, какие чувства при этом испытывает отец.

Я бросил быстрый взгляд на врача, который оказался блондином лет тридцати. Как он уже сказал Джорджу, он был мужем и отцом. Невольно в моей голове возник вопрос: как он всё успевает?

- Раен, ты хорошо себя чувствуешь? - не сводя с меня зоркого профессионального взгляда, спросил всё успевающий патологоанатом.

- Да, - сипло прохрипел я и сжал руку отца в ответ. - Только я не совсем понимаю, что здесь происходит. Как я оказался в больнице? - про клиническую смерть я решил пока что не спрашивать, чтобы лишний раз не напоминать им о своём провалившемся подслушивании.

- Ты разве не помнишь? - нахмурился отец.

- Людям, пережившим кому свойственно многое забывать, - деликатно напомнил доктор.

Папа выдохнул и, опустив глаза начал свой рассказ:

- Шестого июня вы с Биатричи поехали на концерт какой-то музыкальной группы, - что простите? С кем простите? - Я дал вам свою служебную машину, ведь путь из Спринга был немалый, а у тебя уже были права… - он нервно облизал пересохшие губы. - Вы попали в аварию. Основной удар пришелся на место водителя, так что Бия отделалась парой ушибов и вывихом руки, а вот ты… ты погиб. Ну, так нам сказали врачи. Но ты жив, и я безмерно благодарен за это Господу.

Я не верил своим ушам. Я бы ни за что не поехал на какой-то там концерт с Биатричи! Я бы не оставил Фиби, а Бия не бросила бы своего Алекса, да и зачем это нам?

Но вдруг в моей память кое-что всплыло и я замер, боясь, что моя догадка окажется верной.

- Какой сейчас год? - на всякий случай спросил я.

– Две тысячи тридцать первый, - недоумённо ответил Джордж, подтверждая надпись, которую мне прикрепили на ногу в морге.

Мой мир рухнул.

6-ого июня 2031-ого года мы с Биатричи действительно собирались поехать на концерт известной рок-группы, но в тот день маме стало плохо, а поскольку папа был на работе, я не мог оставить Сисси одну с её больным сердцем. В тот день я отказал Бие в поездке и тогда, помню, она страшно обиделась на меня и не разговаривала ещё месяц, пока папе не предложили работу в Сиэтле и мы не начали собираться переезжать туда.

Узнав об этом, Биатричи устроила мне скандал, непрерывно кричала о том, что я не могу бросить её, что она любит меня и никогда не отпустит. Но тогда я, наученный горьким опытом наших ссор, всё же уехал в Сиэтл, где встретил своего ангела.

Но как мы с Бией могли попасть в аварию, если мы не поехали на концерт? Или мы поехали?..

А-а-а, моя голова начинала раскалываться от непрекращающихся мыслей, которые просто добивали меня.

- А что с мамой? Ты говорил, она умерла?

Папа осторожно кивнул, и я сжал свободную руку в кулак.

- Инфаркт. Её сердце не выдержало известия о твоей смерти.

Нет, нет, нет, что за фигня? Сисси не должна была умирать так быстро! У неё был ещё целый год жизни…

- А Фиби? Где она? - надрывающимся от слёз голосом спросил я.

Папа поднял на меня голову в полном недоумении.

- Какая Фиби?

Что? Он прекрасно знает кто такая Фиби! Или не знает?..

Я что попал в прошлое? Я изменил свою судьбу? Но тогда как быть с тем фактом, что я помню всю свою жизнь с Фиби до мельчайших подробностей? И что если это был всего лишь сон и этого никогда не случиться?

Я закрыл полные боли глаза и крепко зажмурился. Эта идея о возвращении в прошлое до сих пор казалась мне безумной, но лишь она всё объясняла. Однако я не мог ею ни с кем поделиться, ведь меня сразу же отправили бы в психушку. Нет, спасибо, морга мне было достаточно.

Мне было бы плевать на всё, если бы я точно знал, что Фиби вместе со мной попала в прошлое и теперь задаётся теми же вопросами, что и я. Но если она даже не подозревает о моём существовании? Что если я для неё не более чем первый встречный? Мне нужно срочно её увидеть.

