Рожденный Грешником (ЛП)

В отличие от утренней встречи, семья Скотос в меньшем составе, отсутствуют Александр и малыш Николай. Все непринужденно беседуют за бокалом красного вина и мясных закусок.

- Добро пожаловать, - встречает нас Дориан почти с теплой улыбкой на лице - если это можно назвать улыбкой. Он может дёрнуть уголком рта, но в этом движении есть что-то чересчур грешное... чувственное, чтобы относиться к веселью. Не думаю, что он играет.

Думаю, что он не способен выглядеть менее греховно-соблазнительным, даже когда и не пытается.

Нам предлагают присесть и наслаждаться вечером, совсем не так как было утром. Я смотрю на Легиона, который наблюдает за приветствием с непроницаемым, расчетливым видом, но все же усаживается напротив колдуна.

Я следую его примеру и сажусь справа от него. Тойол садится возле меня, а Фениск с левой стороны от Легиона.

- Ну что ж, когда мы все удобно устроились... - начинает Дориан, взбалтывая красное вино в бокале. - Надеюсь, вы с пользой провели остаток дня. Иден, ты впервые в Спрингс?　

Легкая светская беседа? Серьезно?

Мне кажется, я упускаю что-то - какой-то скрытый смысл в его словах. Или, может быть он пытается просто проявить доброжелательность. Жизнь и обстоятельства сделали из меня скептика.　

- Да, - отвечаю я.

- Тебе здесь нравится?

Официант подходит к нам с двумя на выбор бутылками вина. Прежде чем я могу подумать, что выбрать, Легион жестом указывает на красное.

- Учитывая, что я не покидала отель с момента приезда, и то, что успела посмотреть, понравилось. Не сравнится с южными районами Чикаго.

- Ах, Чикаго. Как давно я там был. Может нам стоит наведаться туда, Габриэлла?

Королева кивнула.　

- Я никогда не была в Чикаго. Единственное что о нем знаю это чикагская пицца в глубокой форме, Кабз и Канье Уэст.

- Видишь! - взвизгиваю я, забываясь и толкая Легион в бок. - Он сокровище Чикаго!

Он вздрагивает от удара, его серебристые глаза расширяются от недоумения, без сомнения, интересуясь, совсем ли я потеряла разум. Затем, он также поражает меня, качая головой и - может быть - ухмыляясь.　

- Клянусь жизнью, вы все понятия не имеете, что такое музыка.

- Согласен, - поддерживает Дориан, поднимая бокал в приветствии. - От половины из той хрени, которую слушает Габриэлла и Морган у меня кровоточат уши. Я не позволю маленькому Нико вырасти, не узнав, что такое музыка.

- Хей! Не надо меня сюда впутывать! - смеется Морган, и делает вид, что собирается кинуть в Дориана маслиной. - У меня превосходный вкус в музыке. Правда, Ларс?

Высокий, светловолосый бог с глазами оттенка золота ласково гладит ее по волосам и ярко улыбается.　

- Ты такая красивая. Я люблю тебя.

- Лжец! - лепечет она, играючи смахнув его руку. - Почему ты не говорил, что ненавидишь музыку, которую я слушаю?

- Потому что ты такая счастливая, когда ее слушаешь. А я так счастлив, видеть тебя такой.

Выражение обожания на его лице... нежные слова, слетающие с чувственных губ... и Морган, почти растекается лужицей на полированном деревянном полу, и я ее не виню за это.

- Ты должен признать, - присоединилась к разговору Габриэлла, заметив, что ее подруга занята, выпучив глаза на своего ухажера, - что не вся современная музыка такая уж плохая.

- Согласен, - кивает Тойол, - Я и сам фанат 21 века. На сама деле у Иден есть хорошие плейлисты. Помимо Кенье, конечно.

Все они смеются надо мной, и я не виню их. Легион, кажется, смягчился, а я должна признать, что семья Скотос совсем не плохая. Они почти, кажутся... нормальными. Людьми, даже.

Как и ожидалось, ужин прошел великолепно. Самые сочные, самые нежные стейки, лобстер, маслянистые, хрустящие овощи и мягкий, взбитый картофель падают на огромных блюдах в семейных традициях, с лучшими, которые я только пробовала, винами.

