Сборник коротких эротических рассказов

Между тем мама с папой, уже ополоснувшись, скрылись в предбаннике. Я отступила к дому, чтобы не быть застигнутой врасплох, и как только скрипнула банная дверь, я не спеша пошла к бане. Румяные, распаренные родители хохоча вышли из бани. Они держались за руки и смотрели в глаза друг другу. «Какие же вы счастливые! — с завистью подумала я, а вслух сказала… — С легким паром!»

«Придти, потереть тебе спинку?» — шутя спросил отец, а я сразу вся вспыхнула до корешков волос, представив, как я стою голая перед папой! Страшно подумать, но я этого хотела! Папа, видимо заметив мою реакцию, ничего не сказал, но, отойдя немного, что-то шепнул на ухо маме.

А я, раздевшись, зашла в баню и первым делом посмотрела на стену — туда, куда попала последняя папина струя. К счастью, стену забыли ополоснуть. Мутно-белая капля, растянувшись висела, подобно сопле. Но я безо всякой брезгливости сняла папины выделения в ладонь. Тогда я еще не знала, что они называются спермой. Но я держала эту тяжелую, густую каплю, нюхала ее и вспоминала, как вылетала она из маленькой дырочки на самом кончике головки папиного члена. Я набралась смелости и лизнула каплю. Странно, ее вкус был совсем не противным! Тогда я слизнула всю каплю и проглотила ее. О, как бы я хотела слизывать ее, еще теплую, с папиного члена! А еще лучше — чтобы он выстрелил тягучей струей прямо мне в рот! Как же я этого хотела!

Намыливаясь, я непроизвольно стала тереть свою щелку, широко раздвинув ноги. Сейчас, с мылом, это было даже приятней. Я погружала свои пальчики в глубину мягких складок, насколько позволяла моя девственная плева, я перебирала большие и малые губки, я подобралась к упругой горошине клитора и стала нежно его массировать. Клитор отзывался на мои прикосновения едва уловимой дрожью. Мне было так приятно, что я забыла обо всем на свете! Я забыла даже занавесить пленкой окно, и это было моей ошибкой, но как оказалось — ошибкой счастливой! Дело в том, что папа вышел покурить на крыльцо и так же, как и я получасом ранее увидел, что окно не завешено. Он тоже не собирался за мной подглядывать, но когда увидел, как я, полулежа на деревянной лавке, натираю свою пипку, закрыв от удовольствия глаза, быстро позвал маму, и они вместе стояли и наблюдали за моей «оргией». Если бы я знала тогда, что за мной наблюдают, я бы, наверное, сгорела от стыда. Но я этого не знала, а потому уверенно довела себя до оргазма.

Когда я, помывшись, зашла домой, то сразу заметила, что родители смотрят на меня как-то странно. Они уже все обговорили и теперь только думали, как начать разговор. Наконец, не выдержала мама…

— Света, ты уже большая девочка… Мы это увидели сегодня с папой, когда ты мастурбировала в ба-не…

Слезы так и брызнули из моих глаз! Никогда в жизни мне еще не было так стыдно!

Но тут вмешался папа…

— Ты неправильно поняла маму! Мы тебя не ругаем. То, что ты делала — вполне нормально. Просто мы боимся, что здесь, где нет твоих сверстников-юношей, ты, познав сексуальную тягу, но не имея возможности ее удовлетворить в полной мере, можешь неправильно развиться, как женщина. Тогда дальнейшая жизнь твоя может быть сильно испорчена…

— Тебе нужен учитель, — вступила в разговор мама, — учитель-мужчина. Первый сексуальный опыт должен происходить под руководством умного мужчины.

— Но мужчин ведь нет… — выдавила я из себя. — Если только Витька…

— Что-ты, что-ты, — замахала руками мама. — Витька — ребенок! А мужчина все же есть, и именно такой, какой тебе нужен.

— Кто же это? — недоуменно спросила я, лихорадочно перебирая в голове всех немногочисленных мужиков деревни.

— Это наш папа, — улыбнулась мама.

Я чуть не потеряла сознание от услышанного. Я вскочила и хотела бежать, куда глаза глядят. Все во мне бурлило и клокотало! Клубок вспыхнувших чувств был воистину странен… стыд и восторг, ужас и надежда, желание и обида.

Но папа не дал мне никуда убежать. Он крепко схватил меня за плечи и насильно усадил на диван рядом с собой.

— Успокойся и выслушай нас внимательно, — очень серьезно сказал он. — Разве я когда-нибудь обижал тебя или заставлял совершать что-либо постыдное?

— Нет, но… — я не находила слов.