Я подтянулся, чтобы сесть на кровати, но в голову вновь ударило. Зашипев, я был готов всё же встать с больничной койки, но док осторожно уложил меня назад.

- Раен, ты ещё слишком слаб. Тебе нужно сделать множество анализов и проверить нормально ли функционируют все твои…

- Мне нужно в город, док, - бесцеремонно перебил его я. - Меня там ждёт девушка.

Я смотрел в его зелёные глаза, моля о том, чтобы он понял, что мне это жизненно необходимо.

- Нет, Раен. Позже.

Врач отвёл взгляд, и я мысленно чертыхнулся. Плохой же ты муж и отец, док, если не понимаешь очевидного.

***

Смотря на чашку с кофе, стоящую прямо передо мной, я медленно, но ритмично стучал по тёмному дереву стола. Погруженный в свои мысли я и не заметил, как отец ушёл на работу, и естественно не услышал, что он мне перед этим сказал. Я знал только одно: сегодня мне нужно идти в школу.

Да, черт возьми, мне снова было семнадцать, и это подтвердил найденный мною в своей комнате паспорт, а также моё отражение в зеркале. Я вновь был подростком и это после всего того, что случилось в моей жизни. Черт, я был на пороге женитьбы с Фиби и поступлении в Оксфорд, а теперь вновь должен учиться в школе Сиэтла.

С момента моего пробуждения после комы прошло уже полмесяца, а я до сих пор не понимал, как всё это получилось.

После моей выписки из больницы Спринга, мы с папой вернулись в наш старый дом, где нас встретила Меган, конечно же, не подозревающая о существовании какого-то там Тедди.

Я видел и чувствовал беспокойство отца и сестры за моё состояние, но всё равно не мог открыться им. По крайней мере, пока что.

В один из августовских дней мы с Джорджем и Мег поехали на кладбище, проведать могилу Сисси. Если я оказался в прошлом для того, чтобы исправить все свои ошибки, то всё это с треском провалилось. Я так и не смог попрощаться с мамой перед смертью, ни в этот раз, ни в тот.

И вновь, как неблагодарный козёл я стоял над её могилой, проклиная свою жизнь и все передряги, которые помешали мне быть рядом с мамой.

Немногим позже папе вновь предложили работу в Сиэтле, но он не знал, как на переезд отреагирую я, поэтому решил сперва серьёзно со мной об этом поговорить. Не без труда я уверил его в том, что со мной всё будет в порядке и, что в Сиэтле его как адвоката ждут большие возможности. Джордж не хотел покидать родной городок и могилу своей покойной жены, но потом всё же решился.

На самом деле я тайно горел желанием быстрее переехать в Сиэтл и встретиться с Фиби. Увидеть её знакомые черты, услышать её голос и вновь прикоснуться к ней… но меня снедало беспокойство, и я не мог найти себе места от одной мысли о том, что мой ангел не помнит меня.

Каков же был мой ужас, когда всё именно так и оказалось. В тот же день, когда мы переехали в этот большой дождливый город, я умчался из нового дома, устремившись к Фиби.

Я всё ещё помнил те улицы, по которым мы, бывало, прогуливались после школы, помнил «наш» перекрёсток, на котором мы встречались и улочки, ведущие к дому Греев. С тех далёких времён, когда мы бродили здесь ничего не изменилось. Хотя о чём я? Я же в чертовом прошлом.

Словно какой-то маньяк, дотошно выслеживающий свою жертву, я подкрался к витому железному забору и через массивные прутья, увитые плющом, заглянул внутрь. Массивный и величественный дом Греев всё так же возвышался над всеми остальными постройками. Во внутреннем дворике было много красивых растений, но моё внимание привлекло другое: двое подростков играли в бадминтон, весело смеясь. Конечно же, это были Фиби и Тедди! Она как раз повернулась ко мне лицом (не заметив меня за густыми кустами) и подбросив воланчик, замахнулась и ударила по нему ракеткой. Это была та самая Фиби, которая приснилась мне давным-давно, с которой я познакомился в школе, и в которую тот час влюбился.