Вакханка (СИ)

– Правда? – спросил Лекс. Но по голосу я слышала, что он мне не верит.

– Конечно правда! – возмутилась я от такой несправедливости. – Он хотел меня– трахнуть, а я послала его на хрен!

Брови мужчины вопросительно изогнулись.

– То есть Аргос врёт?

– Естественно! – раскинула руки в стороны, разве что не притопнув ногой. – Лекс развернулся и уверенным шагом пошёл на кухню.

– Куда ты?

Я побежала за ним, глядя в широкую спину мужчины, на моих глазах превращающегося в зверя. Чужого и злого.

Он резко развернулся ко мне, коснувшись ручки шкафчика.

– И в мусорном ведре я сейчас не найду пустую бутылку Megas Oenos?!

Я побледнела, и это явно не укрылось от мужского взгляда.

Он открыл дверцу. Из полупустого ведра выглядывала прозрачная бутылка из-под вина.

– Это долбаная любимая марка Аргоса...

Лекс глубоко вздохнул, закрывая глаза. Зубы его были напряжённо стиснуты, кулаки тоже.

– Но это ничего не значит, – тихо проговорила я, испытывая почти нестерпимое чувство обиды. Обиды от того, что он мне не верит.

– Я не знаю, зачем тебе вся эта игра, Мила. Но я устал, – вдруг ответил он совершенно спокойным голосом. Пустым и бездушным, как эта несчастная бутылка в ведре.

Он резко развернулся и пошёл к выходу. Я смотрела на него испуганно и непонимающе, и у меня дрожали губы.

– Лекс, – бросила я, собравшись с силами. – А тебе не приходило в голову, что ты ошибся?

Мужчина остановился на пороге, посмотрев на меня таким незнакомым синим взглядом.

– Аренда коттеджа оплачена до сентября, – сказал он вместо ответа. – Я улетаю в Москву, и больше мы с тобой не увидимся.

– Лекс! – топнула я ногой от гнева и обиды. Злость, смешиваясь с чем-то подозрительно-мокрым, выплёскивалась наружу. – Представь, что, если все это неправда, и ты напрасно обвиняешь меня?!

Он снова глубоко вздохнул.

– Я бы очень этого хотел, Мила, – раздался голос, которым можно было отравить. – Но, к несчастью, на эти грабли я уже однажды наступал. Счастливо оставаться.

И он вышел из дома, не оглядываясь. С другой стороны на крыльце стоял Харлампий с лицом пунцовым от смущения. Очевидно, он слышал часть развернувшейся драмы.

– Кириос Александер! – воскликнул он, – Милана говорить правда! Я вчера возить её…

Лекс замер, как вкопанный, прожигая шофёра немигающим взглядом, и тот будто подавился словами.

– Ты уволен, – бросил он, и, повернувшись ко мне, добавил нечто совершенно невразумительное: – В следующий раз проверяй, где находится твой телефон, прежде, чем с кем-то трахаться.

А затем хлопнул дверью наёмного авто и уехал.

В ту же секунду слёзы несправедливой обиды прорвались-таки наружу. Всегда ненавидела плакать, особенно при людях. Но то, что рвалось из меня сейчас, сдержать было невозможно.

– Не расстраиваться, Милана, – проговорил тихо Харлик, трогая меня за плечо. – Он поймёт, что быть не прав.

Я подняла на него вмиг ставшие красными глаза, но не нашлась, что ответить.

Прошла внутрь дома и обессилено упала на диван. Харлампий, кажется, не понимал, что делать, и последовал за мной. Он налил стакан воды и поставил на стол.

– Что это вообще было? – никак не могла понять я. – Почему Аргос сказал такое?

– Видимо, он хотеть отомстить… – предположил мужчина неловко, протягивая мне свой платок.

Я благодарно сжала алую тряпочку, глядя на собеседника. А заодно вспомнила слова Аргоса: “Ты пожалеешь…”

Что ж, похоже, это была и правда месть.

– Зря ты вмешался, Харлик. Лишился работы. Но спасибо за поддержку.

Мужчина махнул рукой.

– А, пустота. Найти другая работа. Главное – честность.

– Спасибо, Харлик.

Я выпрямилась, понимая, что пора приходить в себя.

– А, что там он говорил про телефон, ты не понял? – нахмурилась я, пытаясь понять последнюю, брошенную Лексом фразу.

– Я вообще не всегда понимать, что вы говорить, – виновато пожал плечами он.

