Сладкий яд (ЛП)

– Но я наговорила тебе столько обидных слов…

– Все равно. – Ронан ложится на спину и увлекает меня за собой. Глядя в потолок, он поглаживает мою обнаженную спину. Будь я кошкой, я бы замурлыкала от удовольствия. – Знаешь… в каком-то смысле я рад, что встретил Рэйчел и Карла. Без них я бы не понял, насколько легко можно увлечься их миром со всей его роскошью, с желаниями и прихотями, которые выполняются по щелчку. Я бы не понял, насколько легко их образ жизни может совратить человека. – Он вздыхает. – Блэр, мне нравился этот мир. Мне нравилось восхищение, людское внимание, то, как легко и просто все было… Так что, как видишь, я тоже далеко не идеален.

– Но Ронан, ты на самом деле талантлив. Я видела твои фотографии и читала статью. Журналист была очень впечатлена.

Он невесело улыбается.

– Правда? Что ж, скоро мы узнаем это наверняка. На следующей неделе открывается моя первая выставка.

Я целую его в грудь.

– Ты произведешь настоящий фурор.

– Блэр?

– Да?

Он недолго молчит.

– Если б у тебя было одно желание, что бы ты загадала?

Глядя на него, я ласкаю его левую щеку. Тебя.

– У меня все есть. А ты бы что выбрал?

Он заправляет прядку волос мне за ухо и, наклонившись, целует меня в макушку.

– Я бы украл тебя, увез куда-нибудь, где нас никто не знает, и начал бы все заново.

– Можно, я открою там книжный? – спрашиваю я, чем смешу его.

– Конечно, малыш. Можно все, что захочется. – Улыбаясь краешком рта, он прибавляет: – Если мне можно будет делать с тобой все, что хочется, по ночам.

– Тогда укради меня. – Я усмехаюсь ему в грудь, думая о том, как это просто – мечтать. – Но продолжай. Мне нравится эта фантазия.

– Там не будет ни Лоренса…

– Ни Рэйчел, – прибавляю я.

– Ни Рэйчел, – повторяет он, усмехнувшись.

– А как нас будут звать?

Он выгибает бровь. Но не может спрятать веселье, искрящееся в его прекрасных глазах.

– Миссис Кляйн, вы меня удивляете.

Хихикая, я отодвигаюсь и становлюсь над ним на колени, потом поднимаю левую руку и говорю:

– Лично я не вижу кольца, а ты?

Ронан тянется к тумбочке, на которой лежит блокнот с логотипом отеля. Вырывает оттуда страницу и сворачивает ее в длинную тонкую трубочку. А потом, взяв меня за руку, оборачивает мой безымянный палец бумажной полоской.

– Вот, – заявляет он гордо. – Что вы теперь скажете, миссис Кляйн?

Я стискиваю руку с бумажным колечком в кулак и прижимаю к груди. По-мальчишески прекрасное лицо Ронана расплывается перед глазами, я пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле. Сквозь меня рекой несутся эмоции, тянут вниз, отчего становится невозможно дышать.

Сев, Ронан берет меня за руку и ласково целует ее.

– Давай убежим, Блэр. Давай оставим все позади и останемся только вдвоем. Начнем все сначала уже безо всяких преград. – Он усмехается. – И быть может в будущем ты сможешь сделать из меня честного человека и выйти за мою жалкую задницу замуж.

Мои губы дрожат.

– Ронан…

– Почему это обязательно должно быть мечтой или фантазией? – шепчет он хрипло, погружаясь своими длинными пальцами в мои волосы и обхватывая затылок. – Почему это не может стать реальностью?

Я кладу поверх его рук свои руки. Бесстрастно отмечаю, что они тоже дрожат.

– Ты же не хочешь сказать…

– Хочу. Блэр, я хочу провести остаток жизни с тобой. Я хочу смотреть, как растет твой живот, пока ты носишь моих детей. Я хочу каждое утро просыпаться и каждую ночь засыпать рядом с тобой. Как-то раз я сказал, что однажды ты разрешишь мне любить себя, и я тебя никогда больше не отпущу, что я буду любить тебя так, словно это мое единственное предназначение. С тех пор ничего не изменилось. – Он целует меня в кончик носа, после чего прижимается ко мне лбом. – Одной жизни будет недостаточно, когда я с тобой.

– Неужели это происходит на самом деле?

Взяв мое лицо в ладони, Ронан вытирает слезы, которые катятся по моим щекам.