Далеко от дешевого, фруктового алкогольного напитка, который я и сестра брали по пятничным вечерам. Я ужасно скучаю по ней, но я не позволяю думать об этом. Сейчас она в безопасности, в достатке и под защитой.

Я не могла дать ей все это многие годы, которые она провела рядом со мной, хотя сестра единственный человек в моей жизни, заслуживающий все эти блага. Но это сделал Легион. И, по его словам, он сделал это ради меня.

Не знаю, что и думать по этому поводу, но я благодарна.

И вот я ужинаю, смеюсь и болтаю с королевской семьей. Столько еды я, наверное, видела только на канале Food Network, и пью вино, которое, вероятно, стоит больше, чем моя недельная зарплата.

Я ненавижу то, почему здесь и зачем сунулась в этот мир мифов и фэнтези.

Но часть меня настолько поражена этим. Это словно я впервые в жизни увидела цвета, а у вкусов и звуков больше нет оттенка нищеты и преступности.

И если у меня не так много времени осталось на этой земле - в качестве девушки или еще кого - я буду ценить данный подарок, даже если он упакован в проклятье.　

- Иден, я надеюсь, ты оставила место для десерта, - говорит Габриэлла, после того как мы заканчиваем с ужином. Я не могу вспомнить, что столько ела... когда-нибудь вообще.

В доме Се7мерки еда была вкусной, но я всегда слишком нервничала или была напугана, чтобы действительно объедаться. Крошечная часть во мне начинает переживать, пока я думаю о том, сколько времени провел Джин за плитой, готовя для меня.　

Он даже не может съесть половину приготовленной еды, но ему нравилось кому-нибудь - какому-то человеку - готовить.　

Я смотрю на свой живот. Я так наелась, что выгляжу, как на восьмой неделе беременности.

- Десерт? Ты хочешь, чтобы я лопнула?

Прямо на реплике, входит официант с подносом, усыпанным всевозможными десертами, о которых можно только мечтать.

Торты на любой вкус и с разными начинками, красивые печенья и ватрушки, а нежный заварной крем заменил оставшиеся блюда с мясом и моллюсков. Я таращила глаза, когда заметила робкую улыбку через стол.　

- Я люблю сладкое, - пожимая плечами, говорит Дориан. Вот он почти выглядит, как человек и, казалось бы, безобидный и совершенно безупречный.

Я понимаю, что Габриэлла видит в нем. Слепая может это увидеть. Но в нем есть нечто такое, что заставляет меня не доверять этому непринужденному очарованию и пугающей внешности. Он кажется нереальным. А скорее миражом.　

- Неужели кто-то ещё голоден, - издеваюсь я.

- Говори за себя, - фыркает Тойол, ставя перед собой тарелку со сладостями. Я смотрю на Легиона, который делает то же самое, пока почти-как-цивилизованный Феникс оседает на скромную порцию крем-брюле со свежей малиной, посыпанной сахарной пудрой.

- Думаю, что впаду в пищевую кому, если съем еще хотя бы кусочек. - Я глажу свой живот и пытаюсь сделать глубокий вдох.

- Ты еще этого не пробовала.

Я слышу слова, но не понимаю их, пока не появляется фруктовый пирог в нескольких сантиметрах от моих губ, поднятый на самом кончике пальца Легиона. Я перевожу взгляд на его омуты, сверкающего серебра, в которых клубится ожидание.　

Это часть всего этого? Игра, которую он играл, чтобы успокоить короля и убедить его помочь нам?

Я смотрю на остальных, которые сверлят нас взглядами, хотя они слишком вежливые, чтобы смотреть открыто. Они ждут, чтобы увидеть, буду ли я играть по правилам и добровольно ли я с Се7меркой или по принуждению.

Или возможно они хотят увидеть, если в убийце демонов что-то большее, чем гласит о нем легенда.

Так медленно, что можно сосчитать каждый вдох и выдох, я наклоняюсь и раскрываю губы. На вкус пирог влажный и слоистый, когда Легион мягко скользит им между моих зубов, он с полуприкрытыми глазами смотрит и ждет моей реакции. Я даю ему то, что он жаждет, стон удовольствия.

- Хорош, да? - Его голос скользит по мне подобно меду.

- Очень.

- Еще?

- Да. - Слово не более чем глубокий вздох.

Он снова кормит меня, и я слизываю все до крошки с его пальцев. Кожа Легиона сладкая, как сахар и горячая, как он сам.