— Но ты считаешь, что этого нельзя делать с папой? — пришла на помощь мама.

— Да! Ведь это запрещено!

— Запрещено кем?

— Законом, — неуверенно ответила я.

— Закон запрещает браки между близкими родственниками, — строго, как на уроке, принялся объяснять папа. — Я же хочу только научить тебя быть женщиной. Представь, что это учебный курс. Поверь, что именно я, любя тебя всей душой, никогда не сделаю тебе ничего плохого! А ты, уже отведав кусочек волшебного лакомства секса, не сможешь теперь остановиться! Ты или будешь продолжать тайком мастурбировать и получишь от этого кучу трудноразрешимых комплексов, или, что еще хуже, отдашься какому-нибудь пьяному трактористу и на всю жизнь получишь отвращение от секса с мужчинами. А еще хуже — если ты, грубо говоря, «пойдешь по рукам», тогда жизнь твоя, еще толком не начавшись, быстро покатится по наклонной плоскости. Так что решай сама, дочка, мы не хотим с мамой ни к чему тебя принуждать, но ты ведь хочешь полноценного секса, признайся сама, мы ведь все видели! Дело еще в том, что занимаясь только мастурбацией, как сейчас, то есть раздражая только клитор, ты не будешь потом в должной мере получать удовольствие от влагалищного стимулирования мужским членом. А это для женщины — зачастую трагедия, если она живет с мужем, который хочет, чтобы жена испытывала оргазм и от обычного совокупления.

Я слушала спокойный папин голос и успокаивалась. Он говорил со мной так легко и запросто на такие темы, о которых я не могла поговорить даже с Машкой! От этого мне стало так здорово, так легко на душе! Я действительно поняла, что родители хотят мне только добра, и в их предложении я не видела уже ничего стыдного и страшного. Наконец, я решилась.

— Да, папа, ты прав, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты провел со мной курс сексуальной жизни!

— Мы с мамой! — уточнил отец.

Они переглянулись и весело рассмеялись. И мне от этого стало вообще хорошо, так хорошо, как давно уже не было. Я с визгом, как в детстве, бросилась папке на шею, обвив своими ногами его талию. Он встал на ноги, поддерживая меня руками за попку. Мама в это время быстро раздвинула диван. Папа сразу лег на него, не отпуская меня из объятий и принялся целовать мою шею. Он делал это такими легкими прикосновениями губ, что мне они казались порханием мотылька вокруг моей шеи. От этого я странным образом по-чувствовала легкий зуд в промежности.

Папа, видимо почувствовал что-то, скорее всего — по моему участившемуся дыханию. Он чуть отодвинулся от меня и предложил раздеться. Причем, он хотел, чтобы он раздевал меня, а я — его. Это, сказал папа, является одним из элементов сексуальной игры и попросил, чтобы я запомнила этот первый урок. О! Если бы все уроки в жизни были такими интересными!

Сначала за дело взялся папа. Он расстегнул сзади мое платье и взялся за его подол. Затем он очень медленно стал задирать его кверху. Отцовские пальцы слегка касались моих бедер, и я почувствовала, что они слегка дрожат. Папа был явно возбужден, но не подавал пока виду. Мама во все глаза, не отрываясь, наблюдала за нами. Ее возбуждение также было заметно, хотя бы по блеску красивых серых глаз.

Вот подол моего платья поднялся уже до пояса, обнажив трусики.

— О! Да они у тебя уже мокренькие! — воскликнула мама. Она протянула было руку, чтобы снять с меня этот небольшой голубенький лоскутик ткани с расплывающимся влажным пятнышком посередине, но папа сказал, хоть и мягко, но строго…

— Не спеши, Вера, я сам!

И он продолжил поднимать мое платье. Тут я вдруг вспомнила, что не стала одевать после бани лиф-чик, а ведь папины руки были уже на уровне моих маленьких спелых грудок! Еще чуть-чуть — и вот они уже выскользнули из-под платья. Папа издал странный звук, словно поперхнулся, — он явно не ожидал, что груди будут обнажены. Тут он уже не смог удержать медленный темп раздевания и сдернул с меня платье одним рывком. От этого мои длинные густые волосы взметнулись вверх, за платьем, и тут же тяжелой волной упали вниз, полностью закрыв груди. Этого папа не смог вынести спокойно… он тут же обеими ладонями отгреб мои волосы в стороны и припал губами к левому соску. Сосок сразу затвердел. Правый, впрочем, тоже. На правую грудь папа положил свою ладонь, поглаживая ее и массируя. Затем он припал губами к правому соску, а рукой стал массировать левую. Мне было ужасно приятно, а трусики намокли еще больше. И тут мама не выдержала…