– Да, малыш, – шепчет он так тихо, так ласково, что у меня щемит сердце. – Завтра утром мы отправимся в аэропорт и начнем новую жизнь. Будем жить, заниматься любовью, смеяться. Поначалу у нас будет немного, но я найду работу и с помощью своей камеры буду тебя обеспечивать.

Нарисованная им картинка настолько мила и идеальна, что я будто наяву вижу, как все это происходит. Как по утрам, перед работой, он занимается со мной неспешной любовью. Как я одеваюсь, провожу руками по животу и чувствую там крохотный толчок, полный жизни, а после отправляюсь в свой книжный. Жизнь будет такой замечательной. Мы будем жить просто, но зато будем счастливы.

Прежняя я сочла бы, что это глупо даже обдумывать. Она сказала бы, что любовь в конечном итоге умрет – когда нам станет нечем платить по счетам. Что секс заменится обязательствами, а смех – гудением телевизора. Может, прежняя Блэр и права, но еще я знаю, что в ее жизни не было счастья. У нее были безопасность и деньги. И тем не менее ее сердце оставалось пустым.

Нет… Хватит мне ее слушать. Жизнь становится прекрасной, когда мы приобретаем способность ценить то, что у нас есть. Жизнь становится прекрасной, когда мы прекращаем хотеть то, чего у нас нет, и начинаем быть благодарны за то, что имеем. Жизнь прекрасна, когда мы решаем, что она должна быть прекрасна.

Ошибочно приняв мое молчание за сомнение, он добавляет:

– Я знаю, ты привыкла к другому, но…

– Ш-ш… – Прикосновением пальца к губам я заставляю его замолчать. – Все это для меня больше не важно. – Хмурясь, я размышляю о том, что потенциально может помешать нашему счастью. – Но как же твоя выставка? Ронан, ты стоишь на пороге своего звездного часа. Тебе нельзя уезжать прямо сейчас.

Он собственнически обнимает меня и, наклонившись вперед, начинает покрывать поцелуями мою шею, челюсть, плечо, вызывая во мне голодную дрожь.

– Мне все равно. Карл может оставить себе мои фотографии и деньги за них. Мне они не нужны. Я хочу попробовать добиться всего без их помощи – правильным способом. Малыш, я хочу гордиться своим успехом. Я не могу гордиться, когда у меня ощущение, будто мне преподнесла его…

– Рэйчел, – заканчиваю я за него.

Целуя меня в шею, Ронан кивает.

– Все это – одно большое напоминание о существовании без тебя.

Я берусь за его плечи, и с моих губ срывается стон.

– Ты пробуждаешь во мне желание эгоистично согласиться на этот план… – Ронан начинает покачивать бедрами, скользя по моей промежности членом, воспламеняя меня. – Но так будет несправедливо по отношению к тебе. – Я со стоном закрываю глаза. – Может, подождем до открытия выставки?

– Нет, – выдыхает он хрипло. Облизывает большой палец и тянется вниз, трет им мой клитор, и вся комната начинает кружиться, мои чувства оживают по его лаской, тело поет. – Это мой выбор, Блэр. Все, что я делал, я делал ради тебя. А теперь, когда ты моя, мне плевать на все остальное. Мы пробьемся самостоятельно. С твоим книжным и моей камерой. – Его смеющиеся глаза заглядывают в мои, и он дерзко ухмыляется мне. – Так что вы скажете, миссис Кляйн?

Я чмокаю его в нос, чувствуя, как внутри бурлит счастье. Хочется вскочить, выбежать голой на улицу и, запрокинув голову, закричать на весь свет, что он мой. Может и глупо верить в эту восхитительную мечту и так сильно желать ее, но мы все решим. Иного выбора у нас просто нет.

– Да, – говорю я медленно. – Да, – смеюсь. – Да, – плачу. – Да. Отныне и навсегда – да.

И тогда он занимается со мной любовью. Медленно. Нежно. Страстно. Он боготворит меня своим ртом и руками, пока его тело терзает меня, доставляя бесконечное удовольствие. Стоны перестают быть стонами. Поцелуи перестают быть поцелуями. Толчки перестают быть толчками. Мы доходим до точки, где сливаются воедино, создавая жизнь, не только наши тела, но и души.

Это волшебство.

И наше новое начало.

Замотанная в полотенце, я выхожу из ванной, по пути продолжая наносить на кожу лосьон. И улыбаюсь, увидев, что Ронан дремлет, привалившись к спинке кровати. Неудивительно, что он устал. Сексуальный аппетит этого мужчины поистине неиссякаем. Не то, чтобы я жалуюсь. На самом деле, наоборот.