Я усмехнулась. Встала с дивана, нашла свой рюкзак с раскопок и стала рыться в нем в поисках мобильника. И кое-что оказалось очень странным.

– Харлик, а телефона-то нет! – воскликнула я.

Пошарила в карманах шорт – пусто. Посмотрела на все видимые поверхности – ничего. И, что самое интересное: я не доставала его уже очень давно.

– Наверно, вы оставить его на раскопках, – предположил мужчина.

Я попыталась восстановить картину сегодняшнего дня, но телефон ни разу в ней не промелькнул.

– Придётся ждать до завтра, – уныло проговорила я.

Хотя мне уже сейчас хотелось сделать хоть что-то. Изменить, понять, решить…

– А как же я утром поеду на курган, если ты уволен? – нахмурилась вдруг я.

Харлик достал из кармана ключи от Audi и весело погремел ими в воздухе.

– Думаю, у меня есть ещё какое-то время до окончательного расчёта.

– И, как мне тебя благодарить? – горько улыбнулась я.

– Просто не расстраиваться, – ответил он сочувствующе.

И очень скоро я осталась одна. Мысли метались в голове, как люди во время пожара. Обида продолжала душить своими цепкими объятиями, но было уже не так тяжело. Первый шок прошёл. Оставалось решить, что делать?

После того, что Лекс мне тут наговорил, жить в этом доме я больше не буду. Но тогда, где буду? Ответ был прост: поселюсь вместе с остальной группой в хостеле. Или буду спать в палатке недалеко от кургана.

Это решение было твёрдым, как камень. И потому я тут же пошла собирать вещи. Мой лёгонький чемодан набить не составило труда. Через полчаса все было готово.

Что дальше? Лечь спать, ожидая завтрашнего утра? Я очень боялась, что сон ко мне сегодня придёт очень не скоро. Слишком часто наваливалось отвратительное ощущение давящей тоски, и в глазах начинало щипать. Но я держала себя в руках. Хватит с меня и одной истерики.

И я больше не стану пытаться что-то доказать. Ощущение, которое я сегодня испытала, было слишком похоже на падение. Словно Лекс выбросил меня из окна многоэтажки. Я лечу вниз, растопырив руки, и вокруг совершенно не за что схватиться. А в самом конце меня ожидает не блаженная твёрдость асфальта, чтобы раз и навсегда все забыть, а мягкая жижа сельского туалета.

Да, вот примерно так я себя сейчас и ощущала.

В этот момент в дверь опять позвонили. Я испуганно подпрыгнула на кровати и метнулась в коридор. О чем я думала? Стыдно признаться, но я всем сердцем надеялась, что это Лекс.

Открыла дверь, не глядя в глазок, и замерла. На пороге стоял и улыбался Аргос. Проклятый Аргос!

– Какого черта тебе здесь надо? – спросила я, зло сузив глаза.

– Пришёл узнать, как твои дела, дорогуша, – улыбнулся он.

А мне захотелось его придушить. И вот как я сразу не распознала в нем отпетую скотину? Видимо, плохо разбираюсь в людях. Нужно будет запомнить.

– Зачем ты солгал Лексу? – спросила я, сложив руки на груди.

– Чтоб проучить тебя, конечно же. Может, впустишь в дом? – спросил он между делом.

Но я прочно встала на пороге. Чтобы пройти внутрь, ему пришлось бы меня убить.

– Ну, как хочешь, Милана, – приторно улыбнувшись, сказал он. – Смотри, ведь можно сказать, что я сделал это из-за любви. Отбил тебя у друга.

У меня аж дыхание перехватило от такой наглости.

– Отойди, мне надо закрыть дверь, – вместо ответа процедила я, хватаясь за ручку.

– Ну, перестань, не злись. Хочешь, сходим в ресторан?

До сего дня я не верила, что подобная наглость вообще существует. Дёрнула дверь, молча отталкивая мужчину. Но он вдруг подошёл ближе, блокируя вход рукой.

– Ты слов не понимаешь, да? – зло спросила я и, не дожидаясь ответа, бросила: – Ну и прекрасно! А то у меня все смелости не хватало…

И со всего размаху ударила его кулаком в глаз.

Мужчина ахнул, схватившись за лицо, и сделал шаг назад. А я, наконец, захлопнула дверь, закрыв её изнутри. Теперь даже ключом не вскроешь.

Улыбнулась, уверенно поднимаясь на второй этаж особняка. Что ж, похоже, теперь мой сон будет чуточку спокойнее…